А. Горбунов - Анатолий Тарасов Страница 13

Тарасова командировали в Чехословакию. Посмотреть хоккей с шайбой. Дали денег на покупку образцов хоккейного инвентаря. В числе прочего Тарасов купил несколько клюшек. Привез. Делать решили сами. Для начала следовало разобрать на части образец. Разобрав же, поняли: такого дерева у нас нет. Можно было, конечно, для крепости «пятки» (то есть того места клюшки, где черенок переходит в крюк) использовать хорошую карельскую березу, но в разобранной клюшке обнаружили ильм. И Тарасов сказал: нужен только ильм. Дерево редкое, используется в строительстве и производстве дорогой мебели. Тарасов отправился на прием к заместителю наркома обороны — начальнику Главного управления тыла Красной армии Андрею Хрулёву. Где взять этот ильм, никто не знал. Один из помощников Хрулёва блеснул эрудицией: «С Дальнего Востока прежде для царской семьи привозили несколько кубометров ильма, мебель им делали». Тарасов попросил: «Узнайте, пожалуйста, может, там осталось? Нам и нужна-то ерунда для клюшек». Узнали, нашли, прислали.

Клюшки делал дед будущего представителя СССР в Международной лиге хоккея на льду (ИИХФ) Андрея Васильевича Старовойтова — «хороший мужик», по определению Тарасова. Ему кроме ильма привозили бук — высушенный, выдержанный. Клюшка стоила тогда три рубля. «Не брал дед с нас этот трешник, — вспоминал Тарасов. — Как-то отправили за клюшками администратора Сашку, наивного парня. Возвращается пустой: “Дед мне говорит: без бутылки не приходи”. Дали администратору денег, чтобы купил две пол-литры. Вновь возвращается пустой: “Дед заставляет меня выпить с ним, иначе, говорит, клюшек не получишь. А у нас же дисциплина, порядок — не имеем права на работе выпивать”. Я посоветовал Сашке: скажи, что ты не можешь сегодня. Дал ему дед двадцать клюшек на игру, но предупредил: “Если и в следующий раз не выпьешь со мной, делать клюшки не буду”».

Параллельно с клюшками решали проблему коньков. Коньки, в которых играли в хоккей с мячом, для хоккея с шайбой не годились. Должны быть уже, с заточенной пяткой, с желобом для лучшего торможения и входа в вираж. Договорились, опять с помощью начальства, со специалистами с военного завода. Те прилетели, справились, что нужно, сказали Тарасову: «Сделаем мы тебе коньки: раз наточишь — два года играть будешь». Лезвие подобрали такое, что ни один наждак не брал. «Но играли, — вспоминал Тарасов, — на морозе, понятия не имели, что есть искусственный лед. И вот на морозе 10-12 градусов, а то и ниже, когда шайба попадала в сделанный на заводе по нашему заказу конек, он — вдребезги. Срочно пришлось подбирать сталь повышенной прочности».

Применили привычный для страны метод жесткого административного давления. Руководителям спортивных обществ отправили директиву — незамедлительно рассмотреть вопрос о создании команд по хоккею с шайбой и готовиться к старту первого чемпионата Советского Союза зимой 1946 года. В разъяснении к директиве предлагалось использовать самых сильных игроков в хоккей с мячом (они же и лучшие футболисты в летнее время): переключить их на хоккей с шайбой. Уже тогда прозвучало: возможно участие в Олимпиадах. «Кое-кто, — вспоминал Романов, — пытался уйти от освоения новой игры, но схитрить им не удалось. Составы московских и ленинградских команд по хоккею с шайбой были рассмотрены при моем участии».

К первому чемпионату были допущены 12 команд. Четыре из них армейские: ЦДКА, ВВС, команды Ленинградского и Свердловского домов офицеров, четыре — динамовские: Москвы, Ленинграда, Риги и Таллина, а также московский «Спартак», архангельский «Водник», «Спартак» (Ужгород) и сборная Каунаса. Прибалтийские команды и ужгородская попали в список участников только потому, что до 1940 года в этих местах будто бы «немного играли» в хоккей с шайбой. Но и у них, как выяснилось, не было толковых специалистов, и, по словам Романова, «представление о том, что это за игра, они имели довольно туманное».

Хоккей с шайбой в СССР официально стартовал 22 декабря 1946 года в 13.00 матчем между ЦДКА и командой Свердловского дома офицеров, проходившем на стадионе «Динамо».

Инвентаря на первых порах не было никакого. Каждая команда обеспечивала себя сама. На матчи выходили, как партизаны, — кто в чем. Хоккеисты страдали от отсутствия защитного снаряжения. В Москве игры проходили на стадионе «Динамо», у Восточной трибуны. В морозы любой крепости на ней собиралось по 20-30 тысяч зрителей. Победителями первого чемпионата страны стали московские динамовцы.

«Первый чемпионат, — вспоминал Николай Романов, — несмотря на множество огрехов, оправдал себя. Однако возникла необходимость продолжить работу и летом. Но негде. Отсутствовали площадки с искусственным льдом. Неожиданно возникла еще одна проблема. Стала очевидной необходимость размежевания футбола и хоккея. Нам нужны были настоящие хоккеисты, а не совместители. Для подъема авторитета нового вида хоккея со второго чемпионата было введено награждение чемпионов страны золотыми медалями. Комитет не скрывал, даже особо подчеркивал, что развитию хоккея с шайбой будет оказана дополнительная помощь. Мне пришлось на длительное время стать шефом хоккея с шайбой».

Развитие «шайбы» постепенно набирало обороты. И вдруг 11 января 1948 года — взрыв! «Комсомольская правда» опубликовала статью «Законный вопрос». Спорткомитет и непосредственно Николай Романов обвинялись в том, что «в угоду развития какого-то канадского хоккея» разрушают «русский хоккей», что «недопустимо». Газета отразила позицию ЦК ВЛКСМ, занятую по отношению к хоккею с шайбой. Комсомольский комитет объявил войну комитету спортивному. Николай Романов вызов первого секретаря ЦК ВЛКСМ Николая Михайлова принял. Поначалу осторожно. «Мы считали, что это недоразумение, — вспоминал он. — Попытались найти выход, чтобы не противопоставлять один хоккей другому». Комсомольцы же противопоставляли, забыв о корректности. Хоккей с мячом они называли «русским», хотя он шведского происхождения. К тому же забыли упомянуть, что в «мяч» на тот период в Советском Союзе играли многие тысячи спортсменов, а в «шайбу» — меньше тысячи и ни о каком «разрушении» речи идти не могло.

Романов поручил «Советскому спорту» опубликовать в ответ редакционную статью в защиту «хоккея с шайбой». Она называлась «Ненужное противопоставление» и была опубликована 17 января, меньше чем через неделю после «комсомольской атаки».

«Комсомольская правда» среагировала тут же и напечатала новую статью — «Восстановить русский хоккей в своих правах». Романов понял: пора подключать «тяжелую артиллерию». Больше всего он опасался, что статьи в «Комсомольской правде» на местах воспримут как указание о свертывании хоккея с шайбой.