Умереть от счастья - Александр Эл Страница 13

– Мы же в другой стороне. Не до Животных сейчас! Что мне, на себе их тащить? – сарказма Коля явно не услышал.

– Слышь, Коля, если бы мы ещё и кошельки потеряли, мы бы с тобой сами в ту очередь встали.

– Не каркай, а то ещё ограбят. Да, жизнь интересная штука. Сегодня ты всё, завтра ты никто, – юмор, похоже, начал возвращаться к Коле.

– Может и девки те, вот так же, как мы. Раз, и не у дел!

– Да я утром позвоню, мне новую тачку пригонят! – распетушился Коля, – а все бабы – шлюхи!

– Хорошо тебе. А, может, у них других тачек нету. А если бы твою сестру к бомжам, или в бытовку?

– Ты, я вижу, слишком близко это принял. Про бомжей, я для иллюстрации. Про бытовку, слышал. А сестра моя, не такая. Она бы в очередь не встала. Поэтому, мне их не жалко. Просто шлюхи, похотливые девки. Они же, как думают, зачем трахаться бесплатно, если можно за деньги. Свои-то кавалеры – жадные, вот они в очередь и становятся.

– Но не с бомжами же!

– Конечно, не с бомжами. Они тут принцев ищут, олигархов! Напридумывает себе и прёт, как на буфет. А вдруг? Прямо из очереди, и за границу! Женихи, заграничные, подъезжают на машинах, один за другим, один за другим…

– Нет, я с тобой не согласен, я думаю, всё намного, намного сложнее.

– Да-а! О-очень всё сложно! Древне-ейшая профессия!

С «профессией» Денис познакомился давно, случайно и совсем ещё молодым. Но, запомнил навсегда. Там было чего бояться. И не случайно он сейчас об этом вспоминал, думая о Лике.

Глава-12 Чудовище

В институте, где учился Денис, лекции по психологии иногда читал приходящий преподаватель. Он не скрывал, что это для него – халтура, подработка.

– Если чего-то не знаешь и хочешь изучить, иди это преподавать! Сам не знаешь, студенты научат! – говорил он подняв указательный палец.

А вообще, он работал журналистом, или обозревателем в журнале, издаваемом для иностранцев. Знание языков и редкая способность писать быстро и сходу, без исправлений делало его невероятно продуктивным. Его нанимали писать речи для больших начальников. Даже после пьянки, он мог запросто и сходу завернуть таким художественным слогом, что те лишь разводили руками. В общем, таких называли – Золотым пером. Собственных особых амбиций он никогда не выказывал, жил в своё удовольствие легко и весело. Любимым занятием было поболтать на философские темы. На этом Денис с ним и сошёлся. Двумя, тремя словами Майоров мог навести порядок в голове Дениса, что в его возрасте было невероятно ценным. Вот бы сейчас с ним посоветоваться.

Майоров работал в основном дома. Поэтому Денис, забегая вечером на чай, знал, что застанет его, что ему будут рады как поводу отвлечься от рутины. Жена Майорова тоже была всегда рада Денису. После одного случая она вообще стала называть его спасителем, искренне считая, что Денис спас ей жизнь.

Семейство Майоровых было полно всяких чудачеств, малопонятных нормальному человеку. Во время первого чаепития в доме Майоровых, Денис, опасаясь уронить чашку немецкого фарфора, только и успел поднести её ко рту, как почувствовал, что кто-то толкнул его локоть. Над столом, с шумным сопением стала выдвигаться морда чудовища с красными глазами, размером с лошадиную голову. Денис замер. Ужас вызывало то, что ни Майоров, ни его жена чудовища не замечали, и не разбежались.

– Кузя, проснулся мальчик! – наконец воскликнула хозяйка.

Пёс Кузя, собака породы Сенбернар, по утверждению хозяев, весил около 90 килограмм и считался ещё щенком. С ужасом глядя на Кузю, Денису казалось, что хозяева его вес зачем-то приуменьшают. Одному богу известно, как Майоровы решились держать в Московской квартире такую собаку, которая была на редкость крупной, даже для своей породы. Когда его брали одномесячным, они конечно ожидали, что он вырастет, но не представляли, что настолько. Слишком поздно выяснив, что папа Кузи весил все 120 килограмм, они успели привязаться к нему и не захотели расставаться. Кузя пожирал невероятное количество еды и всяких витаминов, на что уходила значительная часть бюджета семьи. Их страсть была бы объяснимой, если бы Майоровы были одиноки. Но у них был сын-старшеклассник и тёща, в этой же квартире, где стены и потолок прихожей вместо обоев, были вынужденно обклеены клеёнкой.

Приходя домой с улицы, Кузя, как все порядочные собаки, отряхивался, предпочитая делать это в узкой прихожей, а не на улице или в подъезде. Учитывая размеры Кузи и кошмарное количество шерсти, понятно, во что превращалась прихожая, особенно в плохую погоду. При этом отряхивание вопрос не решало. У Кузи, как у любого щенка, был весёлый нрав. На улице он валялся, ползал, рыл землю, мог лечь в лужу. В общем, Кузю нужно было мыть, иначе квартира была бы просто уничтожена. Мыться Кузя не любил, поэтому сам в ванну лезть отказывался, и лишь из любви к семье был готов терпеть издевательства. Поднять и затащить Кузю в ванну, Майорову было уже не под силу, не говоря уже о его жене. Со временем, научились в два приёма. Сначала в ванну затаскивали задние ноги. Затем говорили, – дай лапу! Кузя, как и все собаки, естественно, лапу давал. А вот поставить её, старались уже в ванну. Учиться залезать в ванну самостоятельно, Кузя похоже, и не собирался. Ему нравилось внимание к себе, он чувствовал себя нужным членом семьи. Вымыв его под душем, нужно было успеть выскочить из ванной комнаты, до того, как Кузя начнёт отряхиваться. Понятно, что оставаться в одиночестве Кузя не хотел, поэтому выбирался из ванны уже сам. В общем, выдержать это почти ежедневное мучение, могли только такие люди, как Майоровы.

Однажды Денис пришёл раньше, чем обычно, что совпало с Кузиной прогулкой. Жена Майорова, как раз выводила его из подъезда. На беду, пошёл сильный снегопад. Это был снег, который чистопородный Сенбернар Кузя увидел впервые в своей жизни. Дело в том, что это порода была когда-то специально выведена для спасения людей, потерявшихся во время снегопада. Сенбернары – альпийские снежные собаки-спасатели. В 19 веке, во Франции, предку Кузи даже поставили памятник, ставший самым знаменитым собачьим памятником в мире.

В целом, Кузя был добрым и покладистым. Любил детей и никаких казусов с ним