Арсен Мартиросян - Сталин: биография вождя Страница 13

И хотя известно, что Орлов обладал неплохими журналистскими задатками, такая исключительная продуманность и осторожность содержания статей и книги оставляют впечатление тщательной заблаговременной работы, тем более что любые очень осторожные выражения на английском языке связаны с очень тонким знанием самого языка. Орлов английский язык знал, но не настолько, чтобы густо пересыпать текст своих статей и книги слишком осторожными выражениями на английском языке, которые, подчеркиваю, требуют очень глубокого знания самого языка. И в таком случае сразу же возникает вопрос, а с какой стати Орлов заблаговременно уселся писать свои мемуары? Более того, в связи с чем он был уверен в том, что их непременно опубликуют и что такой шумный и крайне оскорбительный для американских спецслужб выход из тени 15-летней нелегальщины ни к каким серьезным последствиям не приведет?! Кто вдохновил его, очень осторожного профессионала, на такие не только вызывающие, но и, подчеркиваю это вновь, крайне оскорбительные для спецслужб США "подвиги"?! Наконец, откуда такое знание английского языка?!

Как ни парадоксально, но истинное направление поиска указывает наименее интересная и наиболее неточная глава его книги, которая была посвящена "делу Тухачевского". Особенно же заключение этой главы, в котором он написал загадочную, по состоянию на 1953 г., фразу: "Когда станут известны все факты, связанные с делом Тухачевского, мир поймет: Сталин знал, что делает". И указывает вот на что. Если сопоставить с тем, что он же опубликовал 18/23 апреля 1956 г., то на естественный в таком случае вопрос о том, "кто и что предопределили, что настал тот момент, когда должны стать известными все факты, связанные с делом Тухачевского", ответ оказывается автоматически предопределенным. Такое решение приняла британская разведка, предварительно проконсультировавшись с руководством ЦРУ! Только она могла договориться с коллегами в ЦРУ и ФБР о том, что они повозмущаются наглостью Орлова-Фель-дбина, но ничего сурового в его отношении не предпримут. И в таком случае он ответит на интересующие их вопросы. Что и произошло.

Остается только добавить, что и в его изложении вся эта фальшивка ясно свидетельствует о неизменном «родовом» проклятии британской разведки — ее «почерке». Опять одни «трупы» в качестве источников его информации, опять исключительная непроверяемость сообщенных им сведений, короче говоря, опять "О.Б.С." — "одна баба сказала". А все дело в том, что в качестве легенды, объясняющей, откуда у него такие сведения, Орлов всем на уши навешал следующую «лапшу»: что-де, готовясь к очередным процессам, Сталин якобы приказал НКВД «нарыть» на старых большевиков дополнительные материалы, уличающие их в сотрудничестве с царской охранкой. Однако кристально честные "интернационалисты"-костоломы с Лубянки то ли по недомыслию, то ли по недоразумению якобы наткнулись на документы, уличающие в том самого Сталина. Ну и тут же давай заговор с военными стряпать — ну, не может стукач царской охранки возглавлять их славный Союз, который они уже наметили по кускам распродать Германии и Японии, попутно торгуясь также и с Англией и даже Францией! Ну, и вояки рады стараться — вот и конкретный повод для давно подготавливавшегося государственного переворота! Как же без повода-то?! Но Сталин, мол, оказался проворней, прознал про их темные замыслы и всех без разбору к стеночке-то и прислонил. Навсегда.

