Владимир Крупин - Ввысь к небесам. История России в рассказах о святых Страница 13

Официально святой Илия Муромец был канонизирован в 1643 году в числе еще 69 угодников Божиих Киево-Печерской Лавры.

Множество путешественников XVI–XVIII веков утверждали, что видели мощи Илии Муромца. Некоторые из них уже тогда описывали его как былинного богатыря и полагали, что жил он не при князе Владимире, крестившем Русь, а намного позже. Они твердо считают, что умер он в 1188 году.

Нестор Летописец

Какие народы населяли землю? Что осталось от них в истории? А только то и осталось, что записано. Но записано не кое-как, а мудро и беспристрастно.

Велико и ответственно звание и назначение историка. Знаем мы и Геродота, и Плутарха, и Тацита, и Флавия, и Н. М. Карамзина. Но для нас, для русской истории нет выше авторитета, нет выше имени, чем преподобный Нестор Летописец. Он — отец русской истории. Он по праву причислен к лику святых, в земле Российской просиявших.

Если бы пророк Моисей, наученный Богом, не оставил известий о начале и строении мира, о прародителях человечества, то все бы предалось забвению. Слава Богу, он вложил в людей потребность помнить и очевидцев событий, и любителей древности, вдохновил перелагать время в слово, записанное или переданное из уст в уста.

По образцу известных уже тогда позднеантичных и раннехристианских хроник русскую историю летописец Нестор начал вести от сотворения мира: от Адама и Вселенского потопа.

Годы жизни летописца легли на самое начало второго тысячелетия: на XI столетие. Для него совсем недавно, в 988 году, воды Днепра приняли в себя крестящихся киевлян, еще живы были свидетели этого чуда. А уже сотрясали Русь междоусобицы, нападения врагов, потомки Владимира не смогли или не захотели быть едины. Из кельи Печерского монастыря взирал на мир монах Нестор. Мала его келья, но вместила весь мир, всю Русь Святую.

Кто был Нестор? По одним известиям, он пришел в обитель к старцу Феодосию 17 лет. Есть и такое мнение, что это — митрополит Иларион, автор «Слова о Законе и Благодати», ушедший в конце жизни для трудов летописания в монастырь.

В то время, по словам преподобного Нестора, «чернецы, как светила, сияли в Руси. Одни были крепкими наставниками, другие тверды были на бдении или на коленопреклоненной молитве; иные постились через день и через два дня, другие вкушали только хлеб с водой, иные вареное зелье, другие — только сырое. Все пребывали в любви: младшие покорялись старшим, не смея и говорить пред ними, и изъявляли покорность и послушание; а старшие оказывали любовь к младшим, наставляли и утешали их, как отцы детей малых. Если какой-либо брат впадал в какое-либо прегрешение, утешали его и по великой любви делили епитимью на двух и на трех. Такова была любовь взаимная, при строгом воздержании».

Здесь настолько все понятно, что разъяснения требует, быть может, только словосочетание «делили епитимью»: наказание на прегрешившего брали на себя также и его товарищи. Например, делили число ежедневных земных поклонов.

В. М. Васнецов. «Нестор Летописец». 1885–1893 гг.

Дивно ли, что, вырастая в такой атмосфере молитвы, любви, согласия и воздержания, монахи были украшением Руси. Монастыри называли тогда рассадниками просвещения. Очень хорошее слово — «рассадники». То были парники — место, где выращивается рассада будущих растений, цветов. Там начинается жизнь нужная и полезная.

Что может быть интересного в жизни монаха? Он не ходит в военные походы, не путешествует, не охотится на диких зверей, один его день похож на другой. Он не различает времен года, события жизни за монастырской стеной его не касаются. Что же он делает? Он спасает свою душу. Но — главное — он молится за ближних своих, за Отечество. Страшно представить, что будет, если молитва монахов прекратится.

Все беды налетали на Россию тогда, когда шли нападки на православную веру.

Так же и дни монаха Нестора были неотличимы от дней других черноризцев. Только его послушание отличалось: он по благословению настоятеля писал историю Руси.

Леонтий Тарасевич. «Нестор Летописец». Гравюра. 1702

Всюду летописец называет себя «грешным», «окаянным», «недостойным рабом Божиим». В этих оценках себя нет рисовки: человек, достигший высот смирения, видит в себе мельчайшие прегрешения. Чтобы представить духовный уровень святых, попробуем вникнуть в изречение: «Святые принимали за грех тень мысли о грехе». Заметим, не сам грех и даже не мысль о нем, но именно тень мысли о грехе.

Первым по времени было сочинение Нестора «Житие святых князей Бориса и Глеба, во святом крещении Романа и Давида». В нем высокая молитвенность соединена с точностью описания, нравоучительность заключена в самом повествовании. Нестор говорит о сотворении человека, о падении его, о восстании его по милости Божией. Тяжко печалится он о том, что вера христианская медленно распространяется в Руси. Пишет: «Между тем как повсюду умножались христиане и идольские жертвенники были упраздняемы, страна русская оставалась в прежней прелести идольской, потому что не слышала ни от кого слова о Господе нашем Иисусе Христе; не приходили к нам апостолы и никто не проповедовал слова Божия».

Памятник Нестору Летописцу в сквере около Киево-Печерской лавр

Вторым трудом было «Житие преподобного Феодосия Печерского». Нестор совсем молодым послушником видел святого Феодосия, затем, долгие годы спустя, участвовал в обретении мощей преподобного и вот составил его жизнеописание. Оно написано просто и вдохновенно. «Цель моя, — пишет летописец, — чтобы будущие после нас черноризцы, читая житие святого и увидев доблести его, прославляли Бога, прославили и угодника Божия и укрепились на подвиг, особенно тем, что в стране Русской явился такой муж и угодник Божий».

Несторова «Повесть» дошла до нас в составе более поздних сводов: Лаврентьевской летописи (1377), Первой Новгородской летописи (XIX в.) и Ипатьевской летописи (XV в.). Предполагается, что Нестор использовал материал Древнейшего свода (IX в.), Свода Никона (70-е гг. XI в.) и Начального свода (1093–1095). В тексте очевидны переклички с византийской хроникой Георгия Амартола.

Достоверность и полнота писаний летописца Нестора такова, что доселе к ним прибегают историки как к проверенному источнику сведений об истории Руси.