Шерил Стрэйд - Дикая. Опасное путешествие как способ обрести себя Страница 13

О том, чтобы приладить ее обратно, нечего было и думать. Место, куда ее нужно было вставить, оказалось недосягаемым для меня. Всего на несколько сантиметров, но о том, чтобы их преодолеть, не могло быть и речи. Я прислонила панель к стене, застегнула ремень на бедрах и, покачиваясь и спотыкаясь, прошлась по комнате. Мой центр тяжести смещался в любом направлении, куда мне стоило хотя бы чуть-чуть наклониться. Ноша моя болезненно врезалась в плечи, поэтому я все туже и туже затягивала ремень на бедрах, пытаясь уравновесить ее. И в результате пережала тело настолько сильно, что плоть выпирала по обе стороны от ремня. Рюкзак вздымался над моей спиной, точно хищная птица, возвышаясь на несколько сантиметров над моей головой и сдавливая тело, точно тисками, вплоть до самого копчика. Ощущение было ужасное, но, вероятно, именно такое ощущение должно быть у пешего походника.

Наверняка я этого не знала.

Я знала только, что пора идти. Так что открыла дверь и шагнула в солнечный свет.

Часть вторая. Следы

Слова – это цели.Слова – это карты.

Примешь меня такой, какая есть? Примешь?

4. С ношей за плечами

В своей жизни я совершила немало глупых и опасных поступков, но поездки в машине с незнакомцем среди них еще не было. Ужасные вещи случаются с теми, кто путешествует автостопом в одиночку, я знала это. Особенно с женщинами. Их насиловали, им отрубали головы. Их мучили и оставляли умирать. Но пока я добиралась из мотеля «Уайтс» к ближайшей заправочной станции, я не могла позволить таким мыслям отвлекать меня. Если я не хочу тащиться 20 километров по пышущей жаром обочине шоссе, мне нужно, чтобы кто-то меня довез.

К тому же поездка автостопом – это как раз то, что порой проделывали дальноходы на МТХ. А ведь я была одной из них, верно? Верно?

Верно.

Путеводитель «Маршрут Тихоокеанского хребта, часть I: Калифорния» пояснял этот вопрос в своей обычной невозмутимой манере. Кое-где МТХ пересекает шоссе, а в нескольких километрах дальше по этому шоссе расположено почтовое отделение. Туда походник направляет себе посылку с едой и необходимыми вещами, которые понадобятся на следующем отрезке маршрута. И автостоп – единственное практичное решение, чтобы забрать эти коробки и вернуться на маршрут.

Я стояла рядом с автоматом, торговавшим лимонадом, напротив здания автозаправочной станции. Смотрела, как люди приезжают и уезжают, и набиралась храбрости, чтобы подойти к одному из них. И надеялась, что когда я увижу нужного мне человека, то почувствую, что он не причинит мне вреда. Я видела пожилых, обветренных пустыней мужчин в ковбойских шляпах, и людей семейных, чьи машины были уже битком набиты. И подростков, которые притормаживали, а из открытых окон их машин грохотала музыка. Никто из них не был особенно похож на убийцу или насильника. С другой стороны, нельзя сказать, что все они были непохожи на убийц и насильников. Я купила банку кока-колы и выпила ее с беззаботным видом, который должен был скрывать тот факт, что я не могу нормально стоять из-за невероятной ноши, давящей мне на плечи. Наконец мне пришлось сделать решительный шаг. Было почти 11 часов утра, и жара пустынного июньского дня набирала силу.

На заправке остановился мини-вэн с колорадскими номерами, и из него выбрались двое мужчин. Один из них был примерно моего возраста, другой выглядел лет на пятьдесят. Я подошла к ним и попросила подвезти меня. Они замешкались и переглянулись. По выражению их лиц было ясно, что они молча ищут предлог отказать. Я поспешила объясниться, короткими фразами рассказывая о своем походе по МТХ.

– Ладно, – наконец сказал старший мужчина с явной неохотой.

– Спасибо большое! – пропела я тонким девичьим голоском. Когда я доковыляла до большой двери сбоку машины, мужчина помоложе откатил ее передо мной. Я заглянула внутрь, внезапно осознав, что понятия не имею, как мне туда забраться. Я не могла даже попытаться шагнуть внутрь, пока на спине у меня оставался рюкзак. Мне нужно было снять его, но как я это сделаю? Если бы я расстегнула пряжки, которые удерживали ремни рюкзака вокруг моей талии и плеч, то никак не смогла бы удержать его от падения назад, причем с такой силой, что он вполне мог вывернуть мне руки.

– Помощь нужна? – спросил молодой.

– Нет. Я справлюсь, – сказала я фальшиво-беззаботным тоном. Единственное, что я сумела придумать, – это повернуться к машине спиной и согнуть ноги, чтобы усесться на раму проема, придерживаясь за край откатной дверцы, чтобы рюкзак приземлился на пол позади меня. Это было блаженство! Я отстегнула лямки и осторожно выпуталась из них, не опрокинув рюкзак, а потом повернулась и влезла внутрь машины, чтобы сесть рядом с ним.

