Михаил Бобров - Записки военного альпиниста. От ленинградских шпилей до вершин Кавказа 1941–1945 Страница 13

Глава 4

Начинаем с Адмиралтейства

В кабинете начальника Государственной инспекции охраны памятников продолжился деловой спор по поводу окраски шпилей и куполов и о том, с какой доминанты начинать. Учитывая центральное расположение сверкающего шпиля Адмиралтейства и находящихся рядом важных командных объектов – штабов Ленинградского фронта, воздушной армии, Балтийского флота, Управления ленинградской милиции, Высшего военно-морского инженерного училища имени Ф.Э. Дзержинского, Эрмитажа, решили начинать с Адмиралтейской иглы. Золотой шпиль Адмиралтейства, увенчанный трехмачтовым фрегатом, давно уже стал общеизвестной эмблемой города на Неве. Адмиралтейская игла, которая, по меткому выражению одного из современных поэтов, «тома истории прошила», доминирует в пейзаже Петербурга и вполне закономерно стала архитектурным центром города.

Адмиралтейство неотделимо от Ленинграда – Петербурга, как Кремль от Москвы, Нотр-Дам от Парижа, Колизей от Рима. Однако значимость Адмиралтейства, его ценность для нас не исчерпываются архитектурным центром – это частица истории русского мореходства, судостроения, кузница кадров флота российского.

5 ноября 1704 года состоялась закладка петербургской судостроительной верфи, о чем Петр I в своем дневнике сделал запись: «Заложили Адмиралтейский дом и были в остерии и веселились, длина 200 сажен, ширина 100 сажен».

Весной 1719 года Петр I привлекает к участию в достройке Адмиралтейского шпиля голландца, «шпицных и кровельных дел мастера» Германа ван Болеса, который незадолго перед тем соорудил шпиль собора в Петропавловской крепости. Ван Болес получил приказ: «Шпиц адмиралтейский достроить всякою столярною и плотничною работою и укрепить своими мастеровыми людьми и на оном шпице поставить яблоко и корабль и поверху его корону, доделать же внутри и с лица того шпица окошки, двери, балясы и лестницы со всем в отделку самым добрым и чистым мастерством».

К концу первой трети XVIII века городской центр переместился с Петроградской стороны на Адмиралтейский остров. Надо было уделять внимание внешнему виду Адмиралтейства. В 1731 году последовал указ императрицы Анны Иоанновны: «…Адмиралтейскую башню, на которой шпиц (понеже оная со второго апартамента мазанковая и весьма пошатилась), за ветхостью ныне немедленно разобрать и для прочности сделать вновь всю каменную и шпиц поставить…»

Подготовка соответствующего проекта и все руководство перестройкой было поручено Ивану Кузьмичу Коробову – талантливому русскому зодчему. Одобряя его проект, императрица повелевала «тот шпиц построить против того, какой оной прежде был, и оббить оной шпиц и купол медью и вызолотить добрым мастерством».

Созданная Коробовым башня отличалась стройностью и изяществом очертаний. Это было первоклассное произведение русского зодчества, ставшее украшением Петербурга и вошедшее в историю русской архитектуры как один из первых монументальных памятников города.

В центре башни был устроен арочный проезд с двумя окнами. Завершал башню восьмигранный купол своеобразного очертания с круглыми циферблатами часов по четырем сторонам. А от него взлетал вверх восемью суживающимися гранями шпиль, увенчанный, как и предыдущий, яблоком, короной и корабликом, олицетворяющим славные свершения Петровской эпохи и прежде всего – превращение России в великую морскую державу. На позолоту купола и шпиля пошло 5080 золотых червонцев (больше пуда), что по тогдашнему курсу составило 11 076 рублей 38 копеек.

С перестройкой Адмиралтейства Коробовым завершился второй этап в истории создания этого шедевра русской архитектуры. Через сто лет после основания Адмиралтейства решено было начать работы по его реконструкции. Подготовить проект и претворить его в жизнь Александр I, вступивший на престол после Павла, поручил Андреяну Дмитриевичу Захарову. Задача, поставленная перед Захаровым, была чрезвычайно сложна. Ему предстояло не только переделать фасады, но и произвести перепланировку сотен помещений. Сама верфь нуждалась в коренной реконструкции. Кроме того, требовались новые обширные помещения для вновь учрежденного Министерства морских сил, в состав которого вошел вновь созданный Адмиралтейский департамент.

Адмиралтейство по-прежнему оставалось не только резиденцией морского ведомства «с его библиотекою, музеумом и прочими к нему принадлежностями», но и производственным предприятием. Захаров установил очередность предстоящих работ, разбив их на несколько этапов. Первый – сооружение корпуса перед Зимним дворцом, второй – сооружение главного крыла до башни, третий – сама башня. Но затем зодчий сохранил ее и оставил равной коробовской, как бы заключив в футляр. Внутри Адмиралтейской башни и сегодня можно видеть старую деревянную конструкцию, выполненную Коробовым.

Захаров создавал Адмиралтейство в духе лучших традиций классицизма, не копировал слепо произведения архитектуры, давно ушедшие в прошлое, а творчески обогащал его русскими национальными традициями.

Длина главного фасада Адмиралтейства составляет (по прямой) 415 метров, а каждого из боковых – 172 метра. Простор поистине русский. Его венчает устремленный в небесную высоту золотой шпиль – знаменитая Адмиралтейская игла. Сохранившийся с петровских времен и лишь еще более удлиненный Захаровым (до 72 метров), этот острый шпиль является характерным атрибутом западноевропейской готики, покорившей Петра во время его первой заграничной поездки.

Адмиралтейство, созданное Захаровым, стало символом морской славы России, невской твердыни, а также несокрушимой воли, мужества и стойкости города-героя. И в то же время – символом русского национального зодчества, поэмой из камня, драгоценным украшением города на Неве.

Писательнице Ольге Дмитриевне Форш принадлежат такие слова: «Игла Адмиралтейская… сколь стремительно пронзает она голубую высь!.. Она – как сверкающий на солнце обнаженный меч, самим Петром подъятый на защиту города, так бы воспеть ее поэту…»

Мы внимательно изучили материалы истории строительства Адмиралтейства и все, что было связано с его реконструкцией и позолотой шпиля в разные периоды. В этом помогали нам районный архитектор Ольга Николаевна Шилина и начальник ГИОП Николай Николаевич Белехов. Но как мы ни старались изыскать способы и варианты восхождения предыдущих реставраторов и ремонтников на шпиль, кроме уже известного стандартного строительства лесов, ничего не нашли.

Проникнуть внутрь шпиля к «шарику», чтобы подвесить блоки, практически невозможно. Каркас из лиственницы сконструирован таким образом, что не только тело, но местами и руки не протиснуть. И вся эта прекрасная деревянная основа обшита медными листами и позолочена. В такую архитектурную святыню рука не поднимется вбивать скальные крючья.