Евгений Джугашвили - Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!» Страница 14

Ной Гонгладзе также познакомил меня с хашурскими товарищами. Среди них оказался Тенгиз Джапарашвили, он был холост, и мы подружились. Однажды он приехал и пригласил меня в Тбилиси на футбол. Для меня, москвича, ехать на футбол «за тридевять земель» (до Тбилиси 180 км) было странным желанием. Но возможность еще раз побывать в столице, я упустить не хотел. Не помню, кто играл с тбилисским «Динамо, но победило наше «Динамо». Отметить решено было у родственника Тенгиза Аполона Нозадзе. Это ему мы были обязаны за купленные билеты на стадион. Оказалось, что он отмечает годовщину рождения своего сына Кахи. В квартире собралось более 50 человек. Молодых девушек посадили прямо напротив меня. Хозяин, Аполон, рассаживая их, пошутил: «Евгений, выбирай!» Когда я входил в квартиру, то за руку знакомился с этими девушками. Одна из них при соприкосновении наших рук вдруг отдернула руку. Оказывается, ее ударило током. Весь вечер я практически не обращал внимания на девичий цветник. Я внимательно слушал тамаду, который, видимо, ради меня, говорил частично по-русски. Я проходил «свои университеты»! Наблюдал, как надо вести себя за столом, как класть на стол грузинский хлеб, что говорить и когда. Ночевал я тут же на раскладушке, стоящей в стороне от стола. Наутро я заметил, что одна из «пострадавших» девиц пришла помочь в уборке, помыть посуду. На этот раз, сидя на раскладушке, я рассмотрел эту девушку повнимательнее, и после завтрака, когда Тенгиз решил показать мне Тбилиси, я попросил взять с собой эту помощницу. Нана долго не соглашалась, «не все убрала», Аполон ее уговорил. Села с Нателой – женой Аполона. В заключение осмотра Тбилиси заехали перекусить перед дорогой на гору Мтацминда в ресторан. Мне сказали, что ресторан построен по указанию Л.П.Берии. Грандиозный вид открывался отсюда. «Особенно большое впечатление при обзоре, – рассказывал Аполон, – получаешь ночью, когда огни домов и фонарей напоминают угли от большого костра, а некоторые, говорят, сравнили ночной Тбилиси со звездным небом, упавшим к подножью горы». Спускаясь с горы, я попросил заехать к Нане за ее фотокарточкой. Получив фотографию, я благополучно вернулся в Боржоми на Плато в дом отдыха.

Находясь один в комнате (Володя уехал), я частенько подходил к фотографии, которая стояла на тумбочке, и внимательно вглядывался в черты лица, которые мне все больше и больше хотелось видеть. Отари Коринтели привез огромный ящик с грушами, яблоками и персиками. Предложил прокатиться в Гори. Но меня уже тянуло в Тбилиси. Тенгиз Джапарашвили возил по боржомским окрестностям, на теплый источник в Ахалдаба. Там теплая вода била из-под земли. Местные мужики соорудили бассейн и баню. Искупался в бассейне и я. Говорили, что зимой эффект горячей воды при падающем снеге незабываем. Тепло меня встретил первый секретарь г. Хашури Заал Абазадзе. А однажды Тенгиз повез меня ночью посмотреть, как хашурские рыбаки ловят в Куре рыбу. Идея простая: рассыпают специальный порошок сверху по течению. Рыба как бы в полусне плывет вниз по течению и попадает в сети, натянутые поперек реки. Однако мои мысли тянулись в Тбилиси. Тенгиз несколько раз находил дело в Тбилиси и заезжал за мной. А отпуск заканчивался. В очередной приезд в Тбилиси поехали к Нане домой. Все вместе поднялись на Мтацминда. В машине были Тенгиз, я, Аполон с женой Нателой и Нана. Я попросил ее пройтись со мной по площадке, с которой обычно туристы любуются панорамой города. Было темно, внизу пылал огнями Тбилиси, доносилась музыка из ресторана. Тут, на фоне всего города, я сделал ей предложение. Она после некоторого замешательства вдруг заплакала. Аполон и его жена бросились к ней. Кто знает, что выкинул москвич. Когда она им сказала причину, тревога на лицах Аполона и жены превратилась в улыбку до ушей. Тенгиз предложил немедленно отметить, тем более ресторан рядом.

