Сергей Луганский - На глубоких виражах Страница 13

Конечно, в масштабах всей войны такие на первый взгляд незначительные успехи могут показаться мелочью. Но в битве на Волге решающее значение имели буквально метры оставленной и отвоеванной территории. Так было на земле, так было и в воздухе...

Дни и недели шли бои, длительные и ожесточенные бои. Казалось, им не будет конца.

Стояла поздняя осень. Несколько раз выпад, снег, но его быстро сдувало резким степным ветром, Сегодня, однако, выдался тихий, погожий день. Вернувшись из полета, я остановил машину у своего обычного места и отстегнул ремни парашюта, Снял шлемофон. Разгоряченную голову охватил прохладный ветерок. Кое-где лежали нетоптанные полянки набившегося в траву снега.

По дороге в столовую я обратил внимание на новенький самолет, стоявший в сторонке. На хвосте у него красовалась крупная цифра "9". Это был ЛА-5 одна из последних моделей истребителя. В это время вообще в нашу воздушную армию стали прибывать самолеты нового типа: ЯК-7, ЛА-5, Пе-2 и ИЛ-2.

Новенький истребитель однако уже успел побывать в серьезной потасовке. На его плоскостях зияли пробоины.

- Ого! - удивился я. - Где это тебя так?

Возившийся у самолета летчик выпрямился и обернул ко мне смуглое, с необычайно густыми и выразительными бровями лицо.

- Да понимаешь, - с легким акцентом заговорил он, осторожно утирая испачканной рукой лицо. - Навалились со всех сторон. Дыхнуть не давали,

Я покачал головой. В пробоины свободно пролезал кулак.

Летчик быстро закончил свои дела, и мы вместе пошли в столовую. Так состоялось мое знакомство с Володей Микояном, летчиком соседнего истребительного полка, который базировался на нашем же аэродроме.

Микоян уже слышал обо мне от своих товарищей и принялся расспрашивать о последних боях. Сам он воевал недавно, окончил школу летчиков и вот попал на фронт.

Мы шли по узенькой тропинке. Планшеты, едва не задевая землю, привычно хлопали по ногам

В столовой было пусто: многие летчики еще не вернулись из полета. Мы сели за длинный стол.

Днем летчики не пьют. Ни один не соблазнится рюмкой перед полетом. А нам в этот день еще предстояли вылеты... Другое дело вечером, когда нужно дать разрядку натянутым до предела нервам.

За обедом я спросил Володю, где он получил такие пробоины.

- Понимаешь, по глупости чуть не пропал. Мальчишество! Сбил одного и видишь ли - захотелось посмотреть, как он горит. Вот тут-то мне и дали! Как только живой остался?!

О новом истребителе он отзывался похвально, однако и эта машина была тяжеловата. На вертикальном маневре она проигрывала "мессершмиттам". Относительно боя на виражах Володя высказался, то это все-таки оборонительный маневр. Надо преследовать немцев и на вертикалях, лишить их излюбленной манеры... Я заспорил. Бой на виражах отнюдь не оборонительный. Если только навязать врагу свою волю... Конечно, желательно не отказываться и от боя на вертикалях, но пока что, с такими самолетами...

- Простите, - перебил меня Володя, поднимаясь из-за стола.

За ним пришли.

В этот день поговорить нам больше не удалось. Не закончив обеда, Володя наскоро попрощался, схватил шлемофон и побежал к своей "девятке". Срочный вылет. Такое у нас случалось частенько.

Начальника политотдела Восьмой воздушной армии генерала В. И. Алексеева все летчики уважительно звали Батей. Василий Иванович не только знал всех "стариков" своей армии, но и их семьи, со многими матерями и женами он регулярно переписывался, посылал посылки. У меня, например, до сих пор сохранилась с ним самая теплая дружба...

Прилетев на наш аэродром, генерал Алексеев спросил капитана Луганского,

- В воздухе, - озабоченно ответил Кузьмичев, Долго вот что-то нет.

Был одиннадцатый час утра. Я успел сделать два боевых вылета.

Когда вернулся, нам с ребятами принесли завтрак прямо к самолетам. Мы расположились на земле.

- Вон они, - сказал комиссар полка И. Ф. Кузьмичев, - Идемте.

- Нет-нет. Пускай спокойно поедят, - остановил его генерал.

Через некоторое время Алексеев взглянул часы.

- Ну, пошли.

Я издали заметил на поле аэродрома знакомую фигуру генерала. Батя, наклонив голову, неторопливо шагал к нам.

Летчики вскочили. Я коротко доложил.

- Как дела? - расспрашивал генерал. - На самолеты не жалуетесь?

- А чего жаловаться? Летаем. Но если будут получше этих - не откажемся.

- Скоро, скоро, товарищи, все будет, - сказал Батя. - Был большой разговор с конструкторами, Понимаете?.. И вообще скоро все будет иначе.

В словах генерала был намек на какие-то изменения в обстановке. Уж не наступление ли? Наконец-то! Скорей бы уж!

Закончив расспросы, генерал на минуту замолчал и переглянулся с Кузьмичевым. По лицу полкового комиссара скользнула одобрительная усмешка. Батя полез в планшет и достал новенький партийный билет, Я сразу догадался и невольно вытянулся по стойке "смирно". Генерал поздравил меня со знаменательным событием, по-отечески похлопал по плечу:

- Много говорить не буду, но такое у человека бывает раз в жизни... Ладно, спрячь и пошли-ка в сторонку.

Закончив, так сказать, официальную часть, Василий Иванович принялся расспрашивать меня о семье. К тому времени жена с дочкой сумели добраться до Алма-Аты и прислали мне весточку.

- Смотри, как все хорошо получается, - порадовался вместе со мной Батя. - Дай-ка мне их адресок.

В это время над полем взвилась ракета: на вылет! Я осекся на полуслове и вопросительно поглядел на генерала.

- Ну, ничего не поделаешь, - сказал он. - Сам понимаю. Давай, беги. Смотри, ребята уж... Я, может быть, дождусь тебя! - крикнул он вслед. Кузьмичев потом рассказывал, что Батя долго ждал возвращения нашего звена, но так и не дождался. Времени было в обрез, в ему в этот день предстояло побывать в нескольких полках.

Генерал Алексеев не зря намекал на близкие перемены. О том, что в скором времени наши войска перейдут к решительным действиям, говорило многое: непрерывные пополнения в летном составе и технике, сугубо засекреченная концентрация мощных резервов танков и пехоты, а, главное, тот боевой наступательный дух, который постепенно овладевал каждым бойцом, каждым командиром.

Особенно радовало нас, что авиационные полки получили большое количество новых самолетов-истребителей, летные данные которых позволяли нам теперь вести бой не только на виражах, но и успешно применять вертикальный маневр...

Приближался намеченный ставкой день наступления. Предстоящая операция, условно названная "Уран", отличалась своей целеустремленностью смелостью замысла и размахом. Контрнаступление мыслилось как стратегическая операция трех фронтов - Юго-Западного, Донского и Сталинградского Советским войскам предстояло прорвать оборону врага, разгромить его войска северо-западнее и южнее Волгограда, а затем, наступая по сходящимся направлениям, окружить и уничтожить всю ударную немецкую группировку.