Людмила Болотова - В объятиях Люцифера Страница 14

В процессе всеобщей мешанины следующие выборы усложняются, формируют новые качества в потенциальных подвижниках.

Поэтому для выстраивания нового общественного организма без определения нового критерия социальной стратификации – вектора на развитие не обойтись.

Обучить кого-то нравственности и способности к решению более трудных духовных задач нельзя. Можно только обозначить более высокую площадку действенности, поделиться собственным опытом. Потому что человечество – как дерево. Одному отдельному листу невозможно осуществить фотосинтез.

Поэтому нужно начинать взращивать само это дерево.

Тверь я видела площадкой для нового социального эксперимента.

Необходимо было приступить к созданию в городе гармоничной энергоинформационной региональной структуры, которая смогла бы набрать необходимые параметры для обеспечения прорыва Твери в будущее время.

Новый, объявленный в теме конференции, незримый бой забирал все мои жизненные силы. Потому что враг – неправедность – не имел чётких своих границ в реальности моего бытия. И в одиночку с этим врагом сражаться – всё равно, что биться с ветряными мельницами. Необходимо было выстроиться в команду – в цепочку – найти оптимальную форму этой цепочки.

«Что б не пропасть по одиночке».

Код слова «симметрия» равен 37.

37. Город, построенный на высокой горе и укреплённый, не может пасть, и не может быть спрятан.

37 это 777 – трижды проявленный закон (). «Город, построенный на высокой горе и укрепленный, не может пасть, и не может быть спрятан» [24].

Моя «СД-модель Л. Болотовой» симметрична. Она определяет возможность построения целого и неделимого, сохраняющего свои энергии для своего собственного развития – нового русскоговорящего человечества – из его неотъемлемых составляющих – женской и мужской структур.

Поэтому только любовь между мужчиной и женщиной (и осознанность отношений между полами на новом уровне) может стать главным конструктором в данном процессе.

Замыслы этой любви с предельной точностью нужно понять, чтобы правильно и вовремя суметь подчиниться им, тем самым способствуя сотворению нового гармоничного мира.

Глава 7. Дверь на Селигере

Дверь от моего старого окна, несмотря на все заверения Сергея «забрать её на дачу», по-прежнему стояла в подъезде, как будто бы ещё должна была сыграть свою роль, как то ружьё на сцене, которое непременно должно выстрелить.

Каждый день, спускаясь по лестнице подъезда по дороге в поликлинику, в аптеку и т. д. я всматривалась в неё, как в зеркало.

Потом мне припомнилась та дверь в Осташкове, которая, открывшись с тенистой улицы на солнечный берег Селигера, привела меня и моё воображение из Тьмы к Свету.

Шестнадцать дней уколов антибиотиков, несколько рентгеновских снимков привели наконец-то мой организм в какое-то равновесие, но прежние силы и моё радостное ожидание кружения по жизни вместе с цветами и картинами всё ещё не возвращались ко мне.

Долгожданное чудо произошло в Духов День.

Я долго молилась в Успенском Соборе, что находится вблизи слияния рек Тверцы и Волги в Твери.

Запах свежескошенной травы, разбросанной на некрашеный деревянный пол и яркие, пробивавшиеся сквозь небольшие окна собора солнечные лучи, уводили меня в ту вечность, которая каждый момент существует рядом с нами, как прекрасный —

параллельный мир. Из этой вечности приходят в нашу Современность те традиции, через которые осуществляется связь времён.

Я долго сидела на лавочке в храме, который в этот момент стал для меня частичкой земного рая.

Когда же, наконец, я вышла на набережную Волги и присела на лавочку в парке, раздался звонок дочери.

Лена ничего не знала о моей болезни. Она прекрасно успела отдохнуть в Италии, вместе с Яшей и подругой Наташей с детьми. Познакомилась с молодым человеком по фамилии Успенский.

– Мам, ты где? – просто спросила она, – мы сейчас едем к тебе… Как, ты всё-таки заразилась?

Оперативность моей дочери поразила: в течение часа ей удалось найти для меня путёвку для отдыха на турбазе «Сокол», что на Селигере.

4.07.2013 г.

По дороге в Осташков я рассказала дочери свой недавний сон.