Никакого ответа в тот вечер я не получил и уехал в Боржоми ни с чем, но с твердой уверенностью не отступать. В следующий раз, примерно через неделю, Тенгиз привез меня к ее родителям: отец – Георгий Семенович, мать – Маргарита Алексеевна, брат Гиви и сестра Эди с сыном Леваном. Отец на пенсии, мать – домохозяйка. Жили они в небольшом доме, занимая часть дома из двух комнат. Имели пристройку, где располагалась одна небольшая комнатка и миниатюрная кухня. Потом я узнал, что под пристройкой Георгий Семенович соорудил «маран» для хранения вина. Одним словом, согласие было получено.

По пути в Боржоми решил заехать в Гори к Р. А. Бзишвили. Он и его жена Тамрико внимательно выслушали мой рассказ о знакомстве с Наной Нозадзе и моем решении жениться. Они поинтересовались, хорошо ли я знаю эту семью. Ясно было, что толком я ничего рассказать не могу. «Вот что, – подумав, сказал Реваз Александрович, – поедем обратно, я хочу посмотреть на эту семью». На райкомовской «Волге» помчались в Тбилиси. На обратном пути Р. А. Бзишвили долго молчал. Его что-то смущало. «Девочка она хорошая, симпатичная, образованная, окончила университет, – начал тихо он, – семья грузинская, в этом нет сомнений. Но очень трудно будет вам с точки зрения материального вопроса». Я ответил, что и сам не богат, всего лишь старший лейтенант. «Добро, – сказал Реваз Александрович, – свадьбу справим в Гори».

В своем доме стол накрыть взялась семья Коринтели. Новые горийские друзья Отари Чигладзе («Котана») и Тенгих Инаури (Троко) также приняли участие. Мой дядя Виктор Васильевич Рахманов и его жена Вера Павловна в это время по путевкам отдыхали в Боржоми. Послали и за ними машину. Но они сами приехали на «ЗИМе» Тенгиза Джапарашвили. В райкоме Р.А. Бзишвили, обнимая, поздравил меня и Нану. Затем повел в ювелирный магазин за кольцами. Но был выходной день, и магазин оказался закрытым. Послали за директором, но вернулись без него – директор уехал в Тбилиси. Милиция вскрыла магазин, и Бзишвили подручными средствами вскрыл один из стеллажей и подобрал нам золотые кольца. В ЗАГСе отсутствовала работница, регистрирующая брак. Поехали за ней. Привезли! Зарегистрировали нас с Нанулей 6 октября 1962 года.

В книге регистрации поставили свои подписи, официально приглашенные свидетелями» невесты, подруги Наны с детства – Элеонора (Нора) Гвритишвили и Цицина Даушвили. Они вместе учились в 57-й школе города Тбилиси, в университете, были рады за свою подругу. Однако, как и все родственники невесты, не могли не беспокоиться о дальнейшей судьбе Наны в далекой Москве. Ведь вся подготовка прошла по-военному – быстро.

За столом тамадой был избран первый секретарь Боржомского района Д.Н. Ломашвили. Позже тамаду вызвал в Тбилиси первый секретарь ЦК КП Грузии В.П. Мжаванадзе. Политработник В. Мжаванадзе после войны служил в Киевском военном округе. Женился на Виктории Петровне – родной сестре Нины Петровны Хрущевой. Под крылом свояка Никиты Хрущева вначале дорос до генерал-лейтенанта, а потом «как снег на голову» для грузинского народа был «единодушно избран» Первым секретарем ЦК КП Грузии. Аговорят, что чудес не бывает.