Павел Цупко - Пикировщики Страница 14

И вдруг вызов к Богомолову! Он мог закончиться не только наказанием, но и вообще запретом. Григорьев переглянулся с Мяло: на их плечи тоже ложилась немалая ответственность за внедрение метода без согласования с командованием полка.

- Спокойно! - сказал комэск и встал. - Я тоже пойду.

- И я! - подхватился Леонтий Леонович Мяло. В штабе полка летчиков ждало все командование. Усенко окинул собравшихся взглядом и, шагнув к командиру,

спокойно доложил:

- Товарищ капитан! По вашему приказанию...

- Подь, подь сюда, Усенко! Вот тебе бумага, карандаш. Рисуй, рассказывай! Да покороче. Главное! Ясно?

В третий раз Константину и Ярнову пришлось рассказывать, показывать, доказывать.

Потом вызвали экипаж Фордзинова. Все повторилось. Засиделись допоздна. Командир полка показал на часы и решительно встал.

- На сегодня хватит! Утром - бой! - Он сладко потянулся и недовольно бросил капитану Серебряку: - Вот, брат штурман, до чего мы с тобой дожили! Молодые обскакали! Пока мы прикидывали да изучали буквы инструкции, они начали бомбить, и, как видно, неплохо! Неграмотно, конечно, с погрешностями, но бомбили! А нас с тобой поставили в дурацкое положение: за самовольство следует строго взыскать, чтоб впредь неповадно было. А за инициативу как же?

Штурман полка ухмыльнулся:

- Придется немцев запросить, они-то уж наверняка недовольны... Я так понимаю, Василий Павлович. Надо учесть, что Григорьев и Мяло уже провели подготовку эскадрильи к бою с пикирования. Пусть бьет. Потом мы еще раз соберемся, проанализируем и решим окончательно.

- Ну, не ожидал я от тебя такого решения. Нет! Завтра с Григорьевым полетим и мы с тобой. Тоже будем бомбить с пикирования. Все! Марш отдыхать!

Когда Богомолов объявил о своем решении, Константин понял: победил! Им довольны! От радости летчик не чувствовал под собой ног, а на командира полка смотрел так влюбленно, что тот погрозил ему:

- Ну ты, сын Донбасса, нос не задирай. А впредь учти: любое дело надо согласовывать с начальством. Резон прост: не получится - с тебя взятки гладки, начальство будет в ответе. Получится - начальству хвала и тебя не забудут. Вот так-то, молодой, учись жить по-людски, если хочешь расти. Понял, с кого надо брать пример? Благодари за науку!

Усенко смотрел на командира и не мог понять: шутит он или говорит всерьез. А штурман полка капитан Серебряк рассмеялся:

- Все правильно! Летчик пример берет с тебя, Василий Павлович! Как говорится, что посеешь... Ты приказ уже отдал, а почему не согласуешь с начальством?..

Война круто ломала установившиеся в авиации нормы и утверждала новые тактические приемы. Но ни младший лейтенант Усенко, ни комэск Григорьев, ни капитан Богомолов в тот вечер не думали об этом. Ими руководило одно желание нанести врагу наибольший ущерб...

На следующий день с пикирования бомбили все летчики полка. Командующий военно-воздушными силами фронта генерал-майор авиации Мичугин, когда ему доложили о "самовольстве" в 13-м, сам позвонил Богомолову, одобрил и посоветовал проконсультироваться по некоторым вопросам с командованием 12-го авиаполка, который уже имел некоторый опыт такого рода бомбардировок с Пе-2.