В этом моём сне Лена была маленькой девочкой. Она вышла на балкон без ограждения, и я вновь испугалась за неё, как тогда, когда она чуть не упала с балкона нашего третьего этажа. Свекровь не предупредила меня, когда отвязала верёвки, закрывающие большую дыру между балконными прутьями, и Лена уже сделала шаг назад – в пропасть. Тогда мне удалось удержать её от падения: крепко я схватила её маленькую пухленькую ручку.

Позже – так же – ухватив за ручку – я спасала её от водоворота, в который она попала при купании в запрещённом месте. Не задумываясь, бросилась я ей на помощь. А она залезла мне на голову, как на гору, так, что уже я нахлебалась воды и не чувствовала в себе силы всплыть на поверхность.

Тогда кто-то незнакомый ухватил за руку меня. Так подростки, знавшие коварность этого места выстроились в цепочку, взявшись за руки, спасли жизнь нам обеим.

В новом моём сне вода поднялась настолько, что доходила до уровня нашего балкона.

– Да, тебе предстоит теперь многое узнать, – сказала я дочери. – Но это не опасно: ты же умеешь плавать! – подбодрила её я.

Мои планы на отдых имели две цели.

Во-первых, мне нужно было восстановить свои силы после болезни.

Во-вторых, мне нужно было понять, «приземлить», сделать реальностью нашего времени то знание, которое, словно готовая жалить пчела, уже некоторое время летало надо мной. Разрывало голову не болью, а какой-то прострацией этой самой моей головы в огромном сияющем голубизной летнем небе, так, что трудно было понять, где есть небо, а где – моя голова.

Лена, искупавшись в Селигере, выслала всем своим знакомым прекрасный вид озера: в едином ряду за несколько недель Египет, Италия, «Сокол»…, собралась на концерт в Киев, а потом вновь в Италию.

– Твоё дело, – сказала на прощание я, – поезжай, пока Яша отдыхает в Крыму.

Вечером этого дня: я услышала концерт в исполнении моих соседей – юных музыкантов.

На следующий день бой барабанов стал мощнее.

К барабанам присоединились ударные инструменты.

В течение всего дня репетировалась песня «Погоня» из кинофильма «Неуловимые мстители»: молодые музыканты (мальчишки и девчонки), руководимые неразумными взрослыми, готовились к конкурсу.

Дверь на Селигере.

У каждого она своя? Или у всех – одна?

Правильный ответ – второй.

Однако в реальной жизни общепринятым стереотипом поведения был первый.

Я очень старалась справиться с тем внутренним напряжением, которое росло внутри меня с каждым новым днём на отдыхе.

Я уже научилась воспринимать такое состояние моего дискомфорта, как очередные потуги перед рождением чего-то нового: какого-то нового знания или видения, которого до сих пор у меня не было.

Сами «роды», приблизившие меня к решению обозначенных мною насущных задач, в этот раз произошли неожиданно легко.

Я сидела в удобном шезлонге на берегу Селигера и загорала, наслаждаясь приветливыми лучами июльского солнца. В моей сумке лежали блокнот и карандаш. Я достала их и уже в рабочем порядке заполнила страницы.

Одна и та же информация, как руководство к действию, открылась мне сразу на нескольких уровнях. Каждый значим. Каждый имеет свою зону ответственности. Я – уже не капелька и не река. Я – дельта реки. Пытаюсь оросить как можно большее пространство суши перед своим собственным слиянием с океаном.

17.07.2013 г.

В разговоре с доктором философии и доктором математики Войцеховичем Вячеславом Эмериковичем (118 (78,73)) я осмелилась озвучить свою мысль о необходимости выстраивания энергоинформационной структуры города Твери.

Словно волшебным ключиком к взаимопониманию и взаимодействию на довольно-таки высоком морально-нравственном уровне послужили слова В.И.Вернадского о симметрии.

Устойчивость – гарантия существования в будущем времени. Устойчивость – это следствие существования разнообразия.

Человек меняется перед страхом смерти. Также нация, цивилизация. Какова демография россиян в Твери в чистом виде? Как достичь гармонии этноса? При обсуждении этих вопросов мы пришли к выводу о том, что необходимо провести исследования, чтобы взглянуть правде в глаза и понять: сколько рождается россиян и сколько рождается мигрантов в Твери?

Исследования реальных тверских долгожителей могли бы открыть новое знание о том, какие духовно-нравственные программы приводят в «джи» (долгоживущие), а какие – в «кжи» (короткоживущие). Новый опыт такого рода мог бы стать основой для интеллектуального Тверского туризма.

Во многих вопросах мы были единодушны.