Николай Левашов - Зеркало моей души.Том 2.Хорошо в стране американской жить... Страница 14

Поэтому, спасали нас большие магазины, в которых было очень много посетителей и почти никогда продавцы не охотились за покупателями. Спасали нас большие магазины ещё и потому, что очень долго вне зданий находиться было очень даже неприятно. И хотя мы были одеты довольно-таки тепло, и на улице не было холодно по русским понятиям, но холодная сырость от океана через некоторое время пробирала до костей и мы, «подышав» некоторое время свежим воздухом, старались хоть немного отогреться внутри зданий магазинов.

Причина такого странного на первый взгляд поведения была в том, что уже через пару недель нашего пребывания в доме Джорджа, мы стали весьма сильно чувствовать со стороны его жены Марши всё возрастающее раздражение от нашего присутствия у них. С одной стороны, причина такого раздражения вполне понятна — чужие люди живут в доме, человек не может чувствовать себя свободно в своём же собственном доме, но… с другой стороны — я работал со всей этой семьёй — с Джорджем, его женой Маршей, их двумя детьми, Верой Ивановной и целым рядом других родственников этой семьи, и мне за мою работу никто ничего не платил! У той же Марши был рак и целый букет сопутствующих заболеваний, она была очень слабой, очень быстро уставала и очень много спала, в силу указанных выше причин. У Джорджа была сильно повреждена переносица, да так, что большую часть своей жизни он не мог дышать через нос. Все попытки американской медицины решить проблему не увенчались успехом, так же, как и, если мне не изменяет память, хирургические вмешательства! Их дети постоянно болели простудными заболеваниями, и их иммунная система была очень сильно ослаблена стафилококковой инфекцией. У трёхлетних детей в течение полугода через носоглотку выходил гной, порой крупными сгустками, тот самый гной, что до этого окружал спинной и головной мозг и не только угнетал функции организма, но и сказывался на их умственных возможностях.

Кое-что ещё выяснилось при более близком знакомстве с этой семьёй. До того, как Вера Ивановна Орбелян «попала» в мои руки со своей болезнью Бехтерева, которая во всём мире считается неизлечимой, её муж, Гарри Орбелян, потратил на лечение этой болезни в медицинских учреждениях, как европейских, так и американских, порядка ТРЁХСОТ ТЫСЯЧ долларов США без каких-либо результатов!

Я же её вылечил от болезни Бехтерева раз и навсегда! До сих пор у неё не было никаких проявлений этой болезни, хотя в этом году ей исполняется 90 лет! Конечно, у неё суставы далеко не такие хорошие, как были в тридцать лет, но до сих пор она ходит сама и ничуть не хуже, а даже лучше, чем большинство американцев, даже гораздо более молодых, чем она. У неё не делали операции по замене тазобедренных суставов, чего не может избежать подавляющее большинство людей старше 70 лет в тех же Соединённых Штатах!

Другими словами, то, что я реально сделал для этой семьи, даже в минимальном приближении, в денежном эквиваленте было равно стоимости нескольких таких домов, как тот, где нас принимали. Понимание всего этого делало ситуацию ещё более болезненной. И именно по этой причине очень часто мы со Светланой «осваивали» город Сан-Франциско до тех пор, пока полностью не промерзали от сырости! Иногда уже не было сил идти, особенно, если учесть, что мы ещё очень плохо знали город и язык, особенно я. Единственным преимуществом было то, что дом Джорджа располагался очень близко от одной из станций МЮНИ, — так называлось метро в Сан-Франциско, часть которого проходила довольно глубоко под землёй, в то время, как другая часть — по поверхности. Эта станция называлась Forest Hills (Лесистые холмы). И во время наших блужданий по городу было важно не удалиться от той или иной станции МЮНИ очень далеко и главное — правильно выйти по незнакомым улицам к тем, которые нам уже были знакомы.

Практически всегда нам удавалось это без каких-либо проблем. Правда, несколько раз мы оказывались в результате таких блужданий в весьма неспокойных районах. В Сан-Франциско, как и в других городах Америки, приличные улицы порой соседствуют с улицами, которые не очень сильно отличаются от трущоб. Одной из таких улиц в начале девяностых в Сан-Франциско была Market street (улица Торговая), которая, к тому же, одна из самых длинных улиц города. В районе торгового и делового центра Сан-Франциско эта улица похожа больше на проспект чем на улицу — по три полосы движения в каждом направлении, да ещё посередине довольно большое расстояние с остановками для трамвая, а под землёй ещё и одна из основных линий МЮНИ! Так вот, к северу от этой улицы располагались самые дорогие магазины и фешенебельные здания с офисами разных компаний и т. д.

А с другой стороны стоило только отойти на один квартал от этой улицы к югу, как ты оказываешься в кварталах, в основном с чёрным населением или латиноамериканским. У меня нет никакого предвзятого отношения к людям с другим цветом кожи, как могут с радостью подумать злопыхатели, которые только и ищут, к чему бы такому придраться и начать свой хай. Но к великому их сожалению, я вынужден буду всех их разочаровать! Для меня не имеет значения цвет кожи человека, а имеет значение, каков сам человек! И к тому же, когда мы приехали в Америку — у меня не могло быть никакого предубеждения по одной простой причине — я никогда ранее не сталкивался с людьми других рас. Но когда мы во время наших блужданий по городу пересекли Торговую улицу и только немного отдалились от неё в южном направлении, как всё резко изменилось! Вокруг стало полно мусора, всё, что только можно было поломать — было поломано и оторвано. В телефонных аппаратах оторванные или разбитые трубки. Везде похабные надписи, о том, что они похабные и каков их смысл, мы узнали гораздо позже. Из многих узких проходов между домами с обшарпанными дверями бьёт в нос сильный запах мочи, люди вокруг одеты весьма неряшливо и грязно, у многих в глазах блеск наркоманов, много грязного вида гостиниц (hotels), много вызывающе одетых женщин и большинство из этих людей имели … чёрный цвет кожи.

Когда мы попали в такой район, то некоторое время продолжали двигаться вглубь, ничего не понимая. Нам было всё очень странным в этом районе, и люди как-то очень странно на нас смотрели. Произведя таким образом «разведку боем» незнакомого района, мы вернулись обратно, не найдя ничего интересного для себя в том месте. Когда вечером мы спросили Джорджа о том, чему мы стали свидетелями, попав в этот район, то он очень удивился тому, что мы покинули тот район без каких-либо проблем для себя. Вот это нас со Светланой очень удивило, и на наше удивление от ответил, пояснив, что в ряд районов белому человеку лучше не заходить, а если попал туда случайно — нужно немедленно оттуда выбираться потому, что находиться белому человеку в таких районах просто опасно. В лучшем случае, белый человек покинет такую зону с пустым кошельком и избитым, в худшем случае — убитым, да так, что и трупа потом никто не найдёт! Что полиция предпочитает не соваться в такие районы, особенно по ночам, а если и проникают — то довольно большими группами и с максимальной защитой!