Гайра Веселая - Судьба и книги Артема Веселого Страница 14

Впервые «Реки огненные» были опубликованы в журнале «Молодая Гвардия» 2. По настоянию автора рассказ печатался без знаков препинания.

К этому времени имя Артема Веселого не раз появлялось в московской прессе. Он печатает рассказы «Морозной ночью», «Первая получка», «Счастливый день», очерк «На морской учебе» 3.

Осенью 1922 года в газете «Известия» сообщалось, что «организовано кооперативное издательство „Молодая Гвардия“ и литературная группа „Молодая Гвардия“, в нее вошли Безыменский, Жаров, Веселый и другие» 4.

Из воспоминаний Александра Жарова

Что такое группа «Молодая Гвардия» в 1922 году?

Это квартира № 7 по Воздвиженке, в доме № 10.

Как это было? […]

Мы с Безыменским тогда уже печатались в «Юном коммунисте», а я, кроме того, работал секретарем редакции «Ю. К.» По этим двум причинам квартира сделалась центром, к которому начали тянуться пишущие ребята — фактическое собирание первых ростков комсомольской литературы происходило не вокруг журнала «Молодая Гвардия», как многие думают, а вокруг журнала «Юный коммунист», редактором которого был М. Зоркий…

У меня была комната. Жил я в ней вначале один. Но это было недолго. […]

Комната моя стала общежитием, в котором один за другим поселились Малахов, Огурцов, Артем Веселый; она стала клубом, где происходили чтения и собеседования, она стала штабом, в котором находилось бюро «Молодой Гвардии», она стала и редакцией начавшего подготовляться альманаха «Под знаком комсомола», — всего одна небольшая комната с одной кроватью, диванчиком и одним стулом […] 5

«1922. Серый дом на Воздвиженке, — вспоминал Иван Рахилло, — ЦК комсомола. На пятом этаже под самой крышей живут Безыменский и Жаров. Небольшая, насквозь прокуренная комната. Сегодня первое собрание литературного объединения „Молодая Гвардия“. Меня привел сюда ивановский поэт Серафим Огурцов, я только что демобилизовался из погранвойск. Народу немного: высокий худощавый Безыменский, Жаров, Артем Веселый (крутолобый, в матросском бушлате, он работает за столом, не обращая никакого внимания ни на шум, ни на дым)» 6.

«В Артеме Веселом, — писал Александр Жаров, — мы, молодогвардейцы, увидели писателя талантливого и необыкновенно оригинального. Он нас ослепил яркостью слова, неуемным темпераментом…» 7.

Наша мама, Гитя Григорьевна Лукацкая, родилась в 1903 году в поселке Крюково Полтавской губернии. Получила 4-х классное образование в народном училище, в 16 лет начала работать в местном детском доме. В 1922 году вступила в комсомол. В том же году ее направили на учебу в московский пединститут им. Блонского. Поехали вдвоем с подругой.

Мама рассказывала:

«Маруся поступила в институт, а я, как и следовало ожидать, провалилась на первом же экзамене.

Стала учиться на рабфаке. От райкома комсомола Сокольнического района меня направили на работу с подростками частных предприятий. Дали мизерный паёк и место в общежитии райкома на Русаковской, 36.

Наш земляк Левка Богуславский работал в ЦК комсомола. Как-то раз он говорит: „Девчата, будет слишком голодно, приходите — накормлю“.

Вот мы с Марусей однажды и пошли к нему пешком из Сокольников на Воздвиженку. Трамваи тогда ходили только грузовые.

На мне была скаутская форма — коричневое платье, полученное из посылки АРА[21].

Общежитие ЦК комсомола помещалось в доме, где теперь Военторг, на 5 этаже. Стучим, слышим низкий голос:

— Войдите!

Я говорю:

— Маша, это не Левка.

Но вошли.

Видим — высокий, загорелый парень в тельняшке.

Знакомимся.

Потом мы узнали, в комнате жили Левка, поэт Александр Жаров, Артем и еще кто-то, кажется, Малахов.

На стене — несколько самодельных плакатов, на одном: „КАК ХОРОШО НА ВОЗДВИЖЕНКЕ!“ — в смысле: пойди, погуляй, не мешай работать.

Левки нет и будет нескоро.

Начался разговор, кто да что. Артем сказал, что только с флота. Поставил на стол кастрюлю, втроем поели.

Когда мы собрались уходить, я почувствовала, что ему не хочется нас отпускать.

Проводив до дверей, сказал:

— Девчонки, приходите завтра. Махнем за город.

На другой день поехали в Серебряный бор.

Артем часто приходил к нам в Сокольники. Потом я переехала к нему на Воздвиженку…

Я стала много читать. Артем приносил книги, всюду водил меня с собой — в театры, на литературные вечера, где часто выступал, и даже в редакции. Однажды мы побывали у Брюсова.

Помню, пошли на литературный вечер в Институт журналистики. Вечер вел критик Львов-Рогачевский[22], Артем сказал, что тот поддерживает пролетарских и крестьянских писателей. Выступали молодые прозаики и поэты.

Артем читал „Реки огненные“, читал почти наизусть. Львов-Рогачевский его очень хвалил».

СТУДЕНЧЕСКИЕ ГОДЫ

Артем Веселый о рождении журнала «Октябрь»:

1922–1923 годы…

Фурманов, Либединский, Жаров, Голодный, Безыменский, Таррсов-Родионов, Шубин, Кузнецов, Дорогойченко, Доронин, Артем Веселый — только еще брались за перо и пробовали свои силы.

Бурные собрания на Воздвиженке, споры за полночь вокруг «Чапаева», «Недели», «Шоколада», «Рек огненных», стихов и коммунэр (поэм).

Горячие молодые споры!

Мы росли не по дням, а по часам.

Под нашим общим энергичным нажимом родился журнал «Октябрь». Мы понесли туда свои лучшие работы… 1

В конце 1923 — начале 1924 года при журнале «Красная новь» Воронский[23] создал литературную группу «Перевал»[24], объединившую некоторых писателей, входивших в «Молодую Гвардию» и «Октябрь». Артема Веселого привлекала в «Перевале» идея независимости писателя от политической жизни и возможность воплощения в творчестве «непосредственных впечатлений». Группа издавала сборники, всего вышло шесть выпусков «Перевала». В некоторых есть произведения Артема Веселого. Первоначально в редколлегию входили А. Воронский, Артем Веселый, М. Голодный, В. Казин, с августа 1925 года редактором сборников становится Артем Веселый.

А. Лежнев, анализируя вышедшие выпуски «Перевала», писал:

«Среди прозаиков находится самая крупная фигура „Перевала“ — Артем Веселый. Это — один из наиболее талантливых и многообещающих пролетарских писателей вообще и, пожалуй, самый сильный и оригинальный стилист среди них. Его напряженный, стремительный стиль, в котором динамичность своеобразно соединена со сгущенно-колоритной бытовой, „характерной“ речью (род динамизированного сказа), его короткая, отрывистая, задыхающаяся фраза, где глаголы сплошь и рядом опущены, бешено-быстрый темп рассказа, увлекающий читателя, как горная река, и, как горная река, образующий круговороты, пороги, страстная напряженность действия, стремление эту страстность и динамику подчеркнуть всеми имеющимися в распоряжении писателя средствами — вплоть до типографских ухищрений, до игры шрифтов, до опускания знаков препинания, резкие и сильные страсти, цельные примитивные натуры — во всем этом проявляется молодой романтизм, избыточный, полнокровный и героический, сближающий Артема Веселого с молодым Горьким» 2.