На дальних подступах к Москве

1

19 июля танковым соединениям Гудериана удалось захватить Ельню. Правда, дальше немцы не продвинулись и, отражая атаки наших войск, вынуждены были зарыть в землю танки и штурмовые орудия - перешли к жесткой обороне, спешно подтянули свежие пехотные соединения, отборную дивизию СС и удержали захваченные позиции. В результате в линии Западного фронта образовался весьма опасный для Красной Армии "ельнинский выступ":

угроза окружения под Смоленском трех советских армий, а следовательно, и прорыв противника к Москве резко возросли. Ставка Верховного Командования приказала ликвидировать эту угрозу, и в районе Ельни стала сосредоточиваться 24-я армия генерала Ракутина. Одновременно, чтобы обескровить противника, измотать его в боях и сорвать наступление на Москву, Ставка передала Западному фронта мощные подвижные ударные отряды - пять групп по три дивизии в каждой для ударов по врагу с фронта и Две кавалерийские группы для действия по его тылам.

Эти отряды были немедленно введены в бои. В районе Смоленска 21 июля летчики 13-го авиаполка и всей фронтовой авиации совместно с танкистами пробили в линии фронта коридор, и по нему в тылы немецкой 3-й танковой группы генерала Гота прорвались две кавалерийские дивизии.

На второй день на левом крыле фронта в районе Бобруйска летчики обеспечили прорыв в рейд по тылам могилевско-смоленской группировки гитлеровцев еще трех кавалерийских дивизий, которыми командовал прославленный буденновец, герой гражданской войны генерал Ока Городовиков.

23 июля в районе Рославля авиация поддержала переход в контрнаступление трех дивизий генерала Качалова. Эти дивизии сбили врага с оборонительных позиций, отбросили его за реку Стометь и создали угрозу "ельнинскому выступу" с тыла.

В последующие дни авиационные полки действовали на правом фланге фронта против 3-й танковой группы Гота, где обеспечили контрнаступление сразу двух ударных групп - дивизий генерала Хоменко из района Белого и севернее Ярцева войск генерала Калинина.

Во всех этих операциях авиаполк действовал с предельной нагрузкой, совершая от четырех до шести боевых вылетов в день. Летчики-пикировщики первыми наносили по противнику бомбардировочные удары и дрались с таким упорством, с такой смелостью, что заслужили у наших пехотинцев не только горячую благодарность и похвалу, но и уважительное имя "неустрашимых". Красноармейцы в окопах встречали появление двухвостых "петляковых" криками "ура", а самолеты стали ласково именовать "пешками".

Когда Богомолов впервые услышал такое прозвище Пе-2, то рассердился, усмотрев в нем пренебрежение к грозному бомбардировщику.

- Чтоб я в своем полку больше не слышал такого презрительного слова! приказал он.

Но младший лейтенант Усенко возразил:

- А по-моему, товарищ капитан, красноармейцы попали в самую точку. Тут заложен глубокий смысл: пешка может стать королевой, как солдат маршалом! Разве не так?

Василий Павлович нахмурился, хотел одернуть не в меру ретивого сослуживца, а потом, подумав, рассмеялся:

- А пожалуй, ты прав, Усенко. Лучшего фронтового бомбардировщика, чем наш "петляков", сейчас нет ни в одной армии. Выходит, пешка стала королевой!.. Эх, только побольше бы их!..

"Пешки" старались. Под Смоленском и Ельней, в Ярцеве и в Рославле, в Орше и под Могилевом - везде, где появлялись краснозвездные пикировщики, рушились вражеские укрепления и узлы сопротивления, сметались с лица земли артиллерийские и минометные батареи, колонны танков и мотопехоты, железнодорожные эшелоны, штабы, резервы. Летчики не щадили себя. Двух одинаковых вылетов в день у нас не было: с утра бомбили скопления авиации на аэродромах Шаталово, Починки, Смоленск, Горки; к обеду уничтожали на дорогах танковые колонны; после обеда наносили удары по железнодорожным узлам и станциям, артиллерийским и минометным позициям, по дотам; к вечеру штурмовали боевые порядки атакующего противника - и так каждый день. И это в условиях господства гитлеровцев в воздухе, когда приходилось всякий раз буквально прорываться через сильные истребительные заслоны врага, преодолевать его мощную противовоздушную оборону.