Алексей Порошин - Проигравшие победители. Русские генералы Страница 13

Приказом по Военному ведомству было введено «Временное положение об аттестациях капитанов (ротмистров, есаулов), штаб-офицеров и обер-офицеров и генералов, состоящих в строевых частях, и в выборе кандидатов на некоторые должности (с 1 декабря 1906 г. по 1 января 1909 г.)». Впервые в русской армии официально был введен термин «предостережение о неполном служебном соответствии», отмечают В. А. Золотарев и Ю. Ф. Соколов, как один из пунктов (п. 7), по которым проводилась оценка служебных, физических, умственных и нравственных качеств аттестуемых. Предостережение о неполном служебном соответствии предусматривало следующие практические меры: тот год, в котором офицер получал данное взыскание, исключался из срока выслуги для производства в следующий чин; выслуга лет (прохождение службы в новом чине), не аттестованным офицерам по этому пункту, считалась только после изменения аттестации и со дня занятия новой должности; офицеры, не заслужившие удовлетворительной аттестации после получения в предыдущем году «предостережения о неполном служебном соответствии, подлежали увольнению из армии». Новые положения об аттестации офицеров вводились приказами № 82, № 341 от 1908 г., № 153, № 695 от 1910 г., № 405 от 1913 г. и действовали в годы Первой мировой войны. Аттестация офицеров производилась аттестационной комиссией коллегиально каждый год в ноябре-декабре. Жалобу на выводы комиссии разрешалось подавать старшему над начальником аттестационной комиссии в течение двух недель со дня извещения.

Введение аттестационных комиссий, нового порядка аттестования широко обсуждалось в военной среде, при этом существовали мнения как за, так и против. В работах В. И. Доманевского, Я. В. Червинки, Б. Панаева, Г. М. Ладыженского высказывались мысли о проблемах аттестации, которые нуждались в тщательном изучении, в первую очередь в вопросах объективности аттестаций и всесторонности характеристики аттестуемого. Г. Ладыженский писал: «Теперь создается высшая аттестационная комиссия. Эта прекрасная мера будет приносить пользу только тогда, когда в комиссию будут поступать аттестации беспристрастно, умно и точно характеризующие личность. Иначе весь командный состав наш будет опять делиться только на две категории: на «хороших знакомых» и «вовсе незнакомых».

А. З. Мышлаевский в качестве начальника Главного штаба, имевшего постоянное соприкосновение с бытом войск, указывал на новые явления: на «недоумение и беспокойство в верхних и средних слоях офицерского состава», вызванное, по его мнению, непопулярностью вновь введенного аттестационного порядка, принудительным увольнением по предельному возрасту и «неопределенностью новых требований»; на пропаганду среди «самого молодого офицерского состава», которая уже «достигла некоторых успехов».

Недостатки проводимой работы по упорядочению должностного роста офицеров были заметны в военной среде. Принимаемые попытки их устранения были очень инертны, так как они подвергались торможению и сопротивлению со стороны заинтересованных лиц. Вследствие этого протекционизм не был искоренен окончательно. Факты назначения на высшие должности по протекции продолжали появляться и в период Первой мировой войны. Тем не менее в основном аттестование командного состава положительно отразилось на повышении профессиональных качеств офицеров и генералов.

Е. Месснер и др. считали, что «…сознательной несправедливости и протекционизма при аттестовании не наблюдалось… редки были случаи составления необъективных аттестаций и не бывало выдвижений по службе на основе недопустимой, вредной протекции. Протекции не было. Привилегии были…». П. К. Кондзеровский признавал, что ошибки в назначениях были. Это он связывал с традиционной «русской добросердечностью» и с тем, что члены Высшей аттестационной комиссии весьма плохо знали большинство строевых начальников. Отрицая в принципе протекционизм, он в своих воспоминаниях противоречил себе. По его же словам, «…бывали случаи, что генералы, кандидатуры которых уже были однажды отклонены Высшей аттестационной комиссией и которые действительно не были достойны выдвижения, вновь настойчиво представлялись Командующими войсками на выдвижение».

