Светлана Бондаренко - Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984 Страница 13

5. Японским переводом я занимаюсь достаточно регулярно. Просто я не знал, что это тебя интересует. Если интересует по-настоящему — напиши, я тебе расскажу во всех подробностях.

6. Насчет моих писем Канского периода. Да, могу представить себе, какое бурное веселье они могут сейчас вызывать.

Информация: вчера Андрюшка Тарковский слег с обширным инфарктом задней стенки.

Пока всё. Привет твоим. Обнимаю, Арк.

Дорогой Аркаша!

Бандероль и письмо от 4.04 получил благополучно.

1. ПоДиН отнес в «Аврору», не дождавшись первого варианта от тебя, так как оттуда настоятельно звонили и просили. Изменений внес мало, но на два из них обрати внимание: а). В «Спидоле» шкала не подсвечивается (стр. 7, строка 13 снизу); б). Болезнь Паркинсона (паркинсонизм) существует совершенно реально и выражается именно в трясении рук, головы и пр. (надо произвести соответствующие изменения на стр. 12, строки 6–8 и стр. 23, строки 13–15). Изменения для «Пионерки» совершай по усмотрению. Что касается «Авроры», то есть у меня ощущение, что не возьмут они ее — слишком уж детская. Тогда я попробую «Костер».

2. Надо ли мне отсылать экз договора в Мосфильм? Или не надо?

3. Леонова я Фуками послал заказной бандеролью 13 марта с. г. Письмо ему напишу сегодня же. Интересно, какими это он словарями пользуется, бедняга, если не может перевести выражения типа «портить кому-либо кровь» или, скажем, «верблюжья упряжь»?

4. ПнО для Фуками у меня просто нет. Ни одного авроровского комплекта не осталось. Может быть, обратиться в ВААП, чтобы они «отэрили»[22] и послали? Ведь если мы пошлем рукопись, то ее не пропустят.

5. СЗоД у меня никак не идет — мешает антураж. Попытаюсь все-таки сделать Щекна — там хоть антураж уже готов, и можно о нем не думать.

6. Да! В мосфильмовском договоре почему-то указаны неверные на меня данные (устаревшие). По-моему, я тебе давал новые. На всякий случай повторяю: паспорт <…>.

Вот пока и всё.

Обнимаю, твой [подпись]

P. S. Леночке привет!

Дорогой Аркаша!

Получил твое суровое письмо от 8.04. Втык принимаю с надлежащей покорностию.

1. Инфаркт у Андрюши — это ужасно. Вот невезенье! А на самом деле, наверное, и не невезенье вовсе, а просто они, суки, его таки доканали. Чтоб им всем сдохнуть в этом же году!

2. Письмо Фуками с толкованиями послал заказным авиа. Намучался порядком! Особенно с оборотами типа: «…за грудь тебя, за поганую твою бороду!» или «…какие головы у них там на болотах!» Бедный Фуками! Переводил бы себе Казанцева — горюшка бы не знал.

3. Сейчас здесь Смелков. Я с ним уже побеседовал мельком, а основательно намерен встретиться в пятницу. Очень славный парень, кажется. И жена у него милая.

4. Я очень рад, что ты продолжаешь заниматься своим японским. А то из телефонного разговора у меня создалось впечатление, что ты всё забросил.

5. В Болгарии, видимо, намерены переиздать ТББ. Просили через Брандиса фото. Отнесу их ему на той неделе.

6. По поводу анахронизма «Гиперболоида» я, разумеется, остаюсь при своем мнении. Я даже точно могу сказать тебе, кого они сейчас цитируют, кроме Стругацких: Снегова и Азимова. Но поскольку ничего интересного придумать не могу, то и затыкаюсь.

7. Из «Авроры», впрочем, ни гласа, ни воздыхания.

Вот и всё пока.

Обнимаю, твой [подпись]

P. S. Леночке привет!

<…>

14 апреля 1978

<…>

Очень неважные переводы Марковой японских хокку — в частности, Басё. Надо найти японский оригинал и позвать Арк. Стругацкого. Думаю, я не ошибаюсь. Во всяком случае, русского языка она не знает[23].

<…>

15 апреля 1978

<…>

Как всё это понять?

1. Брак пленки в 3 очереди. 2700 м (Рерберг).

2. После замены оператора и директора Калашников отказывается продолжать работу и уходит (сняв 250 м).

3. Выгоняю Бойма за пьянство.

4. Выгоняю Абдусаламова за хамство.

5. Денег на две серии (чтобы продолжить фильм) не дают. А только на завершение расширенной до 2-х серий картины.

6. В мае надо начать (вернее, продолжить) съемки — с 5 на 6 апреля у меня инфаркт.

7. Сдали с О. Сурковой рукопись в «Искусство». Получил кучу замечаний, означающих неприятие книги.

Это, конечно, чудеса — но со знаком минус. <…>

<…>

Порвав отношения с А. Боймом, на втором «Сталкере» Андрей стал уже сам художником-постановщиком своего фильма. Лишние постановочные за это ему, конечно, капали, но, увы, где его собственные художественные разработки, кроме одного эскиза?.. А работать при такой ситуации было бы некому вообще, если бы не несколько обычных русских сумасшедших с сохранившимся пионерским сознанием, готовых работать день и ночь за себя и за того парня, как пелось тогда… так что всё это выглядело как-то настораживающе грустно…

На втором «Сталкере» Андрей не пил совершенно, так что с «народом» не смешивался вовсе. А поселила его Лариса вместе с собой в очень маленьком особнячке, подальше от служивого люда, завладев полностью сама рабочим пространством — ну, прямо-таки царствующая императрица… то есть по существу Андрей оказался в изоляции с очень урезанным числом подлинных коллег-профессионалов.

<…> Наконец-то Лариса завладела штурвалом полностью, и я до сих пор не устаю удивляться, что из всей этой бури в стакане воды все-таки выплыл «Сталкер»… Господи, сколько можно было бы сохранить Андрею сил, если бы… Если бы его по-настоящему беречь…

<…> Самостоятельно Лариса выплыть, конечно, не могла бы. Чудес не бывает. Но ее люди в меру своих сил и возможностей служили ей верой и правдой, взваливая на свои плечи ее обязанности по частям и обеспечивая в то же время ее неумеренные возлияния. Араик оставался в ближайшем окружении, точно сообразив, кто здесь хозяин. Он, Володя Седов и неизменная Маша Чугунова — были в первом и постоянном эшелоне Ларисиных доверенных лиц. <…> Большую часть своих собственных обязанностей по работе Лариса царственно передоверила Маше, которая старалась изо всех сил что-то сделать и как-то обеспечить весь съемочный процесс… только так можно было хоть как-то помочь Андрею. Все пути вели через Ларису, но пользовались ими из высших соображений, желая и стараясь на свой лад как-то выволакивать картину.

Дорогой Борик!

Написал было вчера тебе письмо, ан — приходит письмо от тебя, то разорвал, пишу новое.