Кристофер Хибберт - Крымская кампания 1854 – 1855 гг. Страница 13

Дискуссию продолжили на борту «Карадока». Французы предложили высадиться на побережье в 100 милях от Севастополя, с тем чтобы избежать прямого столкновения с противником непосредственно в районе десантирования. Раглан, однако, заметил, что не помешает заранее провести разведку крымского побережья с целью найти удобный участок, расположенный ближе к городу. На следующий день в четыре часа утра пароход «Карадок», на борту которого, кроме Раглана, находился заместитель маршала Сент-Арно генерал Канробер, отправился в сторону Севастополя.

Еще издалека можно было увидеть крыши городских зданий и мачты кораблей, находящихся под защитой орудий фортов. Однако слышен был только звон церковных колоколов. По мнению офицеров, фортификационные сооружения выглядели очень грозно. Казалось, что крепость ощетинилась пушками. Пока «Карадок» под российским флагом медленно двигался на север, на берег высыпали сотни людей, чтобы посмотреть невиданный железный корабль. В районе Качинской губы пароход застопорил машины. Именно это место во время прошлой рекогносцировки было выбрано генералами Канробером и Джорджем Брауном для высадки войск. Однако Раглан, которого поддержали морские офицеры, посчитал местность недостаточно удобной. Побережье было довольно узким. Кроме того, об этом районе уже писали газеты как о предполагаемом месте десантирования. Похоже, союзников здесь ждали: между холмами можно было заметить многочисленные палатки. Пароход вновь отправился вдоль побережья. Следующая остановка была сделана в 35 милях севернее Севастополя, в районе Евпатории, на длинном песчаном пляже которой можно было заметить многочисленных купающихся и загорающих мужчин и женщин. Раглан понял, что нашел подходящее место. Он не стал обсуждать этот вопрос с офицерами. Задав несколько вопросов адмиралам, объявил подчиненным свое решение. Через несколько дней войска высадятся на этом участке.

«Карадок» присоединился к остальным кораблям эскадры поздним вечером. Сотни катеров и лодок двигались от одного корабля к другому, как в порту. Когда «Карадок» стал на якорь на свое место за пароходом «Ориноко», толпившиеся там солдаты и матросы, наслаждавшиеся теплым солнечным вечером, разразились приветственными криками, бросая в воздух головные уборы.

Следующие три дня прошли в радостном ожидании. Омрачить радости не мог даже вид трупов французских солдат, которых, завернув в одеяла, сбрасывали в море. Неделя, проведенная в море, благотворно подействовала на людей. Они снова чувствовали себя свежими и здоровыми.

День 12 сентября выдался солнечным и почти безветренным. Полоса побережья приближалась и росла на глазах. Она была пустынна. В последнюю ночь перед высадкой корабли стояли на якоре. При этом в ночи можно было различить только собственные бесчисленные мерцающие огни. Никто не мог понять, почему же так спокойно на берегу.

Следующим утром береговая линия была так же пустынна. Проезжали крестьяне в повозках, мелькали среди холмов редкие верховые. Казалось, никого не интересовала армада кораблей, расположившаяся поблизости к берегу. После полудня полковники Стил и Трошу отправились к градоначальнику Евпатории с предложением сдаться. Прежде чем взять в руки бумаги, чиновник, следуя правилам гигиены, тщательно обкурил их дымом. Затем вежливо предложил союзным войскам строго соблюдать карантин и высаживаться в специально отведенном районе, так называемом «лазарете».

Глава 5 БУХТА КАЛАМИТА

Мы пытались развести огонь, пользуясь разбитыми лодками и плотами.

Сержант Тимоти Гоуинг

Утром в безоблачном небе появилось солнце. Солдаты наблюдали с транспортных судов, как волны медленно накатывают на широкий песчаный берег, разбиваясь о низкие прибрежные холмы из глины и песчаника. Все было спокойно. Дальше берег сужался и переходил в узкую полоску гальки, за которой лениво плескалось соленое озеро. Правее располагалось еще одно озеро меньших размеров, а за ним – полуразрушенная крепость с обвалившейся башней. Далее пейзаж выглядел так же безмятежно, как и побережье. В подзорные трубы офицеры видели мирно пасшийся скот, пшеничные поля, стога сена, белые стены крестьянских домиков, луга, густо заросшие дикой лавандой. Картина была идиллической и совершенно безлюдной.

По дороге на Симферополь проехала одинокая почтовая карета, а затем из-за холмов неожиданно показался казачий разъезд. Впервые появился противник. Казаки ехали на тощих лохматых лошадях и из-за необычно высоких седел казались более рослыми. Их грубый наряд, бараньи шапки и сапоги из сыромятной кожи контрастировали с элегантным зеленым, с серебряным кантом мундиром и изящными сапогами для верховой езды, в которые был одет командир. Офицер сидел верхом на гнедом жеребце, делая какие-то записи в блокноте. Казаки были вооружены длинными пятиметровыми пиками и тяжелыми саблями.

Первыми на берег высадились французы. В семь часов утра их небольшие, по сравнению с английскими, пароходы направились к берегу с первой партией десанта. После того как первая лодка уткнулась в прибрежный песок, высадившиеся матросы стали копать яму. В воздух полетели песок и галька. Как писал корреспондент «Таймс», это было очень похоже на рытье могилы. Затем над головами моряков появился флагшток, и в небо взметнулся французский трехцветный флаг. Через час на берегу находились уже несколько французских полков. На расстоянии четырех миль были расставлены форпосты. К полудню целая дивизия заняла полностью оборудованную оборонительную позицию.

Англичане все еще не могли последовать столь впечатляющему примеру. При высадке возникла небольшая путаница. Дело в том, что напротив старой крепости попытались установить буй, который должен был служить разграничительной линией между районами десантирования союзников. Однако за ночь этот буй по непонятной причине несколько сместился к югу. В путанице обвиняли французов, которые заняли весь предназначенный для высадки район, оставив союзникам небольшой пятачок холмистой местности. В конце концов англичанам пришлось высаживаться несколько южнее, в районе, где снова начиналась ровная песчаная местность. В девять часов орудие корабля «Агамемнон» дало сигнал к высадке с английских транспортов. Через несколько минут с бортов судов были спущены веревочные трапы, по которым с помощью матросов, обращавшихся с солдатами бережно, «как с неразумными детьми», стала высаживаться английская пехота. Тут и там слышались грубоватые морские шутки. Матросы слегка подталкивали солдат в спины, советовали «не бояться воды». В пределах полос шириной в одну милю небольшие десантные лодки направились к берегу. Впереди всех, состязаясь в скорости, двигались катер с Джорджем Брауном и комендантом лагеря капитаном Дейкром и лодка с корабля «Британия» с солдатами полка королевских валлийских стрелков. Десантники криками подбадривали свои экипажи; каждый хотел первым высадиться на крымском берегу. Обе лодки достигли берега почти одновременно. Вскоре, приветствуемый английскими солдатами, высадился и лорд Раглан.