Владимир Егер - Неизвестный Туполев Страница 14

Нам выдали паспорта, деньги и указали местожительство. Я поселился в новом доме в маленькой комнатке. Вызвал телеграммой жену и сына.

Нас эвакуировали в Омск на завод № 166. Пока это — только №. Завод практически не существует — есть территория бывшего автосборочного завода с цехами, выведенными под крышу, и навал различного оборудования с заводов № 156 и № 81 (Москва), № 49 (Таганрог) и других. Эвакуированные рабочие, служащие и специалисты с семьями. Эшелоны с оборудованием и людьми непрерывно прибывают. Людей расселяют, станки ставят под открытым небом, цеха достраивают. Дали еще одну территорию в городе. Для ОКБ Туполева (он приехал с семьей — свободный), выделили два верхних этажа в Управлении Иртышского пароходства. Почти в центре города.

Началось создание завода, запуск самолета в серию, началось налаживание личной жизни. В августе ко мне приехали жена и сын. Семья собралась впервые за три с половиной года.

Трудно даже представить сейчас, как можно было выехать в Омск в августе 1941 года в условиях эвакуации всей промышленности европейской части страны на восток. С громадным трудом удалось попасть в эшелон из Белоруссии. Нет расписания. На одной из остановок мать побежала за кипятком через целый ряд эшелонов. И на ее глазах наш поезд со мной, 4-летним, стал уходить. Как она догнала поезд, до сих пор понять не может. Помнит, как какие-то парни-белорусы подхватили ее за руки и, протащив по шпалам, закинули на заднюю площадку последнего вагона уже набирающего скорость поезда.

В Омске на станции отца не было, он целый день прождал и ушел. Куда деваться в Омске — непонятно. Кто-то что-то посоветовал, куда-то направили; с отцом встретились поздно вечером, сидя у подъезда на вещах.

А жизнь протекала трудно: работающим карточки на питание, и если потерял — голод, так как их не восстанавливали. Карточки прикреплялись к определенному магазину, на них ставилась печать. Помню, как жены сотрудников КБ собрали одежду, какую смогли привезти с собой, и поехали в окрестные деревни — менять на продукты. Мы с Базенковыми поделили пополам маленького, мороженого поросенка почему-то не вдоль, а поперек. Мама все время переживала, что мы не так его едим, «Базенковы каждый день по маленькому кусочку, а мы по большому — раз в неделю». Для этого отец пилил тушку ножовкой. Зато это наслаждение запомнилось мне на всю жизнь.

Началась бешеная работа, работа днем и ночью и в ОКБ (особенно в нашем отделе, где решались все вопросы), и на заводе, который понемногу становился на ноги. Задание — серийная постройка самолетов «103-У».

Но сразу же — осложнения Московский завод № 24 в октябре эвакуирован. Моторный завод в Куйбышеве, где делались двигатели АМ-39Ф водяного охлаждения, немцы бомбили. Их выпуск нарушен. К тому же этих двигателей не хватает для штурмовиков Ил-2.

Через некоторое время пришло постановление Наркомата авиационной промышленности — заменить двигатели AM 39Ф на двигатели воздушного охлаждения АШ-82, конструкции А Д. Швецова.

Бессонные ночи увязок, круглосуточный выпуск чертежей, переделка уже собранных самолетов. И уже к декабрю самолет «103-В» (воздушного охлаждения) был готов (за 4 месяца!!!) Ему был дан шифр «Ту-2»

Оказалось, что испытывать его некому. НИИ ВВС был эвакуирован на аэродром Кольцово под Свердловском. Наш испытательный экипаж был занят другими делами, и к нам приехал новый экипаж — Марк Павлович Васякин и штурман Никита Панченко. Марк Павлович был колоритной фигурой. Небольшого роста, он походил на Наполеона Бонапарта. Умный, смелый — настоящий летчик-испытатель.

15 декабря состоялся первый полет самолета Ту-2. Это было торжество!

Испытания шли не очень быстро — задерживали недоведенные двигатели АШ-82. Закончились они только в августе 1942 года.

Как ранее упоминалось, этот самолет был приспособлен для бомбометания с горизонтального полета и с пикирования. В ходе работы над созданием самолета была решена задача обеспечения выхода бомб из внутреннего отсека без каких-либо приспособлении. В отсеке размещались бомбы весом до 3 тонн, то есть такие бомбы, которые к этому времени не носили даже тяжелые бомбардировщики, поэтому самолеты Ту-2 были впервые в годы войны применены там, где требовались бомбовые удары особо большой силы, например при прорыве линии Маннергейма на Карельском перешейке.

Сразу после первого полета серийного Ту-2 А. Н. Туполева вызвали в Москву. Это был первый выезд Андрея Николаевича в свет после 5-летнего заключения. С ним вылетел и я. Мы летели на Ли-2. К нам присоединились Макар Михайлович Лукин, директор соседнего с нами завода № 24, и главный конструктор завода ЕВ. Урмин. В Свердловске или Перми к нам подсел А. А. Микулин.

Встреча Туполева с Микулиным не была особо дружелюбной, а ведь они были хорошо знакомы друг с другом еще по работе с Н. Е. Жуковским. Наверное, Микулин написал какие-то «гадости» об Андрее Николаевиче после его ареста.

Когда прилетели в Москву, нас встретили сотрудники НКВД (Григорий Яковлевич Кутепов), ведь мы тоже в это время были его сотрудниками, и отвезли в Наркомат авиационной промышленности. Разместили нас четверых (Туполева, Микулина, Урмина и меня) в каком-то кабинете на 5-м этаже, поставив койки.

Андрей Николаевич очень волновался перед первой встречей с наркомом, но все прошло хорошо. Алексей Иванович Шахурин встал из-за стола, пошел навстречу и, пожав Андрею Николаевичу руку, начал расспрашивать: «Как долетели, не устали ли?» Атмосфера создалась дружеская.

Выяснилась причина вызова: в ЦК КПСС и Совете Министров было очень хорошее мнение о Ту-2 и решался вопрос о расширении его производства.

Как пишет В. Б. Шавров в книге «История конструкций самолетов в СССР», «первый сформированный полк был отправлен на Калининский фронт в 3-ю Воздушную армию (М. М. Громова), где и совершал боевые полеты, причем очень удачно, так как «мессершмитты» Me-109, обладавшие скоростью 520 км/ч, не могли атаковать Ту-2 на боевой высоте».

Ведущим инженером по самолету Ту-2 в бригаде общих видов был Игорь Алексеевич Старков. В октябре 1942 года с одной из групп самолетов Ту-2 он улетел на фронт. По его отчету первые самолеты Ту-2 попали во второй дальнеразведывательный авиационный полк (2-й ДРАП). Разведка велась в интересах Главного Командования и была крайне важной составляющей боевых действий. В одном полете было необходимо сфотографировать 3–4 железнодорожных узла, 3–4 аэродрома и попутно зафиксировать, что делается на железнодорожных и шоссейных магистралях. Поскольку указанные объекты имеют сильную противовоздушную оборону, то, понятно, выполнять такое задание могли только самолеты Ту-2.