Дэвид Шилдс - Сэлинджер Страница 13

Сэлинджер в Военной академии Вэлли-Фордж.

Джерри был в восторге от преподавателей английского, но по другим предметам он получал лишь оценки, которые позволяли перевести его в следующий класс. У него было отличное чувство юмора, и он был более тонким, изощренным, чем остальные. Он читал [нам] письма, которые посылал матери, с которой он был очень близок, и эти письма нас всех поражали. Он был очень хрупкого сложения, поскольку еще не вырос, и его мировоззрение было светским. Я очень любил его. Я наслаждался его остроумием и юмором. Занимаясь писательством, он обретал все большую уверенность в себе. Он знал, что пишет хорошо[57].

Джеймс Лундквист: Один из однокашников Сэлинджера по Вэлли-Фордж, Элтон Макклоски… помнит, как ходил с Сэлинджером попить пивка после отбоя[58].

Шейн Салерно: Другими примерами бунтарства Сэлинджера в школе были эпизодические отлучки из лагеря: он ходил искупаться на чужом участке или позавтракать в городе.

Джеймс Лундквист: Как литературный редактор школьного ежегодника «Скрещенные сабли», Сэлинджер написал в честь школы стихотворение, которое до сих пор поют на Последнем параде[59].

Дж. Д. Сэлинджер («Классная песня Вэлли-Фордж», 1936 год):

Последний парад, и мы опечалены,Видя перед собой         Кадетов, которые займут наше место.         Вскоре настанет и их день,         Пока еще далекий, но не слишком.Недолго им учиться,И вскоре они поймут,Почему затуманены наши глаза на последнем параде.Потушены огни, горн трубит         Звуки, которые нам никогда не забыть,         И вот гурьба смеющихся парней:         Мы уезжаем с острым сожалением.         Звучат слова прощания, мы идем вперед,         В погоне за успехом.         Наши тела покидают Вэлли-Фордж,         Где остаются наши сердца[60].

Субхаш Чандра: Сэлинджер провел в Вэлли-Фордж два года и закончил школу в 1936 году, получив единственный в его жизни диплом. Оценки в его аттестате: английский – 88, французский – 88, немецкий – 76, история – 79, драматургия – 88[61].

Дэвид Шилдс: Полковник Милтон Дж. Бейкер – директор Вэлли-Фордж, энергичный собиратель средств в фонд школы и пропагандист школы, станет прообразом директора закрытой школы Пэнси из «Над пропастью во ржи».

Эберхард Элсен: Между опытом, который получил Сэлинджер в Вэлли-Фордж, и опытом, полученным Холденом Колфилдом в закрытой школе Пэнси, есть сходство: оба были капитанами фехтовальных команд и оба потеряли снаряжение своих команд в метро. В «Над пропастью во ржи» загнанный хулиганами Джеймс Касл выбрасывается из окна и разбивается насмерть.

Шейн Салерно: Учащегося Вэлли-Фордж, который свалился с крыши прямо над комнатой Сэлинджера, звали Уильям Уолтерс[62].

Эберхард Элсен: К тому же Сэлинджер и Холден одного роста – шесть футов два с половиной дюйма[63]. И оба – одиночки.

Выпускной класс Сэлинджера в Вэлли-Фордж: Сэлинджер – второй слева.

Шейн Салерно: В 1936–1937 учебном году Сэлинджера зачислили на первый курс Нью-Йоркского университета, в Вашингтон-Сквер колледж.

Пол Александер: Возвращение Сэлинджера в Нью-Йорк омрачал ужас перед тем, что ему снова придется жить дома. Герберт Кауффманн, приятель Сэлинджера по военной школе, на какое-то время остановился в доме Сэлинджера и вспоминал, что между Джерри и его отцом происходили горячие перепалки. Впрочем, устраивал свары не Сол. Кауффманн сказал, что инициатива ссор исходила от Джерри, который отзывался об отце саркастически и был несправедлив к нему. Сол не был нечувствителен к запросам Джерри; просто он не хотел, чтобы сын становился писателем. В разгар Великой депрессии Соломон Сэлинджер считал, что ни профессия писателя, ни профессия актера не принесут сыну никакой пользы. Тем не менее, Джерри и его друг Херб попытались стать актерами и ходили из театра в театр в надежде на большую удачу.

Марк Хауленд: Профессиями, которыми интересовался Джерри, были актерство и писательство, но, по мнению его отца, ни то, ни другое не было законным занятием.

Шейн Салерно: Сэлинджер не «приложил стараний» и весной вылетел из университета. Это вряд ли сильно обрадовало его отца, особенно когда Сэлинджер устроился тем летом на работу на круизное судно, совершавшее плаванья по Карибскому морю, в то самое время, когда Америка боролась с Депрессией.

Пол Александер: Когда у Сэлинджера ничего не получилось, он то ли согласился, то ли был вынужден сопровождать отца в Европу, чтобы обучиться семейному бизнесу.

Шейн Салерно: В 37-м и 38-м годах Сэлинджер провел 8 месяцев в Европе, главным образом, в Вене, обучаясь бизнесу отца, который торговал копченостями и сырами, и писал рекламные тексты. Кроме того, Сол думал, что начальные знания немецкого и французского, полученные сыном в военной школе, возможно, сделают его полезным для компании в качестве переводчика.

Дэвид Шилдс: В примечании автора к рассказу «Душа несчастливой истории», опубликованному в журнале Esquire в сентябре 1941 года, Сэлинджер упоминает о том, что во время пребывания в Вене он удостоился «больших почестей за потребление пива».

Дж. Д. Сэлинджер (примечание автора к рассказу «Раз в неделю – тебя не убудет», опубликованному в журнале Story за ноябрь – декабрь 1944 года):

Когда мне было 18–19 лет, я провел год в Европе, в основном, в Вене… Предполагалось, что я учусь торговать польской ветчиной… В конце концов меня выпихнули на пару месяцев в Быдгощ, где я занимался забоем свиней, которых в снег загоняли на бойню к мяснику, который хотел развлечь меня пальбой из пистолета по воробьям, лампочкам и своим рабочим[64].

Пол Александер: Это ученичество так встревожило и расстроило Сэлинджера, что в 1951 году он все еще жаловался на этот эпизод своей жизни друзьям вроде Уильяма Максвелла, который был первым редактором произведений Сэлинджера в журнале New Yorker.

Уильям Максвелл: В Вене он жил в австрийской семье, совершенствовался в немецком и многое узнал если не об экспортном бизнесе, то о людях. В конце концов его отправили в Польшу, где он в четыре часа утра выходил с напарником и покупал и продавал свиней. Он писал и отправлял написанное в американские журналы – и учился (если этому можно научиться) не расстраиваться, если ему не возвращали рукописи[65].