Когда тронулись с места, мужчины стали вести себя дружелюбнее. Мы покатили по пустынному ландшафту, отмеченному иссохшими кустами и бледными горами, простиравшимися вдаль. Они оказались отцом и сыном из пригорода Денвера, направлялись на церемонию вручения дипломов в Сан-Луис-Обиспо. Прошло совсем немного времени, и показался дорожный знак, обозначающий перевал Техачапи. Старший из мужчин притормозил и съехал на обочину дороги. Молодой вышел и снова откатил передо мной большую дверь. Я надеялась надеть рюкзак так же, как и сняла его, помогая себе поднять вес с помощью пола машины, присев на корточки перед дверью, но не успела я сделать шаг наружу, как молодой вытащил мой рюкзак и тяжело уронил его на покрытую гравием обочину. Он рухнул так грузно, что я испугалась, как бы не прорвался водяной бурдюк. Я выбралась из машины, установила рюкзак в вертикальное положение и отряхнула.

– Вы уверены, что сможете его поднять? – поинтересовался молодой. – Ведь даже мне это едва удалось.

– Разумеется, я могу его поднять, – проговорила я.

Он продолжал стоять рядом, как будто ждал, пока я это докажу.

– Спасибо, что подбросили, – сказала я, изо всех сил желая, чтобы он уехал и не стал свидетелем унизительного взваливания рюкзака на спину.

Он кивнул и захлопнул дверцу кузова.

– Безопасного вам пути.

– Спасибо, – кивнула я, глядя, как он забирается обратно в машину.

После того как они уехали, я немного постояла у безмолвного шоссе. Ветер вихрился, гоня вперед маленькие облачка пыли под пылающим полуденным солнцем. Я стояла на высоте почти в 1160 метров над уровнем моря, со всех сторон окруженная бежевыми голыми горами, местами испещренными кустами полыни, рощицами юкки и чапараля высотой мне до пояса. Я была на западной границе пустыни Мохаве и у южного подножия Сьерра-Невады. Эта огромная горная цепь простирается на север более чем на 640 километров, вплоть до национального парка Лассен-Волканик. Там она смыкается с Каскадными горами, которые тянутся от Северной Калифорнии через весь Орегон и Вашингтон до канадской границы и дальше. Этим двум горным цепям предстояло стать моим миром на ближайшие три месяца; их гребни будут моим домом. На столбике ограды за кюветом я разглядела металлическую табличку в ладонь величиной с надписью «Маршрут Тихоокеанского хребта».

Я добралась. Наконец-то я могла начать.

Мне пришло в голову, что сейчас самое время сделать фотографию, но распаковывание камеры было сопряжено с таким рядом операций по разбору снаряжения и распутыванию шнуров, что не хотелось даже пытаться. К тому же, чтобы сделать фотографию самой себя, нужно было найти что-то, на чем установить камеру, включить таймер и добраться до нужного места до того, как она сделает снимок. А вокруг не было ничего похожего на надежную опору. Даже тот столбик, на котором висел знак, обозначающий начало маршрута, казался чересчур иссохшим и хрупким. Вместо этого я уселась на землю перед рюкзаком точно так же, как делала в комнате мотеля, и взвалила его на плечи. Потом, стоя на четвереньках, постепенно сгруппировалась и встала, как штангист-тяжеловес.

Взволнованная, издерганная, сгорбленная под весом рюкзака, я застегнула пряжки и затянула ремни. А потом сделала первые неуверенные шаги по тропе к коричневому металлическому ящику, прикрепленному к другому столбику. Подняв крышку, я увидела внутри блокнот и ручку. Это был журнал регистрации, о котором я читала в путеводителе. Я вписала свое имя, дату прохождения и принялась читать имена и заметки походников, которые прошли по тропе за недели до меня. Большинство были мужчинами, путешествовавшими в парах, и ни одной женщины-одиночки. Я еще немного помедлила, переживая бурю эмоций, поднятую этим фактом. Но делать нечего – надо идти. И я двинулась вперед.

Тропа устремлялась на восток. Некоторое время она шла параллельно шоссе, ныряя в каменистые овраги и снова поднимаясь. «Я иду!» – подумала я. А потом: «Я иду по Маршруту Тихоокеанского хребта!» Само по себе это действие – движение по маршруту – лежало в основе моей убежденности в том, что такой поход был разумным предприятием. В конце концов, что такое пеший туризм, как не ходьба? Я же умею ходить! – возражала я, когда Пол тревожился по поводу того, что я ни разу не была в настоящем походе с рюкзаком. Ходила-то я постоянно. Когда работала официанткой, то проходила не один километр за день, не останавливаясь ни на минуту. Я обходила пешком города, в которых жила и которые посещала. Я ходила и ради удовольствия, и с конкретной целью. Да, все это правда. Но спустя примерно пятнадцать минут движения по МТХ стало ясно, что я никогда не ходила по пустынным горам в начале июня с такой ношей, которая была взвалена на мои плечи.