Дмитрий Зубов - Тень люфтваффе над Поволжьем. Налеты немецкой авиации на советские промышленные центры. 1942–1943 Страница 13

18 мая Горьковский городской комитет обороны впервые после долгого перерыва рассматривал вопросы «О состоянии бомбоубежищ в г. Горьком», а также «О состоянии местной противовоздушной и противохимической обороны в гг. Горьком, Дзержинске и Балахне».

К июню в Ворошиловском районе Горького насчитывались 739 формирований МПВО из 4930 человек, в том числе 680 противопожарных постов и 25 групп самозащиты. Из 1048 зданий были обработаны огнезащитной обмазкой 786. Были разобраны 569 деревянных сараев.

Топка печей в домах была строго регламентирована: утром – с 06.00 до 09.00, вечером – с 19.00 до 22.00. Кроме того, были построены газоубежища на 450 человек. Этого было явно недостаточно. Так, если обеспеченность населения бомбоубежищами составляла 70 %, то газоубежищами лишь 23 %.

На радиотелефонном заводе № 197 имени Ленина имелись 25 щелей, в которых могли укрыться 960 человек. Для оказания первой медицинской помощи здесь даже существовала медико-санитарная команда из 38 человек, располагавшая одним автомобилем скорой помощи. Однако и тут имели место многочисленные недостатки. 264 щели были захламлены или вовсе завалены, пожарные водоемы частично обвалились. Дисциплина оставляла желать лучшего. По учебному сигналу «ВТ» на свои места являлись лишь 30–50 % членов групп самозащиты[28].

В Свердловском[29] районе города на 1 июня насчитывалось 66 групп самозащиты, а также 26 команд на учреждениях и предприятиях общей численностью 3800 человек. Имелось четыре пункта первой медицинской помощи. Из 1096 зданий района огнезащитной обмазкой были обработаны 596. Во дворах домов и предприятий были залиты 25 противопожарных водоемов. Здесь принимались меры к нарушителям светомаскировки. С января по май 780 жителей центра города были оштрафованы на общую сумму в 37 000 рублей. В центре города имелись 36 бомбоубежищ подвального типа, в которых могли спрятаться от бомбежки 4390 человек, а также два тоннеля в волжском откосе на 4500 человек. В 351 щели могли укрыться 13 000 свердловчан. Но и здесь за два года войны так и не смогли вырыть укрытия для всех граждан. 22 000 человек по-прежнему не были обеспечены никакими бомбоубежищами.

Не все руководители предприятий уяснили значение проводимых мероприятий по МПВО. Например, товарищ Скороделов, директор пивзавода, расположенного на Почаинском съезде, напротив кремля, вопросами местной противовоздушной обороны вообще не занимался. Щели на территории предприятия развалились, оснащение было давно растащено на хознужды. При проведении учебной тренировки на заводе пожарные шланги были найдены через полчаса, когда их все-таки притащили, оказалось, что в гидрантах нет воды. В хорошем состоянии находилась МПВО кондитерской фабрики «Красный Октябрь» и Дома связи, расположенных на улице Свердлова (ныне Большая Покровская)[30].

Даже бессмысленная «техническая маскировка» находилась в запущенном состоянии. Из-за нехватки времени и средств, а также в силу усыпления бдительности директора заводов практически не занимались этим вопросом, перепоручая его второстепенным лицам. В итоге наступил май, распустились листья на деревьях и кустах, зазеленела трава, жители готовились к купанию на пляжах, а корпуса цехов по-прежнему выделялись белым камуфляжем. К началу лета лишь на авиационном заводе № 21 и на соседнем артзаводе № 92 имени Сталина были в целом выполнены мероприятия по весенне-летней маскировке.

1 июня начштаба МПВО города подполковник Антропов в своем докладе в горком партии писал: «Город Горький является крупнейшим промышленным центром страны, играющим исключительно важную роль в снабжении Красной армии всеми видами вооружения. Фашистская авиация при первом удобном случае будет стремиться нарушить нормальную работу фабрик и заводов нашего города».

Что касается непосредственно противовоздушной обороны, то Горьковский корпусной район ПВО под командованием генерал-майора артиллерии А.А. Осипова располагал самым большим количеством сил и средств среди городов Поволжья. В составе пяти полков и нескольких отдельных артдивизионов в общей сложности имелись 515 зенитных орудий, в том числе 433 пушки среднего калибра (76-мм и 85-мм) и 82 МЗА. Командование зенитной артиллерией осуществлял полковник П.А. Долгополов. Плотность ПВО Горького составляла примерно полтора-два зенитных орудия на один квадратный километр[31]. Эти части имели на вооружении 13 станций орудийной наводки (СОН-2), две радиолокационные станции РУС-2с «Пегматит», находившиеся в Правдинске и в районе станции Сейма. Кроме того, насчитывались 107 аэростатов заграждения и 231 зенитный прожектор![32]

Помимо этого на ряде заводов имелись собственные «объектовые» подразделения противовоздушной обороны. В частности, на Горьковском автозаводе были установлены 11 самодельных зенитных установок на основе 20-мм авиационных пушек ШВАК. Но ценность этих «зениток» являлась весьма сомнительной, они даже не были приспособлены для стрельбы по пикирующим самолетам и могли палить только по бомбардировщикам, идущим над заводом на небольшой высоте.

Однако ряду командиров и эти силы казались недостаточными. Так, 2 июня начальник пункта ПВО Дзержинск, командир 583-го зенап майор И.Б. Зугер, позже назначенный командиром 1291-го зенап, в донесении командующему генералу Осипову представил расчеты по усилению пункта. Он писал, что для обороны объектов города требуется минимум 32 батареи зенитной артиллерии среднего калибра, а в наличии имелось «всего» 14, из которых одна была укомплектована 76-миллиметровыми пушками образца 1914–1915 годов. В заключение Зугер написал: «Имеющимися средствами зенитной артиллерии обеспечить надежную оборону порученных объектов невозможно»[33].

Боевые позиции зенитной артиллерии среднего калибра располагались вокруг города в трех секторах. Зенитно-артиллерийские полки строили свои боевые порядки в несколько линий зенитных батарей. Но их глубина была небольшой: передовая линия батарей находилась на удалении всего 5–7 километров от границ обороняемых объектов. Многие батареи вообще находились непосредственно у объектов и даже на их территории. Этим наибольшая плотность зенитного артиллерийского огня создавалась над объектами, а не на подступах к ним, что было бы более разумно.

Для отражения ночных налетов немецкой авиации основным видом стрельбы зениток среднего калибра все еще оставался заградительный огонь, связанный с большим расходом боеприпасов. Объяснение этому простое: во-первых, не хватало зенитных прожекторов, и размеры создаваемой ими световой зоны не обеспечивали необходимого светового упреждения для стрельбы зенитной артиллерии; во-вторых, стрельба по ненаблюдаемой цели по данным станций орудийной наводки до сих пор была освоена плохо. Складывается впечатление, что командование ПВО готовилось только к отражению дневных налетов, по принципу «не вижу – не стреляю». А для освоения СОН, вероятно, не было не только необходимых инструкций, но и сказывались отсутствие самолетов-мишеней и нехватка боеприпасов, которые не выделялись для тренировки зенитных расчетов.