Ирина Озерова - Память о мечте (сборник) Страница 13

«Всегда мне странно сочетанье…»

Всегда мне странно сочетаньеРакет и древних птичьих стай.В бессмертье скачут изваянья,И едет в прошлое трамвай.

Он так обидно обезличен.Как экспонат придя в музей,Не завоюет он табличку:«В НЕМ ЕЗДИЛ НЕКТО».

Жизнью всейДля всех трамвай был предназначен,Дугой привязан к проводам,Неповоротлив и невзраченИ ненадолго нужен нам.

И я совсем не понимаю,Как, просто оторвав билет,Трясутся в медленном трамваеИзобретатели ракет.

Идут на переплавку рельсы…И вот полупустой вагонВ последнем недалеком рейсеГремит на стыке двух времен.

Март на Цветном бульваре

Цветной бульвар… Такой недлинный,А все же нет ему конца.Два долгих шага от НеглиннойИ до Садового кольца.

Цветной неон кинотеатраИ снега белая печальКак будто в середине мартаЕще бесчинствует февраль.

Вокруг толпа людей похожих,Как будто чьи-нибудь перстыЛепили мартовских прохожихИз однозначной пустоты,

Как будто с помощью копиркиРазмножен был незрячий взгляд…Послушно повторяет в циркеМое смятенье акробат.

Под видом солнечной мимозыНа запорошенных лоткахВтридорога́ сбывают слезыТорговки в вязаных платках.

Дыханье стало снежной пылью,Отторгнутое от меня…Стеклянный призрак изобилья —Центральный рынок – в центре дня.

Гармония

Не фразы надоедливо-трескучие,Не повседневной спешки марафон, —Гармония случайного созвучияВо мне рождает эхо, словно стон.

Гармония любви и благодарности,Гармония рассвета и щегла…Гармонии не нужно популярности —Она всегда пребудет, как была.

Летела пылью вслед за дилижансами,Как воздух, принимает самолет,Она звучит старинными романсамиИ скрипкой удивительной поет.

В мир диссонансов, в чрево разногласияВорвется памятью, остудит лоб,Единственная, искренняя, страстная,Тревожащая душу, как озноб.

Иному теоретику покажется,Что каждому – гармония своя.Она не возразит и не покается —Она ведь просто сущность бытия.

Рассвет

Уже рассвет на небе, как обнова, —Над крышами бараков и дворцов,Один из многих истинных даров,Надежды и любви первооснова.

Пылает солнце в блеске куполов,Безбожниками позлащенных снова,На обновленных призраках былогоИ на фасадах блочных близнецов.

У человека странный интерес:Он, как в тюрьму, загнал себя в прогресс,Пытался перестроить всю планету.

Ему не по заслугам повезло,Что всем стандартам нынешним назлоВосходят нестандартные рассветы.

«Источены на безделушки бивни…»

Источены на безделушки бивни.Но мне-то что за дело до слонов?И что за дело мне до незлобивыхОхотников, торговцев, мастеров?

Живу я в доме, сложенном из камня,По ровному асфальту я хожу,И музыка высокая близка мне,И в книгах я отраду нахожу.

И худосочная луна над садом,А не над лесом девственным плывет.Но слоник костяной трубит надсадно —В нем мертвый слон неистово живет,

И клавиши под пальцами бунтуют,Их острия мне в грудь устремлены,Не я убила их, но негодуютИ на меня восставшие слоны.

И тем мне тяжелее, тем обидней,Что начинаю понимать уже,Как много созданных для битвы бивнейНа безделушки извела в душе.

Параскева-пятница

Ни до Углича, ни до СуздалиВсе добраться мне недосуг,Суетливые будни создалиЗаколдованный, прочный круг.

Древний мастер… На смутный лик егоВремя ставит свою печать.Говорят, до Ростова-ВеликогоВ электричке рукой подать.

И теперь с удивлением пялится,Вековые глаза скосив,Со стены Параскева-пятницаНа оптический объектив.

Надо б съездить к ней, объясниться мне,Показать бы ей, как пароль,Что и я ношу под ресницамиВековую черную боль.

Я святых мольбами не балую,У меня они не в чести,Ну, а с нею, как бабе с бабою,Душу хочется отвести!

«Однажды мальчик мне сказал…»

Однажды мальчик мне сказал:– Я слышу,Как в небе шевелятся облака! —И тоненькая, с цыпками рукаВспорхнула, чтоб лететь все выше, выше!

Мой храбрый мальчик!В недрах всех эпохСлучались люди с обостренным слухом.Не нравились они царям и слугам,И никогда не помогал им Бог.

Им приходилось рано умиратьИ трудно житьВсего за миг единый —За счастье видеть, и писать картины,И строчки торопливые марать.

Так было.Быть тому во все века.И потому, всех тяжестей превыше,Мне храбрый мальчик говорит:– Я слышу,Как в небе шевелятся облака!

Капли датского короля

Не заметив морщин и проседи,Как заправские лекаря,Вы из детского сна приноситеКапли датского короля.

С кашлем каплями вы не сладите,И не в силах я помешатьПо-аптекарски к детской сладостиВзрослой горечи подмешать.

Вы меня все лечите, лечите,Говорите: «Дыши. Не дыши».Словно снежную бабу лепитеИз моей озябшей души.

Но весна грачиная кружится,Так неистова и светла,И топорщится в мутной лужицеПод ведром дырявым метла.

И бесплодными прутьями машет мне,И подмигивает хитро,А над ней жестяными маршамиЖестяное гремит ведро.

Ну, куда же теперь податься мне?!Словно мыльный пузырь – Земля…Разве вылечат принца датскогоКапли датского короля?!

«Язычников крестили христиане…»

Язычников крестили христиане,А христиан воспитывал Ликбез.Уже в защитном френче, не в сутане,Нам нес пророк веление Небес.

И мы уже привычно обвинялиЯрилу, Иисуса и других,И мы уже публично забывалиО том, что сами выдумали их.

И за колючей проволкой безбожник,Как на костре среди горячих телДрузей своих не проклял осторожных,Лишь Господу возмездия хотел.

А Бога нет. Нет Бога никакого.И нам самим ответственность нести,И нам самим себя карать сурово,И нам самих себя просить: «Прости!»…

…Молчи! Не надо говорить об этом.Пусть засосет трясина тишины.Галактикам, и звездам, и планетамОрбиты – постоянные – нужны!

Эмансипация