День ВМФ - Владислав Март Страница 13

на ура и обрастала деталями, нюансами. И сколько бы мой сокурсник не вздыхал «Эхе-хе», делал он это сегодня с улыбкой человека, избежавшего неприятностей, но побывавшего в приключениях. Меня же несло снова и снова пересказывать события в лицах, и каждый встреченный студент с большим удовольствием слушал. Им нечего было рассказать. В основном друзья, включая Стаса и Аркадия убивали время до вечера без всякой амбулатории, адмиралов и противогазов, играли в карты, стирали, а потом шли в город, звонить на почту. На некоторых кораблях досуг разбавляли курсанты из Петербурга. Они были химиками и всю свою курсантскую жизнь были на подобных практиках. У них имелись свои приколы, вроде воровства подушек или хождения на руках с зубной щеткой во рту, но в целом они также бездельничали. Никто не передавал им опыт и не требовал выполнения задач. Их кураторов также не было в радиусе видимости, как и наших. Вот только форма у курсантов-химиков была прекрасная, новая, со всякими лычками-петличками и приятно отличалась не только от наших б/у роб, но даже от мичманских мундиров. У них было несколько комплектов на разный случай и спортивная форма. Курсанты походили на киношных матросов из старых советских фильмов. Они тоже ходили в бары вечером в гражданском, но нас игнорировали. За несколько лет практик у них сложились свои традиции и компании. Перед выходом в город через КПП мы с Сергеем стали заходить по пути на другие корабли, собирать нашу команду. Например, свободно проходили на десантные корабли «Калининград» и «Королёв», что были как раз на линии «Неукротимый» – КПП. На этих, довольно больших судах не была ни автоматчика, ни движения людей. Мы проходили до кубрика наших и ждали пока те соберутся. Коридоры и каюты больших десантных были не в пример комфортнее, потолки выше, никаких овальных толстых дверей и стрёмных выступов. Теперь стало понятно, что имел ввиду пьяный встречающий капитан медслужбы, когда говорил, что это «польский проект» и он «для людей». Даже иллюминаторы казались больше и открывались проще. А уж качество туалетов было просто гостиничным. Так мы собирались и выходили, все в одном и том же ежедневно, поскольку стараниями наших полковников никто не взял особенно много белья или запасную обувь. У меня была всего одна рубашка и джинсы. Некоторые студенты вынуждены были даже что-то покупать взамен порванного. Ходили слухи, что студенты с катеров попадали в драки с местными и мы стали внимательнее во время наших громких посиделок в безымянных летних кабаках. Ребята с катеров приходили на улицу Ленина редко, им было далеко от другой бухты. Их рассказы не впечатляли. Кроме полной скуки и дальней дороги, их ещё замучили поручениями вроде вязки веников для бани. Когда студенты-медики взбунтовались, веники отменили, но посадили рисовать плакаты про санитарию и гигиену. В последний раз, когда мы сидели в «Пиллау», они и вовсе шли из библиотеки госпиталя, где брали книгу про грипп для новой стенгазеты. Из этого я усвоил то, что госпиталь, в который «мы идём» проходя через КПП действительно существует. Пожалуй, в следующий раз скажу, что иду по поручению в библиотеку или ассистировать на операции.

Время, что мы проводили в кубрике во время Адмиральского часа никак не изменилось после обхода. Никого ничему это не научило. Все также сидели с ногами на койках и страдали ерундой, слушали русский рок, наезжали на Азамата, который в отличие от всех ну абсолютно совершенно ежедневно ничего не делал. «Я делал приборку в БЧ сегодня», – огрызался он. Отчего-то я решил на второй неделе, что он бурят. Просто так. «Полчаса ты там был, ладно, сиди, тереби своё сокровище», – говорил Саша. И бурят сидел как новоиспечённый Будда и теребил. В отместку за подколы, Азамат мог наехать и на Сашу: «А сегодня хлеб был криво нарезан». Или так: «А сегодня суп был водяной». Выходило это не обидно, а как-то смешно. У бурята вдруг обнаружился незнакомый акцент. Раньше он столько не говорил, вот и акцента будто не было. Саша грустил. Один вечер он пропустил ходку в город. Ни с того, ни с сего, он ушёл на камбуз и вернулся с полной спортивной сумкой консервов. Так много он никогда не воровал. Необычно было и то, что он не поделился ни с кем, не сортируя и не рассматривая этикетки просто задвинул ногой под кровать. Определённо он перестал надувать щёки во время бритья. Он вообще не брился. Ночь прошла в тихих разговорах Саши и Азамата. Мне мешало это спать, но я не встревал. Просто лежал с закрытыми глазами и вспоминал разных людей в Смоленске. Сколько у меня будет историй для них. Вдруг я проснулся, почти вскочил. В кубрике была полная темнота, дверь в коридор закрыта и дежурный свет не проникал даже через щели у пола. Я понял, что уснул всё же и что-то меня среди ночи разбудило. Пытался припомнить последнюю секунду сна и с ужасом понял, что нечто пробежало по моему лицу. От этого и вскочил. Я привстал, ещё надеясь, что это какой-то тупой розыгрыш, ребята чем-то провели по мне уснувшему. Страшно было ощупывать подушку или стену. Но за углом храпел Азамат, Сани не было, за шторкой беззвучно видел сны Сергей. Саша тоже лежал у себя, но вдруг чиркнул зажигалкой и в темноте появилось его худое небритое лицо. Он смотрел на меня сквозь пламя, что казалось факелом в руке в условиях полной темноты. Курение, как и зажигалка были полным табу во внутренних помещениях. Саша не гасил пламя и смотрел на меня. «Это крыса была», – сказал он негромко, – «Бывает такое. Я завтра увольняюсь». Он перестал поддерживать пламя и мы снова оказались в темноте. Саша перевернулся на бок и больше ничего не говорил. Через несколько минут, пошарив предварительно руками вокруг, положив под койку том боевой фантастики, так чтобы можно было сразу схватить и ударить крысу, я тоже лёг и попытался уснуть. Утром Саша незаметно ушёл. С нами он не простился. За ним заходило несколько человек, матросы и мичманы, заглядывал фельдшер, но его уже не было. Говорили, что замком-таки добрался до него, много ругались. Из обрывков разговоров я понял, что его выгнали или уволили, или как там это называется у таких военных. Расторгли контракт. Поводом послужил обход в Адмиральский час. Но ряд комментариев входивших незнакомых, намекал, что было за что. Так нас осталось четверо. Хотя Саня с его режимом день-ночь наоборот не считался. Мы с Сергеем стали