Николай Кузьмин - Огненная судьба. Повесть о Сергее Лазо Страница 13

ГЛАВА ВТОРАЯ

Солнце уже томилось за купами пышного сада, было рано, в столовой стоял утренний сумрак. На высоких, от потолка до пола, окнах безжизненно висели китайские шторы. С самой весны стояла небывалая жара, ночи проходили без прохлады, земля сгорела до цвета золы и потрескалась. Поговаривали о неурожае, о надвигающемся голоде.

Перед отцом остывала чашка кофе. Он сегодня вышел к столу угрюмее обычного. Изможденное лицо говорило о бессонной ночи, синеватые веки прикрывали нестерпимый блеск воспаленных глаз. Домашние знали, что в таком состоянии он мог вспылить по поводу любого неосторожно оброненного слова. Вчера из деревни к нему приходили старики. На полях сгорал хлеб, надвигалась крестьянская беда. Мужикам придется уходить на заработки за кордон, в Румынию.

Кисея на окнах вдруг шевельнулась, струя воздуха из сада коснулась утомленных зноем лиц. Все с надеждой повернулись к окнам. Как видно, из-за речки заходила туча.

— Каждый день одно и то же! Тучи есть, а дождя нет, — с нажимом произнес отец, словно ожидая возражения. — Ничего не будет и сегодня!

Он принялся рассказывать, что сегодняшней ночью открыл причину того, почему дождь упрямо обходит его поля. Все дело в холмах. Несомненно, в них кроются залежи каких-то руд, они-то и притягивают к себе тучи.

Речь его звучала возбужденно. Елена Степановна слушала со страхом. Холмы, руда… Неужели еще одно безумное увлечение? Надо сегодня же послать за доктором, но сделать это так, чтобы Георгий Иванович ничего не заподозрил.

Дети молча допивали чай. Самый старший, Сергей, уже подбирал с тарелки бисквитные крошки.

Почтительно поднявшись, он попросил разрешения уйти. У него намечена поездка на велосипеде по окрестностям.

— Но если вдруг дождь? — с тревогой проговорила Елена Степановна.

Сергей выжидательно смотрел на отца. Последнее слово, как всегда, принадлежало главе семейства. В разрешении на поездку Сергей не сомневался. Для сыновей Георгий Иванович завел твердый распорядок: ежедневная гимнастика, холодные обливания у колодца. Непогоды он не боялся. Наоборот, чем ненастнее, тем лучше. Дети должны расти крепкими, выносливыми, плевать на любую простуду.

— Ер-рунда! — небрежно проговорил он и махнул Сергею рукой.

Разрешение было получено. Сергей повесил через плечо кожаную сумку и скатил по ступеням велосипед.

Поймав ногою педаль, Сергей объехал клумбу и покатил по аллее. Велосипед оказался слишком хрупким для его крупного мускулистого тела. До последнего времени отец заставлял его скакать верхом. Но вот в Оргееве в магазине появилась невиданная машина, и отец не устоял перед соблазном. Он нашел, что езда на велосипеде гораздо больше укрепляет ноги.

Отцовское имение Пятры («Камень») стояло на берегу речки. Большой помещичий дом окружали конюшни, погреба, кладовые. На нескольких десятинах раскинулся роскошный фруктовый сад. Имение было родовое. От отца Сергей знал, что дворянский род Лазо — старинный, встречается в летописях еще XV века. Один из Лазо был воеводой Южной Буковины, несколько других занимали высокие должности в русской армии, освободившей Бессарабию от турецкого владычества. На сельском кладбище Сергей видел могильную плиту с именем своей прабабки Матильды Федоровны Фези. С ее матерью, Марией Егоровной Эйхфельдт, семейное предание связывало страстное увлечение великого Пушкина, отбывавшего в дни молодости ссылку в Кишиневе.

Родня со стороны матери, Крушеваны, была не менее знатна, Елена Степановна унаследовала независимый характер, властный голос и резкие суждения, однако в спорах с мужем постоянно уступала, опасаясь его буйных вспышек.

После аллей сада, политых с утра, в лицо ударил тугой знойный воздух. Во все стороны открывались обширные поля. На дороге горячий ветер завивал пыльный вихрь. С полей возвращались усталые крестьяне. Они кланялись помещичьему сыну и оглядывались ему вслед, изумляясь диковинной машине на двух колесах.

Дорога пошла под уклон, Сергей нажал на педали, в ушах засвистел ветер. Славно!

Велосипед, поблескивая спицами, катил по тропинке среди чахлых хлебов. Сергей направлялся к горе, один бок которой был изрыт ямами. В этих ямах брали глину для построек. Удивительно, что среди жирного бессарабского чернозема здесь попадалась земля, испепеленная в прах. Сергей подолгу ковырялся в отвалах, подбирая камешки и раковины. Его, как и отца, интересовало, что скрывается в недрах этой холмистой гряды. Своими находками он набивал полную сумку и потом раскладывал их у себя в комнате, сушил, сортировал. Елена Степановна с некоторой тревогой следила за увлечением старшего сына. Сергей рос не по годам крупным мальчиком, выделяясь среди сверстников ростом и шириною плеч. Иногда он вдруг останавливался и замирал, уставясь в одну точку. Где витали его мысли в это время? Вскоре Елена Степановна заметила, что свет в комнате старшего сына горит допоздна. Сергей что-то лихорадочно записывал в тетрадь. Стихи? В его возрасте это было вполне объяснимо. Преодолев неловкость, Елена Степановна как-то решилась и заглянула в тетрадь сына. Стихов она не нашла. Сергей записывал впечатления дня, делал выписки из книг. Тем летом он читал много, запоем. Дневник? Скорее всего… Она закрыла тетрадь и посоветовалась с мужем. Георгий Иванович не нашел ничего странного в поведении сына.

Дождь все-таки захватил Сергея. Как всегда, трескуче раскатывался гром, затем поднялся ветер, но вдруг грянул такой ливень, что стало темно. Ехать на велосипеде нечего было думать — дорога мгновенно раскисла. Сняв ботинки, Сергей подхватил свою машину и зашлепал по лужам. Дождь хлестал в лицо, в небе творилось что-то невообразимое. От буйства небесных сил Сергей испытывал необъяснимый восторг. Внезапно окрестности озарились синеватым мертвящим светом, этот свет пугал и слепил, в природе все замерло, затихло, и вдруг над головою так треснуло и раскатилось, что Сергей невольно присел.

Вот так молния! Он вскинул кверху руки и заорал. Его опьянило жуткое одиночество под этим неистово торжествующим небом.

Дома Сергей растерся шершавым полотенцем — прогнало озноб, кожа покраснела, стало тепло. Сергей почувствовал упругость каждого мускула. Прекрасная прогулка! Отец правильно делает, что приучает их не страшиться непогоды.

Из столовой слышались голоса.

— Кто это у нас? — спросил он няню.

— Доктор с женой приехали. Елена Степановна специально просили.

Ага, значит, предстоят забавные минуты. Докторша, заискивая, примется перебирать богатых родственников матери, зная, что ей это приятно, мать же будет беспрестанно поправлять ее. Докторша вечно путала имена, события, степень родства.