Наталия Будур - Нансен. Человек и миф Страница 13

Прогремел выстрел. Зверь лежал всё так же неподвижно, и только струйка крови, образовавшая во льду круглую красную ямку, показывала, что пуля попала в цель.

Другой тюлень при звуке выстрела приподнял голову, осмотрелся, взглянул искоса на своего навеки уснувшего товарища и снова спокойно разлёгся. Мне из-за туши убитого зверя был виден только его затылок. Делать нечего, я выстрелил, но пуля лишь слегка задела тюленя, он быстро приподнялся и заковылял к воде. Новый выстрел уложил его на самом краю льдины.

Затем мы заметили двух тюленей, с разных сторон льдины спускающихся к воронке. Я выстрелил сначала в одного. Он упал раненый. Вторая пуля снесла ему череп. Я прыгнул на льдину, чтобы найти другого тюленя. Я налетел прямо на него. Он поднялся и бросился наутёк. Я выстрелил, и голова его разлетелась на части.

Тюленей здесь было не много, скоро наша побойка кончилась, так как на судне подняли сигнальный флаг, — нам пришлось вернуться на борт. В нашей шлюпке было 13 убитых тюленей. Мы добыли больше всех и заняли первое место».

24 мая «Викинг» пристал к южному берегу Исландии. «Как безрадостна эта земля! — написал Нансен в дневнике. — Нигде не встретили мы весенней зелени. Лишь чёрные пятна лавы со всех сторон. Но всё же как хорошо вновь очутиться на твёрдой земле! И солнце кажется здесь таким тёплым, хотя оно тщетно старается пробудить жизнь на этих мёртвых полях!»

Отдых на земле был коротким — уже вечером «Викинг» отправился дальше, к Гренландии, где капитан рассчитывал добыть хохлачей.

Когда 30 мая на судне заметили большую залёжку, то Нансену доверили одно из наиболее почётных и ответственных дел в тот день: он был назначен стрелком на самую большую из 10 шлюпок. И не подвёл капитана — «команда» Фритьофа часто бывала первой в зверобойном промысле по результатам дня.

Однако даже в эти жаркие денёчки Нансен не переставал заниматься научными измерениями и исследованиями. Так, в Датском проливе его поразил цвет воды — какой-то бурый. Нансен пришёл к выводу, что это микроорганизмы, поскольку стоило лишь в этих водах опустить драгу, как в течение короткого времени в неё попадало большое количество ракообразных и водорослей.

Морякам приходилось тяжело: несмотря на календарное лето, в водах Гренландии было огромное количество айсбергов и льдин. Многие из них угрожали раздавить корабль. Однажды «Викинг» попал в такую передрягу, что капитан собирался даже эвакуировать экипаж на льдину, прихватив с собой необходимые припасы и несколько шлюпок. Но, к счастью, всё обошлось.

«Северный Ледовитый океан, — писал Нансен, — приносит много разочарований и неприятных неожиданностей, но надо уметь терпеливо сносить их».

Вскоре команде «Викинга» действительно пришлось оказаться в неожиданной и неприятной ситуации: 27 июня, когда рассеялся туман, окутавший плотной стеной корабль, люди увидели, что оказались в ледяном плену. «Викинг» вмёрз в лёд и начал невольный дрейф. Нансен констатировал: «Перспективы печальные».

Однако и в тяжёлые дни можно найти азартные и полезные развлечения. Например, охоту на белого медведя и акул, которые в больших количествах появлялись в разводьях поблизости от корабля.

Надо сказать, что из-за белого медведя студент стал посмешищем в глазах всей команды.

Как-то он сидел в смотровой бочке и рисовал горные вершины ледяной Гренландии. И вдруг снизу раздался насмешливый оклик: «А медведя-то ты прозевал!»

И правда — у самого носа корабля стоял белый красавец! Фритьоф скатился с мачты и бросился за ружьём. Но медведь, не будь дураком, успел улизнуть. Хоть и поскакал студент за ним по льдинам, но догнать всё равно не смог.

Позора было не обобраться — ведь юнга в тот день был вперёдсмотрящим!

Однако через несколько дней судьба дала Нансену шанс отыграться. К кораблю подошел ещё один медведь, и Фритьоф вместе с капитаном и одним из матросов бросились за ним в погоню. У студента было преимущество, поскольку бежал он без куртки, лишь в шерстяной одежде и гимнастических ботинках. Прыгая со льдины на льдину, он не удержался и сорвался в ледяную воду, успев, к счастью, отбросить ружьё на лёд, затем и сам выбрался и продолжил преследование. Улучив момент, Фритьоф выстрелил, но медведь, вильнув в сторону и бросившись в разводье, хоть и был ранен в лапу. Нансен, сделав гигантский прыжок, приземлился на льдину посредине разводья, и тут у самых его ног показалась морда белого медведя. Взбешённый зверь собирался броситься на наглеца, но студент успел первым и выстрелил ему прямо в грудь. Его самообладания хватило даже на то, чтобы не дать мёртвой туше утонуть — он придерживал зверя за уши на плаву, пока не подоспели другие охотники.

Капитан похвалил студента и велел ему возвращаться на корабль, чтобы переодеться в сухую одежду, а сам с матросами собирался продолжить преследование ещё трёх медведей. Нет, Фритьоф не мог упустить такой охоты! Он умудрился уложить ещё двух медведей, а потом, после долгой погони, последним патроном добил и третьего. После этого случая никто на «Викинге» и слова плохого ему не говорил.

А Нансен заболел Гренландией. На склоне дней об этом архипелаге он напишет следующее, основываясь на записях в своём дневнике:

«Да ведь это Гренландия! Горные вершины восточного побережья последней, ещё неизведанной части этой страны. <…>

Цепь горных вершин тянулась с юга на запад и дальше на север. Значительная часть земли покрыта снегом, там, очевидно, много ледников и фирновых[16] полей, но видны также обширные проталины и тёмные горные вершины. Материковые льды, покрывающие внутреннюю часть Гренландии, скрыты от наших взоров. <…> Не раз пытались мы проникнуть внутрь страны, но ни одна попытка не увенчалась успехом. Дрейфующие льдины словно стерегли землю, охватив её широким поясом, лёд в этой части Датского пролива всегда очень сплочён и препятствует высадке на берег с моря. Много мыслей проносилось в моей голове, когда я, сидя в дозорной бочке, рассматривал в подзорную трубу вершины горной цепи одну за другой. Вот бы проникнуть в глубь этой страны, пройтись по этим долинам, перевалить через эти горы и ледники! <…> Неужели это невозможно?»

Помимо развлечений Нансен не забывал и о научной работе, ради которой его, собственно, и взяли на борт «Викинга». Кроме исследований морских обитателей он продолжал наблюдения за льдом и многообразием его форм. Именно в это время Нансен обращает внимание на бурый или грязно-серый налёт, который был на старых тяжёлых льдах, и задаётся вопросом, откуда он появился. У него было две версии: что это пыль, которая приносится ветрами, и что льды при своём формировании дрейфовали близ открытой земли, с которой также ветрами были принесены частицы пыли. Но помимо пыли он обнаружил на льду ещё и комочки ила. Позднейшие исследования, проведённые шведскими профессорами через два года после плавания на «Викинге», показали, что ил этот органического происхождения с примесью частиц земли. В результате в нём было обнаружено 16 видов микроскопических водорослей. 12 из них встречались лишь в море к северу от Восточной Сибири, что указывало на связь между морями у Бергингова пролива и у восточного побережья Гренландии.