Федор Бурлацкий - Мао Цзэдун и его наследники Страница 14

Все это не могло не отразиться на уровне политического руководства КПК.

Выдвижению Мао Цзэдуна способствовало и то, что Коминтерн был неправильно информирован сторонниками Мао о внутреннем положении в КПК, которое всегда выглядело весьма запутанным и сложным. Хотя многие руководящие деятели Коминтерна относились критически к Мао Цзэдуну, однако горький опыт прежних руководителей (Чэнь Дусю, Ли. Лисаня и др.) показывал ограниченность выбора среди руководителей китайской революции. В мировой печати не без старания Мао Цзэдуна и таких публицистов, как Э. Сноу и Эми Сяо, распространялись легенды о героизме и стойкости военных и партийных руководителей китайской Компартии, среди которых постоянно называлось и имя Мао Цзэдуна.

Наконец, личные качества самого Мао как руководителя вполне определенного типа. Читатель уже видел, что Мао обнаружил незаурядные способности в групповой фракционной борьбе внутри КПК, а это было не последним достоинством в борьбе за власть в обстановке засилья мелкобуржуазного вождизма. Но дело не только в этом.

Здесь мы подходим к вопросу о роли личности лидера КПК в специфических условиях внутреннего положения, сложившегося в КПК в середине 30-х годов, в специфических условиях страны с несозревшим пролетарским движением, страны экономически слаборазвитой, полуфеодальной, крестьянской, гигантской по своим масштабам, плохо управляемой, страны с традициями имперской власти, отнюдь не изжитыми за краткий период после ликвидации монархического строя, страны, переживавшей особенно трудный период своей истории в связи с агрессией организованного и мощного империалистического хищника, каким являлась в ту пору Япония.

Каким же он был, этот китайский политический лидер, в душе которого совмещалось поклонение императору Лю Бану, вождям крестьянских восстаний и Наполеону Бонапарту?

Представление о Мао как о «политическом человеке» (выражение Аристотеля) мы можем почерпнуть из разнообразных источников. На первое место по ценности информации принято ставить личные впечатления и свидетельства Э. Сноу, который первым из представителей западного мира встретился с Мао Цзэдуном летом 1936 года в столице северной Шэньси городе Баоань, а затем встречался с китайскими коммунистами в 1939 году и, наконец, в 1960 и 1971 годах.

Э. Сноу написал ряд книг и статей, популяризирующих личность Мао и дело китайской революции: «Красная звезда над Китаем», «Человек магической силы», «Черновые записки о красном Китае (1936–1945 гг.)», «На другом берегу реки» и др. Свой вклад в прославление Мао Цзэдуна внесли такие американские журналисты, как Агнесса Смэдли, которая длительное время находилась в Яньани, Анна Луиза Стронгидр. Эти журналисты и писатели выступали против колониалистской политики империалистических держав и в общем стремились дать западному читателю информацию о борьбе китайского народа за свое освобождение. Свою симпатию делу китайской революции они переносили, естественно, на лидеров, возглавлявших ее, и в первую очередь на руководителя КПК — Мао Цзэдуна. Впрочем, у Э. Сноу могли быть (как мы увидим) и мотивы другого рода.

Восторженная интонация стала лейтмотивом произведений Эдгара Сноу, Агнессы Смэдли, Анны Луизы Стронг, а впоследствии была воспринята многими буржуазными исследователями современного Китая (несмотря на наше критическое отношение к культу Мао, которое не скрывалось с самого начала, в интересах объективности мы намерены обращаться и к этим источникам).

Несколько лет назад люди, интересующиеся событиями в Китае, получили в свое распоряжение неоценимый материал — дневниковые записи связного Коминтерна при руководстве ЦК КПК, исполнявшего одновременно обязанности военного корреспондента ТАСС, П. П. Владимирова, который с 1942 по 1945 год работал в Яньани, постоянно общался с Мао Цзэдуном и другими китайскими руководителями9. Записи П. П. Владимирова не предназначались для публикации, они были изданы лишь посмертно и, естественно, носили особо доверительный и откровенный характер.

Наконец, мы воспользуемся документами и материалами самой КПК. Одни из них характеризуют позитивно личность и роль Мао в судьбах партии и страны, другие— негативно. Конечно, политические противники, как правило, не очень-то объективно судят друг о друге. Но зато нередко их суждения особенно остры и метки, особенно точно бьют в цель, ибо ненависть не только ослепляет, но и заостряет мысль.

Итак, что собой представлял Мао как идеолог и деятель к моменту прихода к руководству в КПК? К 1935 году Мао был уже вполне зрелым человеком; ему шел 41-й год, у него за плечами был почти 15-летний опыт активного участия в коммунистическом движении и 8-летний опыт военной деятельности.

Начнем со свидетельства Э. Сноу. Вот его первые впечатления от встреч с Мао Цзэдуном в 1936 году: «Я встретился с Мао вскоре после моего приезда: худая, примерно линкольновского типа фигура среднего для китайца роста, несколько сутуловатая, у него густые черные волосы, довольно длинные, большие проникновенные глаза, широкий нос и выдающиеся скулы»10. Э. Сноу пишет о Мао Как об интересном и сложном человеке, обладающем простотой и естественностью китайского крестьянина, прекрасным чувством юмора. «Говорит он так же просто, как и живет, и некоторые могут подумать, что он довольно груб и вульгарен. Однако в нем сочетается некоторая наивность с очень острым умом и глобальным подходом к вещам». «Казалось, что он был искреннем, честным и правдивым в своих высказываниях. Я смог проверить многие из его высказываний, и обычно они оказывались правильными».

Сноу характеризует Мао как сложившегося классического китайского ученого, глубоко изучившего философию и историю, с необыкновенной памятью и огромной сосредоточенностью, способного писателя. Более того, Сноу считал его военным и политическим стратегом, которому «присуща гениальность».

Как видим, Мао вызвал восхищение у Э. Сноу. «Простота крестьянина», «классический китайский ученый», «военный и политический стратег» — все эти характеристики чего-нибудь да стоят. Не отсюда ли пошли легенды о Мао как о «человеке магической силы»?

Правда, у Сноу при внимательном прочтении можно заметить и настороженные нотки: Мао любит «грубо пошутить», «могут подумать, что он довольно груб и вульгарен», ему присуща «некоторая наивность», «иногда он приходит в ярость», «казалось (!), что он был искренним, честным и правдивым». Самым же существенным является тот факт, что Сноу пишет главным образом со слов самого Мао. Именно Мао рассказывал ему не только о политических проблемах, но и о своей личной жизни, отношениях с друзьями, не стесняясь, говорил о своих героических делах, о своей неизменной правоте и т. д.