Тим Бёртон - Тим Бёртон: Интервью: Беседы с Марком Солсбери Страница 14

Все они сыграли превосходно. Мне вообще везет с актерами. Редко случалось иметь дело с теми, кто не желал идти дальше общих мест или привык срывать зло на окружающих. Постепенно у меня выработался подход к работе с людьми, с актерами в первую очередь. Нужно, чтобы они испытывали ко мне те же чувства, что и я к ним. Если я им не нравлюсь и мы не можем найти общий язык, мне не хочется с ними работать. Все, кто снимался у меня во «Франкенвини», знали, что я не делал ничего подобного раньше, но идея фильма их увлекла. Они чувствовали мой интерес к работе, что вроде бы не имеет большого значения, но для меня это важно, поскольку приходится иметь дело со многими замечательными артистами и как-то налаживать с ними взаимоотношения, добиваться их внимания, с чем мне прежде сталкиваться не доводилось. Трудно придумать нечто такое, чтобы все взялись за дело в едином порыве. Но мне попались замечательные люди: все буквально загорелись идеей фильма. Они работали так, что я начал чувствовать себя комфортно и стал учиться общению.

«Франкенвини», как и «Винсент», несет в себе сильное эмоциональное начало, что объясняется глубоко личными мотивами их создания. И все же Бёртон поручил написание сценария другому человеку. Так же он позднее поступит при работе с «Эдвардом Руки-ножницы» и «Кошмаром перед Рождеством».

Я никогда не считал себя писателем, хотя и написал кое-что, например «Винсента». Возможно, когда-нибудь повторю этот опыт. Но я считаю: писал ты сценарий или нет, ты должен ощущать его собственным произведением. То есть хочу сказать: все, чем я занимаюсь, воспринимаю очень лично. Для меня легче и веселее, когда сценарий пишет кто-то другой. К тому же, как я полагаю, со стороны он видится более непредвзято. Мне всегда кажется: если они понимают меня и мои чувства, они могут внести что-то свое, и сценарий становится лучше, открываются какие-то новые возможности.

Спарки

Первоначально «Франкенвини» намеревались показать вместе с «Пиноккио» при его повторном выпуске в 1984 году, но когда фильм Бёртона получил категорию PG[33] киностудия Диснея положила его на полку.

Способность постижения — нечто, о чем я не в состоянии размышлять; если я пытаюсь это делать, то впадаю в неистовство. Не могу понять логику происходящих событий. К примеру, нас всех взбесило присуждение «Франкенвини» категории PG, поскольку такой фильм нельзя выпустить в прокат вместе с мультипликацией категории G[34]. Я был несколько шокирован, поскольку не видел оснований относить мой фильм к категории PG: там никто не использует нецензурных выражений, насилие встречается лишь однажды, да и то происходит за кадром. И тогда я обратился в Американскую ассоциацию кино с вопросом: «Что нужно сделать, чтобы получить категорию G?», и они ответили: «Вырезать там нечего, важен сам тон». Думаю, их взбесил черно-белый цвет — ведь в фильме нет ничего плохого. Состоялся пробный сеанс, когда показали «Пиноккио», а вслед за ним «Франкенвини». Спросите любого ребенка, и он скажет, что в «Пиноккио» есть достаточно жуткие места. Взрослые, не видевшие его очень давно, воспринимают эту картину как детскую классику, отношение к ней такое же, как к сказкам. Когда вы слышите слово «сказка», первое, что приходит на ум, — прелестная история для детей. На самом деле это совсем не так. То же самое справедливо и для «Пиноккио»: это довольно легкая история, но там есть очень напряженные моменты. Помню, в какое я приходил возбуждение, когда смотрел фильм в детстве, помню, как кричали малыши. И во время упомянутого выше пробного просмотра дети в некоторых местах начинали плакать: для них этот фильм гораздо страшнее «Франкенвини». Но поскольку моя картина не является проверенной временем общепризнанной детской классикой с клеймом одобрения от Доброй Домохозяйки, цензоры из киноассоциации взъелись на нее и заявили: «Мы не можем выпустить такое в прокат».

Это случилось как раз в период крутых перемен в компании, когда пришли те люди, что работают там до сих пор. Реакция на картину до известной степени напоминала ту, какой был встречен «Винсент»: «О, это замечательно, но когда-либо выпускать фильм на экраны в наши планы не входит». Помню, я испытал сильнейшее разочарование: старый режим сошел на нет, наступила новая эпоха, но вновь тридцатиминутная короткометражка не оказалась приоритетом для людей, только что пришедших на киностудию, которые могли бы найти для нее достойное применение.

К тому времени работа у Диснея мне по-настоящему наскучила. Мысли приходили такие: «Да, это было очень-очень здорово, мне крупно повезло, никто не имел таких возможностей. Замечательно, что я сумел сделать это». Но это означало: снимать то, что никто никогда не увидит. Полная нелепость.

«франкенвини» все-таки имел короткую прокатную историю в Великобритании, где демонстрировался на одном сеансе с фильмом киностудии «Тачстоун пикчерз» «Динозавр: Тайна затерянного мира»[35]. В США его в конце концов выпустили на видео — в 1992 году, накануне выхода на экраны «Бэтмен возвращается». Зрительный ряд картин Бёртона и его работа с актерами произвели впечатление на Шелли Дювалл, которая пригласила режиссера снять эпизод для сериала телевизионной кабельной сети «Шоутайм» «Театр сказок». Она была там ведущей и исполнительным продюсером. Бёртоновский сорокасемиминутный эпизод «Волшебная лампа Аладдина» стал его первым опытом съемки на видеопленку. Особое место в фильме заняли работа с макетами и спецэффекты, вновь выполненные Риком Хайнрихсом и Стивом Чиодо.

Сразу же после «Франкенвини» Шелли Дювалл попросила меня сделать один из эпизодов для ее «Театра сказок», что было очень здорово: ведь они приглашали в основном режиссеров с именем, таких как Фрэнсис Коппола. Я был польщен, мне было интересно, но при этом я ощущал себя совершенно беспомощным, что, впрочем, случалось и раньше. Эпизод снимался на видеопленку тремя камерами. И вновь вышло так: что-то было хорошо, а что-то плохо. Часть отснятого напоминала скверное шоу из Лас-Вегаса, и все потому, что уж если я плох, то плох по-настоящему. Ничего не могу с этим поделать. Я, как и все, не хочу останавливаться в своем росте. Но если что-то не так, я не умею притворяться, будто все хорошо.

Впрочем, Шелли создала прекрасную атмосферу для этого эпизода. Она даже сумела найти людей, которые работали бесплатно. Такие вещи ей удаются. Мне пришлось изрядно потрудиться, снимая целую неделю тремя камерами. Я довольно быстро понял, что не слишком хорош в качестве режиссера по найму, поэтому решительно заявил: «Послушайте, парни, раз вы даете мне возможность заниматься этим, предоставьте свободу действий, и я постараюсь сделать все, что в моих силах. Не выйдет никакого толка, если вы станете относиться ко мне просто как к режиссеру, которого наняли, тогда результат будет отвратительным, а это никому не нужно». И я всегда пытался защищать себя подобным образом. Благоговею перед режиссерами прошлого, которые могли снять вестерн, а потом триллер. Это замечательно и достойно всяческого восхищения, но не мешает мне понимать, что я режиссер другого типа.