Софья Бенуа - Одри Хепберн. Откровения о жизни, грусти и любви Страница 14

Рабочий момент. Одри готовится к съемке. Фото 1957 г.

Американское руководство «Парамаунта» тут же сообщило Одри, что по окончании съемок весь ее роскошный гардероб, сшитый специально для нее, а вместе с этим все аксессуары и украшения, туфельки и сумочки будут вручены ей в качестве свадебного подарка. Но вместо того, чтобы обрадоваться столь щедрому предложению, актриса, ко всеобщему изумлению, объявила о разрыве помолвки с миллионером Джеймсом Хэнсоном.

Публике Одри сообщила:

– Мы решили, что сейчас неподходящее время для свадьбы. Мое расписание вынуждает меня сниматься, играть на сцене, а затем вернуться в Голливуд. Джеймс проводит большую часть времени в Англии и Канаде. Нам будет очень трудно вести нормальную супружескую жизнь.

К 1 октября, согласно контракту, Одри Хепберн вернулась в Нью-Йорк, чтобы вновь играть на сцене «Жижи». Ей в скором времени предстояло отправиться с труппой на гастроли, которые могли продлиться весь 1953 год.

В ноябре 1952-го «Жижи» показывали зрителям Чикаго. Хэнсон тоже прибыл в этот город, чтобы поставить все точки над «i». Разговор недавних влюбленных был длительным; оба приводили различные доводы, пытаясь примирить личный и профессиональный интересы друг друга. Но получилось только одно – остаться друзьями.

– Когда мы оба сделаем себе карьеру, возможно, мы вновь вернемся к этому вопросу. Так как мы не собираемся вступать в брак, кажется вполне разумным разорвать помолвку. Если бы мы были мужем и женой, то виделись бы не чаще – конечно, было бы немного тоскливо… и потому я решила, что это не лучший климат для нормальной жизни.

Конечно, это решение комментировала Одри, ведь ее жених не был публичным человеком и не ему приходилось отдуваться за двоих на многочисленных пресс-конференциях. И, словно бы делая реверанс в сторону пишущей братии, добавляла:

– Я решила, что будет несправедливо по отношению к Джимми выходить за него, сознавая, что я привязана и влюблена в свою работу. Как унизительно будет заставлять его стоять рядом, держа мое пальто, пока я раздаю автографы.

Редкое фото – Одри Хепберн в танце. 50-е годы ХХ в.

Журналисты тут же разнесли свежую новость о двух свободных сердцах, двух молодых и красивых людях, могущих составить завидные партии для новых охотников за богатыми и знаменитыми. Для журналистской братии не имело никакого значения, что брак Одри и Джимми потерпел неудачу, что расстались два любящих сердца, что не известно, как сложится жизнь каждого из них. Главным для писак была только возможность паразитировать на теме, достойной, по сути, лишь сплетен желтой прессы (а попадавшей в разделы светской хроники ведущих газет). Как сделал вывод один замечательный автор, «Ничто так не способствует популярности кинозвезды, как сплетни, заполняющие пространство между реальной личностью и выдуманным персонажем».

И еще одна странность проглядывала во всей этой грустной истории с размолвкой. Как ни странно, но публика еще больше полюбила образ Анны – сыгранной Одри Хепберн принцессы, которая влюбилась в журналиста, но отказалась от своей любви во имя долга.

В течение нескольких последующих месяцев Одри приходилось переезжать с места на место. Вместе с «Жижи» она проехала всю Америку; ее труппа играла в Балтиморе, Питтсбурге, Цинциннати, Детройте, Чикаго и Сан-Франциско.

Стоит сказать, что 40-е и 50-е годы ХХ века были поистине золотым веком театра. Режиссеры обращались к нью-йоркским театральным агентам, чтобы приобрести права на экранизацию пьес. Особо ценились премьерные спектакли.

На ноябрь 1953 года была назначена бродвейская премьера спектакля по комедии Сэмюэля Тейлора «Нимфа Сабрина». Задолго до начала театральных репетиций студия «Парамаунт» приобрела права на экранизацию. Снимать «Сабрину» согласился все тот же успешный режиссер Уайлер, который только-только закончил подготовку отснятого материала «Римских каникул» к выпуску на экран.

Конечно, медлительность в подготовке давно снятого фильма вызывала раздражение руководства студии «Парамаунт», но Уильям Уайлер не торопился. Он почти целый год готовил ленту, соединяя и перекраивая, пока не добился шедеврального качества. Его уверенность скрывалась за фразой, сказанной им после премьерного показа и высказанного руководством студии неописуемого восторга:

– Я знал, что очень скоро весь мир влюбится в нее!

Глава 11

Эдит Хед и Юбер де Живанши. Сабрина не носит прадо…

«Сабрина» – это современное переложение сказки про Золушку, очень трогательная и красивая история. Сабрина – так звали дочь шофера богатой семьи, который был заботливым и любящим отцом настолько, что отправил дочь в парижскую школу, где ее делают «принцессой».

Пока Билл Уайлдер и Эрнест Леман (последний недавно завершил работу над сценарием для фильма «Деловой костюм» и был прекрасно осведомлен о мире акул бизнеса) работали над сценарием «Сабрины», а на студии «Парамаунт» определяли дату начала съемок, Одри Хепберн завершила гастроли с «Жижи» успешным выступлением в Сан-Франциско.

Уже знакомая ей модельер Эдит Хед привезла ей эскизы костюмов для новой картины. Она с некоторой грустью, за которой, возможно, пряталась ревность, вспоминала:

– Хепберн уже поняла, что стала звездой, и хотела сама определять, что она будет носить.

А все из-за того, что Одри на сей раз проявила инициативу и позволила себе несколько критично отнестись к некоторым предложенным эскизам, чем это было во время их работы над костюмами для «Римских каникул». И к тому же – настоящее оскорбление для знаменитого модельера – Одри попросила другого, малоизвестного дизайнера сделать для нее костюмы.

Этим счастливчиком, не которого указал ангельский перст восходящей звезды, оказался будущий всемирно известный французский кутюрье Юбер де Живанши.

Модельер Эдит Хед держит «Оскар». В качестве модели выступает английская актриса Марле в бальном платье от Э. Хед

Внутренне понимая, что надо быть естественной во всех сценах, Одри заказывает французу-кутюрье платья исключительно для парижских эпизодов жизни ее героини Сабрины и для тех сцен, когда девушка возвращается в Америку к отцу настоящей светской дамой.

И вот – буквально с первой же их встречи в салоне Живанши в Париже они стали друзьями на всю жизнь. Можно согласиться, что Одри обязана и Живанши, и Эдит Хед созданием своих экранных образов не меньше, чем режиссерам, которые с ней работали.

Между тем, стоит указать, что Одри понравился Юбер де Живанши, еще когда она приезжала во Францию сниматься в фильме «Малыш из Монте-Карло». Живанши тогда только собирался уйти из Дома моды Скиапарелли, где он работал, и открыть свой собственный салон.