Сборник статей - Личности в истории Страница 13

В абсолютной бесконечности «бесконечная благость – не благость, а бесконечность, бесконечное количество – не количество, а бесконечность».

Бог не может быть больше того, что он есть, но не может быть и меньше того, что он есть. Если он есть максимум, то он же и минимум. Он превосходит все различия и противоположности, и заключает их в себе в их абсолютном тождестве.

Абсолютный максимум/минимум – бесконечная и неделимая реальность – превосходит все, он выше любого утверждения и любого отрицания, всего, что может быть высказано или помыслено.

Бог, присутствуя во всем, есть «все», но как то, что ни в чем нельзя обрести, он есть «ничто из всего».

Принцип единства противоположностей Кузанский распространяет и на мир реальных вещей. Любая вещь содержит в себе противоположные тенденции, но приобретает природу доминирующей противоположности. В мире видимых вещей единство противоположностей связано с их сходством и согласием, но не тождеством, ибо абсолютное тождество возможно лишь в Абсолюте.

Учение о свертывании и развертывании

Учение о свертывании и развертывании (complicacio et explicacio) своими корнями восходит к неоплатонической идее эманации, согласно которой все, что существует, существует благодаря истечению из Единого.

Процесс эманации, согласно неоплатоникам, происходит в одном направлении.

Для Кузанского творение есть развертывание Бога (explicacio Dei), бесконечность стягивается в конечность, абсолютное единство – во множественность, а вечность – во время.

В Боге свернуто все (даже противоположности), все числа, все возможности, все движения, а также все, что происходит и есть во времени и пространстве. Максимум свертывает и развертывает все. Он, как точка, заключает в себе линию в свернутом виде, как покой – свернутое движение, как «теперь», или настоящее, – свернутое время, как тождество – свернутое различие, как равенство – свернутое неравенство, как единство – множественное.

«В едином Боге свернуто все, поскольку все в нем, и он развертывает все, поскольку он во всем» (D.I. II, 107).

Абсолют Кузанский уподобляет точке, которая в процессе развертывания порождает линию, поверхность и объем. Точка содержит в себе все формы видимого мира; и так же, как точка развертывается в объекты, единица развертывается в числа. Вселенная в целом является результатом развертывания Бога «изнутри наружу». В этом аспекте, мир, хотя и не является Богом, не есть нечто отличное от Бога.

Возвращение мира к Богу есть свертывание мира, возвращение вовнутрь.

Отрицательная и положительная теология

Идея Бога остается наиболее широким и сложным понятием как религиозной, так и философской мысли этого времени.

Бог одновременно мыслится далеким и близким, страшным и милосердным, непознаваемым, премудрым и предобрым, самым совершенным существом в религиозной сфере.

Если в христианской философии времен патристики важную роль сыграли учения Платона, Плотина и Филона Александрийского, в которых Бог понимается как Единая, трансцендентальная реальность, то в схоластической философии, которая в течение средневековья должна была понять и обосновать истинность священных писаний, идея Бога приобретает интеллектуальную окраску.

Таким образом, мы одновременно встречаем элементы отрицательной теологии, которая отвергает и не воспринимает никаких атрибутов, приписываемых Богу, и элементы положительной теологии, где представления о Божестве включают в себя абсолютизированные атрибуты как человека, так и природы, в силу чего Бог мыслится как сверхличность, вездесущая и всемогущая, которая создает из ничего мир, оставаясь при этом трансцендентальной.

Как говорит Кузанский, «теология отрицания настолько необходима для теологии утверждения, что без нее Бог почитался бы не как бесконечный Бог…» (D.I., I, 86). Кузанский отрицательно относится к присущей схоластике тенденции фиксировать и определять те или иные признаки божественного начала. Такой подход вместо того, чтобы возвысить Бога над творениями, ставит его в зависимость от творений.

Утвердительные имена подходят Богу лишь с точки зрения творений, с точки зрения существующего. Качества, присущие творению, мы проецируем на Бога, с развернутого – на свернутое.

Утвердительные имена, приписываемые Богу, умаляют его, и они всегда приписываются ему по отношению и с точки зрения сотворенного, где все имеет свою противоположность. Называя Бога истиной, мы подумаем и о лжи, называя его добродетелью, в рассудок приходит мысль и пороке.

Любое высказывание о Боге может быть только метафоричным и никак не может служить сколько-нибудь твердым основанием знания. Не важно, как мы называем Бога, важно понимать, что эти термины являются лишь символами бесконечности. Единый Бог – это не столько объект той или иной положительной религии, сколько понятие межрелигиозное, присущее вере любого народа, а различные наименования Бога, в особенности языческие, определялись не столько признаками творца, сколько признаками его творений. В аспекте творения Бога в силу его милосердия, именовали Юпитером, в силу его любви – Венерой, в силу мудрости – Сатурном, Термином, потому что он – предел, не имеющий предела.

Любое высказывание о Боге не является точным, хотя и содержит элементы абсолютного ответа о Боге. Богу не соответствуют ни утверждения, ни отрицания, ибо он выше всего этого. Он только бесконечность, и в нем нет ничего, кроме бесконечности, которая есть и не несть все и ничто.

Мистическая теология не отрицает присущность атрибутов Богу. Для Кузанского Бог – абсолютный максимум, лишенный антропоморфных черт. Он – возможность бытия, не иное, не сказанное, абсолютное единство и тождество, мера и беспредельный предел всего сущего; он – вечное настоящее, свернуто-развернутая реальность; он – бесконечное единое начало, без которого ничего не существует, которое не может быть ни постигнуто, ни названо.

В этом можно увидеть пантеистические тенденции его учения. Хотя «творец и творение суть одно», Бог для Кузанского более совершенен, чем Природа.

Пантеистическое положение выражено и в тезисах: «единство есть все вещи», «все вещи суть само единство в единственном максимуме». Пантеизм прослеживается также в идее взаимосвязи всего сущего, в учении о совпадении противоположностей, о свертывании мира в Боге и развертывании Бога в мир, в учении о деификации человека в процессе познания Бога.

Концепция Бога у Кузанского соединяет пантеистическое и теизмом, безличностное и личностное понимание первопричины.

Космогония