Свое мнение по этому вопросу высказывал А. И. Деникин: «…чистка командного состава шла все же слишком медленно. Наша мягкотелость («жаль человека», «надо его устроить»), протекционизм, влияния, наконец, слишком ригористически проводимая линия старшинства – засорили списки командующего генералитета вредным элементом. Высшая аттестационная комиссия, собиравшаяся раз в год в Петрограде, почти никого из аттестуемых не знала. Этими обстоятельствами объясняется ошибочность первоначальных назначений (с началом Первой мировой войны. – А. П.): пришлось впоследствии удалить четырех главнокомандующих (из них один, правда, временный, оказался с параличом мозга…), нескольких командующих армиями, много командиров корпусов и начальников дивизий. Генерал Брусилов в первые же дни сосредоточения 8-й армии (июль 1914 г.) отрешил от командования трех начальников дивизий и корпусного командира. Бездарности все же оставались на своих местах, губили и войска и операции. У того же Брусилова генерал Д., последовательно отрешаемый, переменил одну кавалерийскую и три пехотных дивизии, пока наконец не успокоился в немецком плену…»

Выбор кандидатов на высшие должности производился по кандидатским спискам, составленным Высшей аттестационной комиссией, затем свои заключения комиссия «повергала на высочайшее усмотрение». А. Ф. Редигер считал, что введенный им новый аттестационный порядок, как единственный способ к улучшению командного состава, пользовался одобрением государя, так как журналы Высшей аттестационной комиссии он всегда читал весьма внимательно, за немногими исключениями для отдельных лиц, всегда утверждал ее заключения и никогда не высказывал какого-либо неудовольствия ее действиями. Однако Военный министр высказал предположение о влиянии на Николая II лиц, недовольных увольнением множества старших генералов, имевших родственников и защитников при дворе в лице матери императора – вдовствующей императрицы. А. Ф. Редигер предполагал, что именно протекцией подобных лиц, включая и супругу императора, можно объяснить тот факт, что император вносил свои коррективы в решения аттестационной комиссии.

Подтверждением этому являются многочисленные кадровые назначения в вооруженных силах. Так, А. Ф. Редигер вспоминал, что на одном из его «высочайших» докладов Николай II сказал ему, что П. К. Ренненкампфу следовало бы дать округ (при том, что Высшая аттестационная комиссия постоянно признавала его годным лишь для должности командира корпуса. – А. П.). В ответ на возражения Военного министра император не стал настаивать, тем не менее «…он через некоторое время вновь заговорил о том же, но мне вновь удалось отклонить повышение Ренненкампфа…». Вскоре после увольнения А. Ф. Редигера П. К. Ренненкампф был назначен командующим войсками Виленского военного округа. Позже, во время Первой мировой войны (в ходе Прусской операции), он был признан виновным в нераспорядительности (что является спорным вопросом) и отстранен от должности.

Много разговоров в военном мире вызвало назначение в мае 1914 г. на должность начальника Главного штаба генерала Н. Н. Янушкевича. Подобная неожиданность, по мнению генералитета российской армии, была явно не оправдана его предыдущим служебным опытом. Тем более что еще в 1909 г. сам же Николай II при назначении В. А. Сухомлинова военным министром рекомендовал тому на должность начальника Генерального штаба взять М. В. Алексеева.

В сентябре 1915 г. при содействии начальника штаба Ставки Верховного Главнокомандующего М. В. Алексеева на должность командира Гренадерского корпуса, а затем в начале 1916 г. и главнокомандующего армиями Северного фронта был назначен генерал А. Н. Куропаткин. И это несмотря на то, что еще в 1905 г., будучи Главнокомандующим русской армией в Русско-японской войне, он отрицательно зарекомендовал себя в руководстве и управлении войсками, чем, кстати, вызывал критические суждения того же М. В. Алексеева. В своем дневнике после очередного совещания, проводимого главнокомандующим А. Н. Куропаткиным на Дальневосточном театре военных действий, Михаил Васильевич записал: «Если теплится вера, то в массу, а не в личность, которая руководит и правит…» Несколько позже им же сделана следующая запись: «Выпустить из своих рук Главнокомандующий (А. Н. Куропаткин. – А. П.) ничего не хочет. Душит все стремлением руководить, даже дивизиями, не желая сознавать крайнего вреда такого управления…» М. В. Алексеев в своих дневниковых записях называл его горе-воеводой, лишенным всякого чутья истинного полководца, никогда не умеющим разбираться в обстановке. Тем не менее он способствовал его реанимации как военачальника во время Первой мировой войны.