Фредерик Филипс - Формула успеха Страница 13

Глава 3

Моя родословная

В результате работы на «Филипсе» я стал смотреть на отца совсем другими глазами. Дома он был папа. В концерне это был лидер, предприниматель, человек, принимающий решения, действующий «кнутом и пряником». В этом своем качестве он оказал на меня огромное влияние. Он был, скажу без ложной скромности, промышленным гением, но этим его характеристика не исчерпывается.

Отец был энтузиастом своего предприятия, и именно он больше, чем кто-либо другой, рассказал мне о том, как возникла наша фирма. Думаю, это будет интересно читателям. А для меня тогда это было не только интересно, но и очень поучительно. Я понял, что знание того, откуда все началось, — этот, если хотите, своеобразный патриотизм — необходимо для успешной деятельности родного предприятия, для того, чтобы ты успешно вписался в него не просто как наследник производственного процесса, но и как продолжатель семейных традиций.

Для того чтобы не упустить ряда деталей нашей родословной, позволю себе использовать в своем рассказе некоторые выдержки из биографической книги «Антон Филипс», написанной П. Ж. Баумоном.

…Прослеживая семейную историю в глубь времен, обнаруживаешь, что многие представители нашего рода отличались и незаурядными способностями, и деловой хваткой.

В XVIII веке Филип Филипс, торговец еврейского происхождения, женился на Ребекке ван Крефельт и поселился в маленьком нидерландском городке Венендале. Там в 1765 году родился Бенжамин Филипс, унаследовавший семейное дело — торговлю табаком и текстилем. Около 1790 года он женился на Лее Хартог и обосновался в родном городе жены, Залтбоммеле. Там в 1794 году родился его наследник — мой прадед Лион. Всего у Бенжамина и Леи было двенадцать детей, из которых, что по тем временам редкость, ни один не умер в младенчестве. Все десять сыновей в свое время успешно занялись табачным бизнесом. Во времена Батавской республики, провозглашенной на территории Нидерландов в 1795 году, после захвата ее французскими республиканскими войсками, и позже, в период наполеоновских войн, импорт табака стал невозможен, и тогда торговля доморощенным табаком стала приносить заметную прибыль. Свидетельством тому — приобретенный Бенжамином Филипсом в 1807 году один из лучших домов Залтбоммела, расположенный на Торговой площади.

В 1826 году Бенжамин вместе со всей семьей присоединился к реформистской церкви Нидерландов, и вскоре они с Лионом были приняты в клуб джентльменов «Сосьетет», что стало знаком их принадлежности к элите маленького, консервативного городка, где и спустя полвека насчитывалось всего 3900 жителей.

Лион в 1826 году женился на Софи Пресбург. Она знала латынь, греческий и иврит. Родила двенадцать детей и, надо думать, не могла не радоваться тому, что некоторые из них отличались замечательными способностями, кто к ученью, кто к практическим делам, — и все добились жизненного успеха.

Мой дед и тезка Фредерик Филипс, в просторечии — Фриц, был седьмым ребенком в семье. Он принял на себя половинную Долю в управлении семейным табачным бизнесом, а кроме того, единолично владел заведением, где обжаривался кофе, и небольшой фабрикой по производству хлопковой ваты. О всей, этой деятельности, разумеется, нельзя судить по современным меркам. Фредерик Филипс вырос в неспешной, покойной атмосфере капитализма XIX века. Больше половины населения Голландии занималось сельским хозяйством; промышленность едва выходила за рамки деятельности искусных мастеровых.

Трудно сказать, в какой степени Фредерик Филипс, отец Двух будущих выдающихся предпринимателей, обладал теми Деловыми качествами, которые им выпало так наглядно проявить в действии. Приобретя приблизительно в 1860 году залтбоммелскую газораспределительную станцию, до того принадлежавшую англичанам, он выказал экономическое чутье, добившись ее окупаемости тем, что снизил потребительскую цену на газ. Он руководствовался тем принципом, который позже прозорливо и последовательно применяли его сыновья, то есть организовал производство таким образом, чтобы ускорение оборота средств вследствие модернизации методов работы приносило выгоду и потребителю, и производителю.

Экономическая жизнь Нидерландов глубоко интересовала Фредерика Филипса. Однако он осознавал границы своих возможностей и, как всякий родитель, видимо, надеялся, что дети его достигнут высот, которые не дались ему самому. Между тем недостатка в дарованиях в семье Фредерика Филипса и Бетси Хейлигерс не было, и то, что у некоторых из детей склонность к науке проявилась заметней, чем у представителей предшествующих поколений, возможно, объяснялось той более серьезной учебной подготовкой по математике и физике, которая стала доступна в конце века.

Старший сын Фредерика, мой дядя Жерар, родившийся 9 октября 1858 года, успешно окончил ту же, что позже и я, Делфтскую политехническую школу. Получив диплом инженера, он решил, что будет продолжать исследования в области экспериментальной физики, в особенности же электротехники, и отец поддержал его в этих устремлениях. Другой сын, Жак, несмотря на инвалидность, добился блестящих успехов в химии, но, к великому горю родных, умер в возрасте двадцати восьми лет. Коммерческим дарованием обладал Ханс, которому Фредерик намеревался передать семейное дело. Следующий по возрасту, Эдуард, в рекордно короткий срок окончил курс правоведения. И только младший, Антон, мой отец, родившийся 14 марта 1874 года, шестнадцатью годами позже Жерара, отличался разве что шалостями, но никак не успехами в учебе.

…Недостатки Антона с лихвой компенсировались успехами Жерара. Пока первый кое-как преодолевал начальные классы местной средней школы, второй сделался первоклассным инженером.

Интерес к электротехнике в него заронил Лоренц, учитель арнхеймской средней школы, которую Жерар посещал. Лоренц был знаменит своими лекциями в Арнхеймской физической ассоциации — именно после одной такой лекции с демонстрацией опытов Жерар и решил стать инженером. Изучая механику в Делфтской политехнической школе, откуда вышел с дипломом инженера в 1883 году, он читал все, что попадалось, по электротехнике: научные статьи по экспериментальной физике; сообщения в прессе о первой лампе накаливания, успешное испытание которой провел 21 октября 1879 года изобретатель Томас Эдисон; отчеты о первой электрической выставке, проведенной в Париже в 1881 году, где публика выстраивалась в очередь, чтобы пощелкать выключателем, зажигая и гася свет. В том же году «Сименс и Хальске» открыли экспериментальный заводик по производству ламп накаливания. Между тем немецкий предприниматель Эмиль Ратенау приобрел у Эдисона патент. В 1883 году Ратенау основал «Немецкую электрическую компанию Эдисона» с капиталом в пять миллионов марок; родство ее интересов с интересами «Сименса и Хальске» привело к созданию «Немецкой общей электрической компании» (Allgemeine Electrizitat-Gesellschaft, далее всюду «AEG»). К тому времени в Европе работало еще два заводика электроламп в Италии, и по одному в Австрии и Венгрии.