Збигнев Войцеховский - Че Гевара, который хотел перемен Страница 14

Однако уличной фотографией невозможно было заработать на жизнь, и Эрнесто решил заняться журналистикой. По горячим впечатлениям жизни в Гватемале была написана статья «Я своими глазами видел свержение Арбениса». Но из-за радикальных оценок ни одно мексиканское издание не рискнуло ее опубликовать. Правда, вскоре Эрнесто крупно повезло: в одной из клиник мексиканской столицы освободилось место врача, и выпускника медицинского факультета университета Буэнос-Айреса взяли на это место, правда – «с испытательным сроком».

Примерно в это же время из Гватемалы приехала невеста Че, Ильда Гадеа. Молодые поженились. 15 февраля 1956 года Ильда родила дочь, которую и назвали в честь матери Ильдитой.

Однако отец занимался ею мало – в его голове уже отстраивался план экспедиции на Кубу…

Подготовка экспедиции на Кубу

О нападении на казармы «Монкада» Эрнесто узнал в июне 1955 года. В городскую больницу, где Эрнесто был дежурным врачом, пришли на консультацию два кубинца, притом в одном из них доктор с удивлением признал Ньико Лопеса, знакомого еще по Гватемале. Кубинцы и поведали, что революционеры, совершившие нападение на воинскую часть, уже освобождены из каторжной тюрьмы на острове Пинос. Вдохновленные амнистией революционеры теперь массово потянулись в Мехико, чтобы готовить новую национально-освободительную экспедицию.

Спустя несколько недель состоялась первая встреча Эрнесто Гевары с Раулем Кастро – теперешним кубинским лидером. Раулю молодой врач очень понравился: харизматичный, пылкий, готовый умереть – настоящий революционер!

В это самое время Фидель, находясь в США, собирал среди кубинских эмигрантов деньги на революцию. Во время нью-йоркского митинга против Батисты, безусловного союзника США, Фидель заявил: мол, к Новому году мы все или обретем свободу, или станем великими мучениками!

Судьбоносная для Кубы и всей Латинской Америки встреча Фиделя Кастро и Эрнесто Че Гевары произошла в доме Марии-Антонии Гонсалес, где революционеры при полном попустительстве мексиканских властей организовали конспиративную квартиру. На встрече очень эмоционально обсуждалась стратегия высадки на Кубу. Обсуждение шло всю ночь. Об Эрнесто бородатый Фидель уже знал от брата Рауля – последний дал ему необычайно высокую характеристику. И уже к утру Гевара был безоговорочно зачислен в отряд революционеров.

Любопытная деталь: приблизительно в это же время в родной для Эрнесто стране произошел очередной военный переворот, в результате которого ненавистный всем Перон наконец был свергнут. Как следствие, была объявлена амнистия. Проживавшие в Мехико аргентинцы предложили Геваре вернуться на родину: мол, теперь нет никаких препятствий для того, чтобы построить там нормальное цивилизованное общество. Более того – переходное правительство Аргентины даже настаивало на возвращении в страну всех эмигрантов.

Эрнесто отказался: свобода Кубы почему-то была для него дороже…

Тем временем кубинские эмигранты, почти не встречая противодействия властей, взялись за поиски оружия для будущей экспедиции. Терпение полиции истекло. 22 июня 1956 года был арестован Фидель Кастро. В тот же день на конспиративной квартире Марии Антонии Гонсалес была устроена засада, где арестовывали всех входящих. Списки арестованных, куда попал и Эрнесто Че Гевара, были опубликованы в мексиканских газетах, притом самого Эрнесто мексиканская пресса охарактеризовала как «международного коммунистического агитатора»; его поведение в Гватемале не осталось незамеченным.

Однако, как это часто бывает в латиноамериканских странах, за арестованных тут же вступились многочисленные «левые». Ходатайство об амнистии подписали бывший президент Ласеро Карденис, бывший военно-морской министр Эриберта Хара, лидер рабочих профсоюзов Ломбарде Толедано, всемирно известные художники левых взглядов Альфаро Сикейрос и Диего Ривера…

Фидель и Рауль Кастро, а также практически все арестованные были тут же освобождены из-под стражи и, окрыленные солидарностью, сразу взялись за старое – сбор средств и покупку оружия. А вот Гевара и кубинец Галиксто Гарсия были обвинены в нелегальном въезде в страну, и разбирательство по их делу затянулось. В общей сложности Гевара пробыл в мексиканской тюрьме всего лишь 57 дней, притом сидел там не в камере для уголовников, а в более «привилегированной». Тюремного он не ел, никаких пыток и издевательств, присущих мексиканским тюрьмам, не переносил… Что не мешало Эрнесто при всяком удобном случае рассказывать о том, что здоровье он подорвал как раз в мексиканской тюрьме.

Тем временем подготовка к освободительной экспедиции на Кубу шла полным ходом. Полицейские власти наверняка знали об этом, однако теперь кубинцев почти не трогали – градус давления значительно снизился. По всей стране в небольших лагерях шла подготовка бойцов. Собранных в кубинской диаспоре денег хватило на приобретение у шведского этнографа Вернера Грина небольшой яхты «Гранма» – Фидель отдал за нее 12 тысяч долларов. Вскоре, однако, мексиканская полиция наконец осознала всю пикантность ситуации: ведь у них под носом происходила подготовка, по сути, террористических групп, которые собирались сместить президента соседнего государства. К тому же информация о лагерях боевиков просочилась в мексиканскую прессу.

Приготовления пришлось форсировать. Вскоре кубинцы сосредоточились в порту Туспан, что в Мексиканском заливе, где у причала уже стояла «Гранма». Высадка революционеров, мечтавших об освобождении Кубы, должна была начаться через несколько дней. Счастливый Эрнесто Че Гевара с потертым медицинским саквояжем на такси подъехал к дому жены, поцеловал спящую дочь и на всякий случай написал прощальное письмо родителям: мол, если умру – то знаю, за что!

Извилистый путь к «партизану-герою»

Самая известная книга Че называется «Партизанская война», а его знаменитая фотография в берете обычно сопровождается подписью «героический партизан». Биографический фильм, позже снятый в Голливуде, так и называется – «Партизан».

Однако самое громкое поражение он потерпел именно в качестве бойца-партизана. Не существует ни одной записи, ни одного документально зафиксированного свидетельства друзей или врагов, подтверждающего его победу в каком-нибудь бою. Ничтожно мало даже отчетов о том, что он вообще принимал участие в чем-либо, мало-мальски напоминающем классическое сражение.

Если бы Эрнесто Гевара не познакомился в Гватемале в 1954 году с кубинским маргиналом по имени Нико Лопес, который позже в Мехико свел его с Раулем Кастро и его братом Фиделем – он, возможно, до конца жизни бы бродяжничал, сидел на шее у женщин, спал в ночлежках и пописывал дрянные стихи. В зрелом возрасте он, возможно, взялся бы за ум, скопил денег и открыл бы частную клинику или придорожную забегаловку. Ведь у него была молодая жена и дочь, которым по большому счету было глубоко наплевать и на Кубу, и на Батисту. А каждый порядочный мужчина должен кормить семью, а не бросать ее ради освобождения каких-то голодранцев…