Жорж Перек - W или воспоминание детства Страница 14

1. Я и в самом деле носил грыжевой бандаж. Операцию мне сделали в Гренобле, через несколько месяцев, и, воспользовавшись этим, удалили заодно и аппендикс. Это ничего не меняет в самом фантазме, но позволяет прочертить один из путей его происхождения. Что касается воображаемой руки на перевязи, то вскоре мы увидим, сколь любопытным окажется её повторное появление.

XI

— Изучение бортового журнала и портовых документов, составляемых всякий раз, когда «Сильвандра» заходила в порт, выборочное ознакомление с метеорологическими и радиометрическими сведениями позволили нам впоследствии в удовлетворительном объёме восстановить обстоятельства крушения. Последней остановкой «Сильвандры» был Порт Стэнли на Фолклендских островах; оттуда яхта дошла до пролива Лё Мэр, миновала мыс Горн, затем, вместо того, чтобы выйти в Тихий океан, поднялась в бухту Нассау и через очень узкий проход, разделяющий острова Хосте и Наварен, достигла канала Бигл почти напротив Ушуайя. 7 мая, в полдень, как и в предыдущие дни, Хью Бартон определяет координаты и отмечает в бортовом журнале свое местонахождение: около 55° с небольшим южной широты и 71° западной долготы, то есть, приблизительно на уровне полуострова Брекнок, самой западной части Огненной Земли, между островами О’Брайен и Лондон-Берри, вблизи последних отрогов горной цепи Дарвина, то есть, чуть меньше ста морских миль от места крушения. На следующий день местонахождение не определялось или, во всяком случае, — что для нас равносильно — не отмечалось в бортовом журнале. 9 мая в три часа ночи норвежский китобой, что охотился в Уэддельском море, и радиолюбитель на острове Тристан-да-Кунья ловят сигнал бедствия «Сильвандры», но не могут с ней связаться. Сообщение об этом поступает к нам в бюро через два часа, но яхта уже не подаёт сигналов, и все попытки наших станций в Пунта Аренас и на мысе Эрмит установить с ней контакт оказались тщетными. Из отчёта чилийских спасателей следует, что сигнал S.O.S. посылали с «Сильвандры» очень короткий промежуток времени, несколько минут, возможно, даже несколько десятков секунд. Крепления спасательных лодок не сняты, трое погибших из пяти не одеты, никто не успел надеть спасательный круг. Вероятно, сила удара была чудовищной. Ангуса Пилгрима буквально размазало о стену его каюты; упавшая мачта размозжила Хью Бартону череп, стальной трос обезглавил Фелипе; Зеппо разбился о скалы. Но самой ужасной была кончина Сесилии: плохо привязанный сундук от толчка сорвался со своего места и раздробил ей поясницу. В отличие от остальных, она скончалась не сразу и наверняка в течение многих часов пыталась добраться до двери своей каюты и открыть её. Когда чилийские спасатели нашли Сесилию, её сердце только-только перестало биться; окровавленные ногти женщины оставили на дубовой двери глубокие царапины.

— А её сын?

— Его каюта находилась по соседству с каютой Сесилии. Там всё валялось вперемешку, одежда, игрушки. Но самого его там не было.

— Может быть, он упал в море?

— Маловероятно. Для этого он должен был оказаться на палубе, а у него не было никаких оснований там находиться.

— И всё же, если он там был?

— В три часа ночи? Что он мог делать на палубе в три часа ночи?

— Кто-нибудь, например, Хью Бартон, возможно, подумал, что вид бури произведёт на ребёнка благотворный эффект.

Отто Апфельшталь покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Это невозможно. Даже если бы его выбросило за борт, море разбило бы его о скалы, и мы нашли бы какой-нибудь след, признак, примету, пятно крови, локон волос, шапочку, ботинок, что угодно. Нет, мы всё обыскали, наши подводники ныряли до изнеможения, мы прочесали все расселины скалы. Безрезультатно.

Я молчал. Мне показалось, что в этом месте своей речи Отто Апфельшталь ожидал от меня ответа или, по крайней мере, какого-нибудь знака, пусть даже безразличного или враждебного. Но я не знал, что сказать. Он тоже молчал; на меня он даже не глядел. Где-то играл аккордеон. Я мельком представил себе матросский шалман в каком-то приполярном порту и трёх укутанных в толстые синие шарфы моряков, которые пьют мясной бульон и согревают себе дыханием ладони. Я полез в карман за сигаретами.

— Ваша пачка на столе, — спокойно произнёс Отто Апфельшталь.

Я вытащил сигарету. Его рука поднесла зажжённую зажигалку. Я чуть слышно поблагодарил.

Мы продолжали хранить молчание минут пять. Время от времени я глубоко затягивался едким и сухим сигаретным дымом. Отто Апфельшталь, казалось, полностью углубился в созерцание зажигалки, которую вертел из стороны в сторону. Потом он два-три раза кашлянул.

— Если, — наконец произнёс он, прерывая молчание, которое становилось всё более гнетущим, — если учесть среднюю скорость «Сильвандры» и её местонахождение, которое было определено и записано в полдень 7 мая, то в три часа ночи 9 мая, яхта должна была оказаться намного западнее. Впрочем, если допустить, что лишь сильнейшее потрясение, общее смятение или паника могли помешать капитану корабля определить его местонахождение, то есть, выполнить элементарную, но необходимую для безопасности судна формальность, то это приводит нас к единственному заключению. Вы понимаете, к какому?

— Кажется, понимаю, но не уверен, что оно единственное.

— Что вы имеете в виду?

— Они повернули назад, отправились на его поиски, это может означать или то, что ребёнок сбежал, я этого не опровергаю, или то, что они его оставили, а после раскаялись в этом.

— Разве это что-то меняет?

— Не знаю.

Снова наступило долгое молчание.

— Как вы меня разыскали?

— Я был заворожён этой катастрофой, личностью жертв, таинственностью, которая окружала исчезновение ребёнка. Этап за этапом я воссоздал историю их путешествия, я связался с семьями и друзьями погибших, прочёл письма, которые они получили. Три месяца назад, воспользовавшись поездкой в Женеву, я встретился с бывшим личным секретарём Сесилии, вы его знаете, он передал вам когда-то ваши документы; от него я узнал о вашем существовании, он рассказал мне всё, что знал о вашей истории. Найти вас оказалось гораздо легче, чем вашего однофамильца. Во всей Германии всего-навсего двадцать пять швейцарских представительств.