А сам "интернационалист"-костолом Испанской Республики узнал о страшенном компромате на товарища Сталина от своего родственничка — двоюродного брата, некоего Зиновия Борисовича Кацнельсона — того, что ГУЛАГом заведовал. Идо того этого "интернационалиста"-костолома поразило сие известие о том, что-де Сталин «стучал» царской охранке, что с перепугу-то "добрейшей души" костолом Зиновий Кацнельсон рванул прямо в стольный град Париж, где к тому времени Лейба Лазаревич Фельдбин предусмотрительно и весь во внимании устроился на больничной койке, дабы выслушать страшную сказку и затем начать подготовку к побегу. Только вот одного понять не могу — когда Зиновий Кацнельсон умудрился смотаться в Париж и вернуться на родную Лубянку, дабы буйную головушку сложить? Начальником ГУЛАГа он сделался в апреле 1937 г., до этого в течение трех лет был заместителем наркома внутренних дел Украинской ССР. Там его ох как помнят…

Фельдбин впоследствии утверждал, что 3. Кацнельсон приезжал в Париж, чтобы встретиться с какими-то двумя агентами. Но заместители наркома внутренних дел союзных республик по заграницам не мотались ради встреч с закордонными агентами. Для этого есть разведка и ее сотрудники. А З.Б. Кацнельсон еще в октябре 1922 г. лично Лениным был расшифрован перед Западом как руководящий сотрудник советских органов безопасности — "гроза капиталистов, империалистов, нэпманов и концессионеров", потому как возглавлял Экономическое управление ГПУ. Да и как замнаркома внутренних дел Украины он широко был известен, а уж внешность его такова была, что о выезде за границу и говорить-то не приходилось, — выскобленная до зеркального блеска голова, квадратные усики "под Котовского", в общем, классический образец "интернационалиста"-костолома тех лет. Нигде, ни в одной из книг, в том числе и справочного типа, нет ни малейшего намека на то, что в начале 1937 г. З.Б. Кацнельсон выезжал в Париж. В том числе и в его личном деле. А ведь братец-то его двоюродный лежал в парижской больнице аккурат в середине февраля 1937 года. Кстати говоря, и сам факт его пребывания в парижской больнице вызывает немало вопросов.

Так, 14 февраля он из больницы написал письмо Ежову, в котором указывает, что пишет, лежа на спине! Странное дело, полномочный представитель НКВД СССР при республиканском правительстве Испании, резидент советской разведки в этой стране вдруг ломает ногу — конечно, от этого никто не застрахован, но все же не пешком же он ходил по Мадриду, чтобы шлепнуться на ровном месте, где практически не бывает гололеда, да так поломать ногу, что только в Париже ее можно было бы вылечить! Почему это произошло после того, как он сам лично отправил золотой запас Испании в СССР? Почему надо было писать наркому внутренних дел Ежову о том, что он пишет это письмо, лежа на спине? Ведь в таком случае получается, что Ежов не знал, что его полномочный представитель в Испании поломал ногу и лежит в больнице в другой стране? Иначе зачем такая специальная оговорка. А если Ежов не знал об этом, то, извините, что прикажете думать по этому поводу? Полномочный представитель НКВД СССР в Испании, резидент советской разведки ломает ногу, из Испании переезжает во Францию и только оттуда дает знать своему руководству, что изволил сломать ногу и лежит в парижской больнице? Ведь получается-то, что он выехал из Испании без ведома Центра, а это по определению грубейшее нарушение дисциплины и всех правил разведки — резидент может покинуть свой пост только при наличии прямой письменной санкции Центра. Так вот и спрашивается, какого черта его понесло во Францию без санкции Центра? И не тогда ли он начал готовить маршрут ухода на Запад? Ведь как удобно — лежишь якобы в больнице и делай, что хочешь, тем более что во Франции он до этого работал нелегалом и страну, тем более Париж, прекрасно знал. Ирония, конечно, иронией, но ведь именно так Лейба Лазаревич Фельдбин (он же Орлов Александр Михайлович) все и представил "прогрессивному демократическому общественному мнению" Запада. Понять его можно — этих западников еще и не таким продуктом можно потчевать! Да и деньга немалая со звоном брякнулась в карман беглого предателя. Жить-то надо! Ну не честным же трудом на благо Родины, а за счет предательства и злобных басен о преданной Родине! Самое оно для предателей-то! Все предатели так поступают. А он что, лучше других?!