Маршал Шапошников - Владимир Робертович Анищенков Страница 13

Вторая казачья Туркестанская дивизия воевала в составе 4‐й, 3‐й и Особой армий на Западном и Юго-Западном фронтах. Командовали дивизией генерал-лейтенант Г.И. Чоглоков, затем генерал-майор Ф.Ф. Абрамов[96].

Среди важнейших войсковых операций Первой мировой войны следует назвать Брусиловский прорыв, осуществлённый войсками Юго-Западного фронта под командованием генерала А.А. Брусилова в мае — сентябре 1916 года. В ходе наступления было нанесено тяжёлое поражение армиям Австро-Венгрии и Германии, освобождены Буковина и Южная Галиция.

И если бы войска других фронтов поддержали наступление Брусилова, то вполне вероятно, что война могла завершиться уже в 1916 году победой Русской армии.

Вместо этого в феврале 1917 года в России был совершён государственный переворот с участием высших военных чинов, включая начальника Генштаба Алексеева. Император Николай II был арестован и сослан в Тобольск.

Временное правительство продолжило участие в боевых действиях, но в условиях ускоренного разложения армии успехов добиться не смогло, несмотря на то, что Германия уже была истощена, воюя на два фронта.

* * *

В сентябре 1917 года Б.М. Шапошников был произведён в чин полковника и назначен на должность командира 16‐го гренадерского Мингрельского полка[97]. Полк входил в состав Кавказской гренадерской дивизии[98], которая располагалась в Тифлисе. В ноябре того же года на съезде делегатов военно-революционных комитетов Шапошников был избран начальником Кавказской гренадерской дивизии.

В книге Р.К. Баландина «Военный советник вождя» подробно рассказано как это происходило. «Свергли комдива и стали выбирать нового. Тут-то и прозвучало имя Шапошникова. Оказалось, что солдаты ему доверяют, признают в нём отца-командира.

За месяц успел начать проверку снабжения, — продолжает автор книги, — демобилизовать солдат старших возрастов, немного подтянуть дисциплину, терпеливо объясняя её важность на примерах из собственного опыта боевых действий».

Однако разложение армии становилось повсеместным. «То в одном, то в другом полку на собраниях звучало всё громче: «Айда по домам!» Приходилось вмешиваться, выступать и убеждать, что новая власть не может обеспечить всё сразу, требуется время, а если армия разоружится, то Россию захватят немцы».

* * *

За время войны у Бориса Михайловича произошли тысячи встреч, но одна из них изменила всю его оставшуюся жизнь. В госпитале, где он был на лечении после ранения, служила молоденькая сестра милосердия Маша. Он был старше её на пятнадцать лет, но между ними вспыхнула любовь «чище звёзд и ярче солнца»[99].

Мария Александровна Вьюкова[100] родилась в городке Крапивине, недалеко от Тулы в семье митрофорного протоиерея Александра Вьюкова. Отец Александр занимал в епархии должность инспектора духовных учебных заведений и преподавал в гимназиях Закон Божий. «Свою любимую дочь устроил в привилегированную гимназию Тулы. Незадолго до окончания ею гимназии город посетила вдовствующая великая княгиня Н. Приехала она туда для того, чтобы встретиться и посоветоваться со своим другом детства владыкой Алексием, князем Симанским. В то время тот был правящим архиереем Тулы, а в дальнейшем стал Патриархом Московским и всея Руси. Княгиня основала в Киеве женский монастырь и отбирала девочек для открытой при монастыре школы сестёр милосердия. Среди немногих была отобрана и Мария. Для княгини имели большое значение происхождение и внешний вид, а Маша, кроме того, что была дочерью священника, была красавицей и обладала дивным голосом, как и все дети отца Александра».

Когда началась Первая мировая война, Машенька оказалась на передовой, где и встретила Бориса Михайловича Шапошникова.

После революции

В январе 1918 года Борис Михайлович тяжело заболел — открылась язва желудка, которую он «заработал» в тяжёлых боевых условиях. Его положили в госпиталь. Армия продолжала «разваливаться» и офицер Шапошников, вероятно, не видел возможности её сохранить. Он подал ходатайство об отставке по причине слабого здоровья и отправился в северо-восточном направлении в сторону родного дома. Однако в Казани ему пришлось остановиться, необходимо было позаботиться о семье в связи с грядущим пополнением (сын Игорь, впоследствии генерал-лейтенант Советской армии, родился у Шапошниковых в декабре 1918‐го). Пришлось устроиться секретарём в народный суд. Но положение в стране было таково, что отсидеться в «тёплом месте» невозможно. Он понимал, что безопасных мест не будет. Как боевой офицер Шапошников видел своё будущее в армии. Но вот вопрос: в какой? Русская армия уже фактически была разделена на несколько частей. Красную, Белую и войска национальных окраин. Его сослуживцы тоже разделились. В Добровольческой и других антибольшевистских армиях оказались многие, с кем доводилось вместе служить: Дроздовский, Щербачёв, Алексеев…

Штаб Красной армии возглавил генерал-майор М.Д. Бонч-Бруевич, с которым судьба сводила дважды. Во время учёбы в Академии Генерального штаба Михаил Дмитриевич читал лекции и был руководителем группы. В штабе Северо-Западного фронта при управлении генерал-квартирмейстера, Шапошников служил штаб-офицером под его началом.

Помощником на правах начальника штаба был генерал Лукирский, с которым он служил ещё в штабе Варшавского округа, где Сергей Георгиевич возглавлял разведывательное отделение.

В Красной армии уже начал службу его сокурсник генерал Николай Александрович Сулейман в должности начальника Оперативного управления штаба.

Что же предопределило выбор Бориса Михайловича Шапошникова? Враги России. В земли нашей родины уже начали «вгрызаться» и противники по Первой мировой и бывшие союзники. Значительная часть русского офицерства приняла сторону тех, кто противостоял захватчикам.

Вот как определил свой выбор генерал Д.П. Парский в беседе с М.Д. Бонч-Бруевичем: «Я мучительно и долго размышлял о том, вправе или не вправе мы сидеть, сложа руки, когда немцы угрожают Питеру. Вы знаете, я далёк от социализма, который проповедуют ваши большевики. Но я готов честно работать не только с ними, но с кем угодно… лишь бы спасти Россию от немецкого закабаления…»

Примерно о том же говорил и сам генерал Бонч-Бруевич: «Я был с большевиками лишь постольку-поскольку, да и штаб Верховного главнокомандующего я согласился возглавлять лишь потому, что его назначением было руководить противостоящей австро-германцам русской армией»[101].

Защита родной земли от захватчиков была самой главной причиной прилива в Красную армию «бывших». Русский офицер и русский генерал не может спокойно наблюдать за тем, как его Родину топчет вражеский сапог.

Опять же главной причиной негативного отношения к Добровольческой армии, провозгласившей идею «Единой и неделимой России», была в том, что она получала оружие и финансы от иноземцев. И очень часто действовала совместно с захватчиками. В России этого не любят.

Среди военспецов идейных большевиков было немного, а вот сочувствующих чаяниям народа немало. Желающих послужить защите Родины от нашествий иноплеменных — большинство.

* * *

В это время в Самаре был учрежден Приволжский военный округ. Начальником штаба был назначен генерал-майор Николай Вячеславович Пневский[102].

23 апреля Борис Михайлович направил ему письмо: «Господин генерал!

Прочитав в газетах об учреждении военного округа и о Вашем назначении начальником штаба Приволжского военного округа, я решил обратиться