Клаудия Кардинале - Мне повезло Страница 13

Желание порвать с Кристальди и с «Видес» зрело во мне годами. Все началось именно там, в Испании, в 1971 году, когда мы работали вместе с Б.Б., а закончилось моим бегством в 1975-м.

Поначалу Кристальди отказывался верить, что это серьезно. По приезде из Америки я позвонила ему — мы уже были вместе с Паскуале, — но он рассмеялся: «Да брось, Клаудия, это ребячество… Не тяни, возвращайся…»

Нечего и говорить, что я разъярилась еще сильнее: в бешенство приводила сама мысль, что он не принимает меня всерьез. В общем, этот телефонный разговор оказался действительно последним: с тех пор, живя по соседству, практически совсем рядом, мы с ним больше никогда не встречались и не разговаривали.

Вскоре он женился на Зеуди Арайя, а мне пришлось заниматься разводом — аннулировать бракосочетание, оформленное в Атланте. По этому случаю он мне позвонил, нет, кажется, я сама ему позвонила — не помню уже, и выяснилось, что необходимости в официальном разводе нет, поскольку в Италии наш брак все равно считался недействительным. Но он настаивал на разводе: Зеуди должна стать его полноправной женой. А главное — я не должна была ничего просить и тем более ни на что претендовать ни для себя самой, ни для Патрика.

Разрыв с Кристальди и с «Видес» не был для меня легким и безболезненным. То ли из мести, то ли по злобе Кристальди позаботился, чтобы вокруг меня образовалась пустота, и я довольно долго оставалась без работы, а это влекло за собой всевозможные, в том числе и экономические, трудности. Первым нарушил этот заговор Франко Дзеффирелли, пригласив меня сниматься в фильме «Иисус из Назарета». И я всегда буду благодарна ему за это.

Два года назад Кристальди умер. Интересно: после развода мы столько лет были вдали друг от друга, а случилось так, что в день его смерти я оказалась рядом с ним.

Дело было в Монтекарло, где снимался фильм «Сын розовой пантеры» Блейка Эдвардса с Роберто Бениньи. Я была на съемочной площадке — снималась сцена свадьбы, и впервые за тридцать четыре года моей работы в кино кто-то из производственной части сказал: «Немедленно позвоните своей матери». Я едва в обморок не упала, подумала: что-то случилось с отцом.

Бросилась бегом к телефону, но мать меня успокоила и тихо проговорила: «Сядь… Кристальди умер. Это случилось несколько минут назад. И именно возле места, где ты работаешь». Я выглянула наружу и увидела, что напротив церкви, где шли съемки, высится здание клиники. Он был там.

За одну минуту у человека может пронестись в голове миллион мыслей. Именно так произошло и со мной: пока я сидела перед телефоном в нелепом наряде невесты, потеряв всякую способность и говорить, и плакать, казалось, пролетела вечность. Помнится, одной из первых у меня промелькнула мысль: а не знал ли Кристальди, что я снимаюсь именно здесь? В этой мысли меня укрепило, в частности, то, что в клинике он пролежал несколько дней и все эти дни газеты писали о фильме, снимавшемся в двух шагах от нее. Но я сразу же назвала себя дурой: он лежал в таком тяжелом состоянии, до газет ли ему было?

Во всяком случае, это совпадение причинило мне сильную душевную боль.

На следующее утро я взяла машину: хотелось окончательно проститься с ним, оставить письмо, цветок. Но когда я приехала в клинику, мне сказали, что на рассвете сын увез его тело.

На похороны я не пошла. Мне казалось, что это будет проявлением дурного тона, особенно если вспомнить о вездесущих фотографах, которые обязательно сосредоточат свое внимание на моей персоне. Туда пошли моя мать и братья, они сказали, что все надеялись увидеть и меня. Но я осталась дома и позвонила Патрику в Нью-Йорк, чтобы сообщить ему о случившемся. И еще послала телеграмму сестре и сыну Кристальди — Массимо, от которых получила теплый ответ.

После похорон окончательно завершился долгий период моей жизни, период, воспоминания о котором не вызывают у меня ни сожалений, ни обиды.

Я могу повторить слова Эдит Пиаф: «Je ne regrette rien» — ни от чего не отказываюсь, ни о чем не сожалею. Я знаю, что обязана Кристальди и компании «Видес» своими главными фильмами: именно они «сделали» меня, они дали мне возможность красоваться на обложках журналов всего мира, но они же лишили меня свободы и права на личную жизнь. Много лет я чувствовала себя глупой и бесталанной: всегда находился кто-то, кто говорил за меня, решал за меня, что я должна делать, произносить, думать. Много лет я терпела это, сама себе запрещая взрываться. Потом наконец я это сделала…

Да, сделала, и без сожалений. Но и без обид. Жаль, что Кристальди ушел из жизни, а мы так и не смогли выяснить наши отношения, простить друг друга, если это слово уместно. Я всегда отдавала себе отчет в том, что такое выяснение отношений в действительности невозможно. Но я довольна, что никогда, ни на минуту, не позволила себе отдаться чувству, хотя бы отдаленно напоминающему обиду… Могла бы, но не хотела. Сегодня эта мысль утешает меня.

Паскуале Скуитьери

Как все было? Почему?

С Паскуале, пусть и не напрямую, мне довелось встретиться дважды. В первый раз я аплодировала ему в римском кинотеатре «Куирино» как герою комедии «В память об одной милой даме» режиссера Франческо Рози. В фильме снимались также Лилла Бриньони и Джанкарло Джаннини. Спустя несколько лет кто-то потащил меня в кино смотреть фильм молодого режиссера Скуитьери «Каморра», дававшего рекордные кассовые сборы и заслужившего восторженные отклики критиков. Продюсером этого фильма был Витторио Де Сика.

С него-то все и началось: и мой бунт, и разрыв с Кристальди и «Видес», и мое осознание счастья, которое доступно всем и в котором мне было отказано. Я имею в виду чувство личной свободы.

А вот факты. Скуитьери пришел ко мне домой, когда я была еще связана контрактом с «Видес», чтобы предложить мне роль в своем фильме «Молодчики». По правде говоря, он сделал это под нажимом своего продюсера, так как сам предпочел бы, чтобы все исполнители в фильме были неаполитанцами. А я, как известно, к Неаполю никакого отношения не имела.

Лишь много позже Скуитьери рассказал, что когда-то он посылал мне свой первый сценарий. Это была история женщины, убившей своего новорожденного ребенка, история, взятая из жизни: Скуитьери занимался ею в тот краткий период, когда был адвокатом.

Странно, но сценарий этот до меня не дошел. Кто-то, по-видимому, перехватил его, не желая, чтобы я, прочитав рукопись, вступила в контакт с автором.

Мы жили тогда с Патриком на моей вилле под Римом, в шестнадцати километрах от центра города. И вот однажды приходит Скуитьери и начинается тихое, но заметное противоборство между ним и моим сыном, который был безумно ревнив и испытывал по отношению ко мне невероятное чувство собственника. Я приглашаю Скуитьери в гостиную, он идет за мной, явно раздосадованный необходимостью заводить знакомство с Актрисой, с Дивой, принадлежащей к тем кругам в кино, которые ему всегда были не по душе. Так что наша первая встреча решительно не удалась.