Николай Шмелев - С малых высот Страница 13

Взглянув на меня, он спросил:

- Вам кого?

- Сержант Шмелев, летчик с У-2, прибыл к вам.

- У-2? - словно ослышавшись, переспросил старшина и порывисто привстал. - И зачем только вас сюда нелегкая принесла? За своей бомбой, что ли, прилетели?

Я оторопел:

- За какой бомбой, товарищ старшина?

- Наверно, за той, что ночью потеряли, - скривил гримасу старшина. Это надо же: их на задание посылают, а они по дороге бомбы теряют. Огородники несчастные... - и тут старшина ввернул такое словцо, от которого я совсем растерялся.

- Честное слово, ничего не понимаю, - сказал я.

- А тут и понимать нечего, - не унимался старшина. - С летящего У-2 ночью сорвалась бомба и упала чуть ли не на голову нам. Я выскочил на улицу, думал - бомбежка! Насилу разобрался, что к чему.

Только теперь я понял, почему будка покосилась, и вспомнил свежую воронку, которую видел рядом с ней.

- Товарищ старшина, я тут ни при чем, бомб не терял и сюда прибыл в распоряжение подполковника Конева.

Старшина сразу сменил тон.

- А-а, ну тогда другое дело. Сейчас найду Конева,-уже совсем дружелюбно проговорил он и позвонил куда-то по телефону.-А я, грешным делом, подумал, что ты и есть тот самый разиня, который ночью шуму наделал.

Через несколько минут в будку вошел высокий, худощавый, аккуратно одетый летчик.

- Конев, - просто представился он.

- Шмелев, - вытянулся я перед ним.

- Это вы прибыли в мое распоряжение?

- Так точно!

- Тогда вот что, позавтракаем и полетим в Лычково. У нас с вами интересное задание! В районе Торжка будем искать Бориса Ковзана с самолетом. Знаете такого?

- Нет, - смутился я.

- Это ничего,-успокоил меня Конев, - сегодня Ковзана, действительно, не многие знают. А скоро о нем весь фронт заговорит. Он таранил фашистский самолет. Мы должны его обязательно найти. Найти! - повторил Конев.

"И это все? - разочарованно подумал я. - Чего же в этом задании особого? Вот так истребители!" - чуть не сорвалось у меня с языка.

- Пойдем завтракать, а потом - в путь, - и Конев повернулся к двери. Я пошел за ним. Неожиданно вспомнились рассвет, "мессеры", гибель Ноздрачева и Мишина. А вдруг опять появятся "черные стрелы"? Страшновато стало. Не так за себя, как за Конева. Остановился.

- Товарищ подполковник! Может, мы сейчас полетим?

- Почему? Куда спешить? - удивился Конев.

- Нашим У-2 днем немцы житья не дают, - откровенно признался я, - а пока рано - проскочим.

- Чего же их бояться? - еще больше удивился Конев. - И мы не лыком шиты. Налетят - сшибем.

- Чем? На моем У-2 не то что пулемета, винтовки нет, - словно оправдываясь, возразил я Коневу. Он улыбнулся.

- А ведь верно. Я и забыл, что мы не на истребителях. Тогда, пожалуй, вы правы. Рисковать не стоит, - согласился он, - давайте-ка полетим сейчас.

Мы вышли из будки и направились к стоянке. Взлетели. Я вел машину с предельной осторожностью над самой землей, в оврагах жался к кустам, то и дело оглядывал небо. До места добрались благополучно.

На аэродроме в Лычкове базировались полки штурмовиков и истребителей. Его надежно защищали зенитки. В воздухе непрерывно барражировали истребители.

Над этим аэродромом героически погиб Тимур Фрунзе. С него вылетали на боевые задания знаменитые летчики Герои Советского Союза Александр Новиков, Николай Баклан, Петр Груздев, Борис Ковзан, мой пассажир Конев и многие другие.

- Подруливайте вон к тому дому, - указал Конев. Дом оказался командным пунктом истребительного полка.

- Выключайте мотор! - приказал Конев и стал вылезать из кабины.

Из дома навстречу нам выбежал маленький, юркий человек, одетый в черный реглан и унты. Еще издали он закричал, размахивая руками:

- Здорово, Жора, здорово, золотко!

- Здорово, Петр, - весело откликнулся Конев.

- Каким ветром?

- Есть дело! Ну, здравствуй!

Они обнялись. В маленьком Петре я без труда узнал командира 416-го истребительного полка майора Груздева, мастера воздушных поединков, хорошо известного летчика-испытателя. О нем среди летчиков ходило немало восторженных рассказов.

Друзья, очевидно, долго не виделись. Вопросы так и сыпались.

Неожиданно Груздев спохватился:

- Чего же мы стоим здесь? Идем в штаб.

- В штаб? Лучше ты нас в столовую отведи, - попросил Конев. - У нас в животах пусто - это раз.

А во-вторых, меня в полете проморозило насквозь. Полведра чаю надо, чтобы согреться. Груздев всплеснул руками:

- Все на чаек жмешь? Сразу надо было говорить, что заправка кончилась. Давно бы уже сыт был. Потом повернулся ко мне и сказал:

- Зачехляй мотор, идем скорее! Столовая-то вон!

Я проворно принялся за дело.

В столовой Конев и Груздев больше говорили, чем ели. Обсудили дела на фронте. Потолковали о самолетах, своих и противника, разобрали тактику последних воздушных боев.

Груздев жаловался:

- За последние дни много летчиков гибнет. У немцев в авиации перевес. "Мессеры" жмут. Эх, была тут у них одна пара. Приноровились, сволочи, на рассвете или в сумерках перехватывать штурмовиков. Поодиночке с задания хоть не возвращайся, чуть отстал - сейчас же собьют...

- А вы куда смотрели, истребители? - перебил его Конев.

Груздев развел руками:

- Ничего не могли сделать. Ходят низко у земли, на предельных скоростях, атакуют одиночек и скрываются. Словом, "охотники". От встреч с нашими истребителями уклоняются, бьют из-за угла, как воры.

- А аэродромы подскока использовали?

- Использовали. Все равно перехватить не удалось. Я уже тут кое-что обмозговал. Да они словно нарочно сгинули куда-то. А у штурмовиков только и слышно: "Черные стрелы! Черные стрелы!.."

- "Черные стрелы"? - невольно вырвалось у меня. До этого я сидел спокойно и любовался тремя орденами Боевого Красного Знамени на кожаной куртке Конева.

- Ну да! На фюзеляжах у них черные стрелы. А что? - в свою очередь спросил Груздев.

- Да они же сегодня у нас на рассвете в Ожедове У-2 сбили!

И я рассказал о трагической гибели Ноздрачева и Мишина. Конев слушал молча, изредка покачивая головой. Груздев разволновался, несколько раз вскакивал, подбегал к окну и опять садился на свое место.

Когда я кончил рассказ, он вдруг набросился на Конева.

- Ты зачем сюда прилетел?

- Буду искать Ковзана, - невозмутимо ответил Конев. - Он, оказывается, "юнкерса" таранил, а в полку об этом не знали. Пришла наша авиационная газета - и читаем: "Таран Бориса Ковзана".

- Знаю! А чего его искать? Он уже нашелся!

- Когда? - не поверил Конев.

- За полчаса до твоего прилета. Мне начальник штаба докладывал, что от него есть вести. Сейчас ремонтируют его самолет, дня через два-три будет здесь. Ковзан - дело прошлое. Жора! Золотко! Давай сшибем тех двух гадов! У меня на них вот как руки чешутся!