Феликс Медведев - О Сталине без истерик Страница 13

Меня на Лубянке держали на конвейере 6 суток, ОСО приговорило в 8 годам. В лагере судили 2 раза по 58-10-II к высшей мере. В тюремном изоляторе в Карлаге – с. Долинка я просидела с 19.12.1939-го по 24.4.1944 г. в одиночной камере по доносу моей бригадирши за то, что говорила, что невиновна. «Советская власть невиновных не судит». Заменили 10 годами лагерей, не засчитав мне просиженные под следствием 4 года.

После окончания срока ОСО добавило еще 5 лет и еще ссылку бессрочную в Красноярский край, итого 18 лет. Вернулась 5.10.1955 г. Уехала в Болгарию. Вот вся моя жизнь. Сейчас мне 74 года, больная, но морально воскресшая. Читала и вырезала «Правду» от 20.10. с. г.

Для справки:

Коммунистический Интернационал молодежи (КИМ) – международная молодежная организация (1919–1943), секция Коминтерна.

Киранов Иван Кирович (1915, Болгария – 1934, Москва) – болгарин, член Болгарской рабочей партии. Арестован и расстрелян в 1934 году в Москве. Реабилитирован.

К. К. Юренев – советский дипломат, перед арестом (1937) посол СССР в Германии. Расстрелян в 1938 году. Реабилитирован.

Ольга Михайлова-Буденная – жена С. М. Буденного, певица, артистка Большого театра. Арестована в 1937 году. Освобождена в 1955-м. Реабилитирована.

Особое совещание (ОСО) – внесудебный орган, имевший полномочия рассматривать уголовные дела по обвинениям в общественно опасных преступлениях и выносить приговоры.

С глубоким волнением я прочитал в журнале «Огонек» № 48 о Вашем супруге и друге Бухарине Николае Ивановиче, который был незаконно репрессирован Сталиным (чтобы земля ему стала адом) и его тенями.

…По национальности я ингуш. Наш народ тоже пострадал от кровавой руки Сталина. В 1944 г. весь чечено-ингушский народ был репрессирован и сослан в Казахстан. Мне, когда меня сослали как «врага народа», было три года. Таких малолеток было очень много: калмыки, чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкары. Удивляюсь, какую опасность могли составить дети и женщины?

До сих пор не могу забыть то, что я увидел в детстве в г. Акмолинске, Каз. ССР. Там вплоть до 1953 года был страшный АЛЖИР (Акмолинский лагерь жен изменников Родины). За колючую проволоку Сталиным и его кликой были брошены безвинные жены военачальников и партработников из когорты В. И. Ленина.

…Я верю, что после реабилитации невинно казненных и живых состоится суд народа над Сталиным и его кликой, и он воздаст им за все.

Еще одно письмо в журнал «Огонек»:

Огромное чувство волнения, горечи, боли непреходящей заставило меня написать вам, чтобы найти ответ на мучающий меня вопрос.

Мой муж В. А. Левин, член партии с 1915 года. Не буду перечислять его заслуг и занимаемых им постов. Это не важно. Важно то, что он был уничтожен вместе со всеми, кто являлся гордостью нашей партии.

Как член семьи изменника родины была репрессирована и я. Решение ХХ съезда партии о необходимости памятника всем погибшим в те страшные годы я встретила тогда с чувством большого удовлетворения и ждала его, боясь, что не доживу.

Но вот начались сомнения: а нужно ли это?

Попытаюсь объяснить, почему возникли эти сомнения. В «Огоньке» появилась публикация И. Жукова «Смерть героя», в которой было приведено сообщение Главной военной прокуратуры о составе суда над Тухачевским и др. Среди прочих членов суда названы имена Блюхера и Дыбенко, которые позже были уничтожены, как и многие другие.

Но, знаете, как часто бывает, вдруг какая-то мелочь высвечивает события совершенно по-особому. Мне вдруг стало страшно, ведь работала огромная, прекрасно отлаженная машина по уничтожению людей. Уничтожали их с 1934-го по 1953 год. Можете себе представить, сколько раз за эти годы менялся состав исполнителей этой воли «сверхчеловеков»? Меня еще не успели отправить в лагерь, а в моей камере появилась жена моего следователя. Таким образом, мой следователь превратился из карателя в жертву.

Меня не били, но я видела избитых, я слышала крики истязаемых. Вот и Блюхер оказался в одном ряду с карателями (если это правда?). А ведь за время суда он мог сто раз покончить с собой, как это сделал Гамарник.

Какое страшное кровосмешение – жертва и убийца в одной могиле, в одной «Красной книге», под одним памятником!

Как это пережить и можно ли положить цветы к такому памятнику? Вы не задумывались об этом?

Когда я прочитала статью «Смерть героя», первым моим побуждением было написать письмо М. Горбачеву, но я остановила себя. Но вот в последнем номере «Огонька» прочитала стихотворение Евтушенко о «еще не поставленных памятниках». Читаю и перечитываю. Вникаю в каждое слово, но душевное смятение не проходит.

Глава 4. Сын А. И. Микояна Серго Микоян: «Сталин ждал, когда мой отец покончит с собой…»

Впервые это имя я запомнил с нашумевшей книги Эрнеста Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой», вышедшей у нас в 1962 году. В послесловии к этой пронзительной повести, подписанном Серго Микояном, подробно рассказывалось о том, как он вместе с отцом Анастасом Ивановичем Микояном побывал на Кубе в гостях у великого американского писателя. Как завидовал я тогда неуемной завистью начинающего журналиста своему коллеге, побывавшему у кумира моего поколения! Каким далеким и фантастическим казалось тогда все это: молодая Куба, Фидель, легендарный Хемингуэй, Серго Микоян, сын самого Микояна.

Мы познакомились и подружились в самый разгар перестройки, оказавшись вместе в США в группе деятелей культуры, политиков, журналистов. Потом я не раз бывал у него дома на Спиридоновке, в цековской квартире, которая казалась мне музеем: личные вещи Анастаса Микояна, сувениры со всего света, редкие книги, архив…

Серго Микоян – публицист, историк, много лет возглавлял журнал «Латинская Америка». Первым в нашей печати он написал о кровавом Берии, а его статья «Покаяние и искупление» о том, что нельзя чохом перечеркивать нашу историю, потому что история за это отомстит, вызвала острую дискуссию в обществе. Как мы теперь видим, Серго оказался прав.

После перестройки Серго Анастасович пропал, вроде бы уехал в Америку по какому-то гранту вместе с семьей и жил в Вашингтоне, иногда наведываясь в Москву…