Виктор Еремин - Тайны смерти русских писателей Страница 13

Павел Радищев (1783–1866), сын Александра Николаевича, сохранил описание отца в юности: «Он был среднего роста и в молодости был очень хорош, имел прекрасные карие глаза, очень выразительные, был пристрастен к женскому полу (…это был его единственный порок, если только это можно назвать пороком). Он был нрава прямого и пылкого… был в дружбе непоколебим, забывал скоро оскорбления, обхождение его было простое и приятное». Радищев отлично владел шпагой, ездил верхом и был прекрасным танцором. Ну чем не описание Керубино при дворе графа Альмавивы из «Женитьбы Фигаро» П.-О. Бомарше? Для меня удивительно все же иное: если верить художникам, то на знаменитых портретах Александр Николаевич Радищев внешне необычайно похож на самого любимого фаворита императрицы в 1779–1784 гг., трагически скоропостижно скончавшегося Александра Дмитриевича Ланского (1758–1784). Вполне вероятно, что именно таков был типаж молодого человека, наиболее приятный оку государыни.

О том, что Екатерина II приметила именно пажа Радищева и благоволила ему, сказал в своей статье первый биограф писателя — A.C. Пушкин, который собирал информацию по свежим следам, среди современников Александра Николаевича. Он отметил: «Государыня знала его лично…» Далеко не каждый паж удостаивался такой чести и уж тем более далеко не каждый дворянин.

Надо признать, что пажи, на которых императрица обращала свое милостивое внимание, имели серьезную возможность влиять на те или иные события и впоследствии достигали высокого сановного положения. Обычно рассказывают историю, так и не получившую документального подтверждения, но принятую многими исследователями жизни Радищева. Выдвинул ее Н. Я. Эйдельман. Анонимное издание книги «Путешествие из Петербурга в Москву» Екатерине II принес камер-паж Александр Балашов (1770–1819). Скорее всего, великовозрастный шалопай вознамерился продемонстрировать императрице, какой скверный на самом деле ее любимчик, которого она ставила пажу в пример. Он же назвал имя предположительного автора, ведь отдельные главы книги уже были известны широкой публике. Начав читать книгу и ужаснувшись ей, Екатерина повелела назначить следствие, чего никак не ожидал доносчик. В дальнейшем Александр Дмитриевич стал генералом от инфантерии и генерал-адъютантом императора, обер-полицмейстером Москвы, а затем Санкт-Петербурга, военным губернатором столицы, он был военным министром Российской империи и являлся российским парламентером у Наполеона в начале войны 1812 г. Скончался Балашов на посту министра полиции.

Похожая карьера, по всеобщему признанию современников, ожидала и Радищева. Мало кто сомневался, что в будущем ему гарантирован высокий вельможный пост. Тем более что, даже отправившись на обучение в Лейпциг, он косвенно не покинул императорский двор — пажами стали и занимались в Пажеском корпусе его братья — Андрей и Иосаф.

Но не это главное. В душе и по мироощущению Александр Николаевич на всю жизнь остался пажом императрицы, когда-то относительно свободно входившим в дворцовые кулуары! Более того, человек светлых помыслов и отзывчивого сердца, он и в сорок лет, уже накопив огромный отрицательный жизненный опыт и родом службы давно отдаленный от дворца, все равно старательно видел перед собой Екатерину II 1760-х, а не 1790-х гг., а себя — исполнительным пареньком, к которому владычица мягка и снисходительна, всегда готова простить оплошность и поощрить искренность. И «Путешествие из Петербурга в Москву» было создано прежде всего этим пажом императрицы, а уже потом просто совестливым человеком Александром Николаевичем Радищевым. Как так получилось?

Об этом надо спрашивать у Бога и природы, почему они создают такие характеры. Думаю, каждому из нас доводилось встречать подобных людей, даже больше, в каждом из нас есть частичка такого человека.

По общему признанию биографов, трагический конец жизни писателя во многом был предопределен событиями его лейпцигской жизни. В 1765 г. Екатерина II повелела отправить в Саксонию 12 молодых дворян с тем, чтобы они изучили в Лейпцигском университете юридические науки и впоследствии служили в правительственном аппарате. В группу включили шестерых наиболее отличившихся в науках пажей, среди которых были Александр Радищев и его друг и сосед по комнате в Пажеском корпусе, один из будущих вождей российского масонства Алексей Михайлович Кутузов (1746 или 1747–1797).

Новоявленные студенты прибыли к месту учебы осенью 1766 г. Императрица собственноручно расписала, какие науки им следует изучить, и выделила из личных средств на содержание каждого огромную по тем временам сумму — по 800 рублей в год (напомню, пажам за службу в год платили 44 рубля); в дальнейшем стипендия была увеличена до 1 тысячи рублей. Однако приставленный к молодым людям гофмейстер (воспитатель) майор Бокум большую часть денег присваивал себе, поэтому студенты долгое время жили в стесненных условиях, а Радищев много болел и голодал. Но затем молодые люди взбунтовались, майор посадил было их под домашний арест, однако в дело вмешалось высшее начальство, состоялось примирение, и жизнь стипендиатов потихоньку наладилась.

Старшим по возрасту и самым авторитетным среди русских студентов был девятнадцатилетний Федор Васильевич Ушаков (1748–1770), до поездки в Саксонию служивший секретарем и бывший любимцем тайного советника графа Григория Николаевича Теплова (1717–1779). Следует отметить, что Теплов был широко известен в обществе как русский патриот, при Анне Иоанновне он привлекался к следствию по делу А. П. Волынского, а при Елизавете Петровне находился под особым покровительством А. Г. Разумовского; он был одним из активных организаторов государственного переворота 1762 г. и позднее участвовал в убийстве Петра III. С 1762 по 1768 г. Теплов являлся статс-секретарем Екатерины II, а потому был не просто вхож во дворец, но общался с императрицей ежедневно и считался одним из самых доверенных ее лиц, оказывая значительное влияние на внутреннюю и внешнюю политику Российской империи. Ушаков полностью соответствовал характеру своего покровителя. Человек высоких гуманистических убеждений, он оказал на Радищева неизгладимое влияние, во многом определившее дальнейшую судьбу писателя. Еще до поездки в Лейпциг Ушаков надорвал себе здоровье невоздержанным образом жизни, а условия, в которых пребывали русские студенты, усугубили болезнь. На четвертом году обучения врачи предупредили, что Ушаков не жилец. Умирал Федор стоически, но в сильных мучениях. Все свои бумаги Ушаков передал Радищеву и дал ему последнее наставление: «Помни, что нужно в жизни иметь правила, дабы быть блаженным». И Радищев запомнил эти слова на всю жизнь.