Александр Пыльцын - Правда о штрафбатах. Как офицерский штрафбат дошел до Берлина Страница 14

Наверное, тогда впервые в моих мыслях появилась ниточка рассуждений, связывающих текущие события с совсем недавним прошлым. Я ничем не могу подтвердить верность тех предположений, но тогда как молния просверлила мозг идея: а не за репрессированного ли отца это наказание? Конечно же, сразу и контрдовод появился: так сын же за отца не отвечает! Потом, когда я узнал, что из 18 офицеров, отобранных на командные должности в штрафбат, оказался я один, еще не имеющий боевого опыта, «необстрелянный», а остальные имеют не только боевые ранения, но часть даже наградами отмечены, эта мысль снова долго не давала мне успокоиться. Она не позволяла оправдать мое определение в штрафбат только моим «сибирским здоровьем». Эта крамольная мысль еще не раз за время службы в штрафбате, да и уже после войны, посещала меня, но каждый раз находился и «контрдовод» ей. Но об этом тоже в свое время. Однако одновременно с этими сомнениями и с определенной степенью недоумения возникала и гордость за то, что меня приравняли к боевым офицерам. У меня, правда, может быть, меньше, чем у других, какое-то представление о штрафбатах уже имелось (хотя бы из приказа наркома обороны № 227), но как далеко оно оказалось от реального! В приложениях № 1 и № 2 я привожу полный текст приказа Сталина № 227 «Ни шагу назад!» и Положения о штрафбатах.

Как оказалось, майором, отбиравшим нас для штрафбата, был помощник начальника штаба 8-го отдельного штрафного батальона Лозовой Василий Афанасьевич. С ним мне довелось и начать свою фронтовую жизнь в 1943 году, и совершенно неожиданно встретиться через четверть века после войны на оперативно-командных сборах руководящего состава Киевского военного округа. Тогда я был уже в чине полковника и его, тоже полковника, узнал по приметному правому уху.

А тогда, в декабре 1943 года, после тяжелых боев под Жлобином (Белоруссия) этот штрафбат понес большие потери, в том числе и в постоянном офицерском составе (об этих потерях я сообщу в следующей главе). Вот Лозовой и отобрал нас, восемнадцать офицеров, от лейтенанта до капитана, в основном уже бывалых фронтовиков, возвращавшихся из госпиталей на передовую.

Буквально через час мы уже мчались в тревожную ночь на открытом автомобиле с затемненными фарами в сторону передовой, хорошо определяющейся по всполохам от разрывов снарядов, по светящимся следам разноцветных трассирующих пуль, по висящим над горизонтом осветительным ракетам. Где-то там, под огнем противника, держал оборону пока неведомый нам, но вскоре ставший родным на долгое время, до самой Победы, наш 8-й отдельный (офицерский) штрафной батальон (Полевая почта 07380).

Глава 2

Штрафбат. История его создания. Первые командиры. «Переменники». Первые бои, первые потери, награды. Сталинградский, Донской, Центральный фронты. Искупление вины и восстановление в офицерских правах. Переход к полноштатному формированию. Курская дуга. Штрафник Басов. Из штрафников в командиры. По Украине, Белоруссии. 1-й Белорусский фронт.

У меня, правда, может быть меньше, чем у других, какое-то представление о штрафбатах уже имелось (хотя бы из приказа наркома обороны № 227), но как далеко оно оказалось от реального!

Как я уже упоминал во вступлении, появившиеся у меня архивные материалы ЦАМО РФ пролили свет на историю нашего штрафбата. Оказывается, это тот самый штрафбат, который формировался самым первым, еще на Сталинградском фронте в 1942 году, и ему предстоял особо длинный боевой путь, от Волги до Одера, от Сталинграда до Берлина. Вероятно, не следует вдаваться в подробности, почему именно на этом фронте началось формирование штрафбатов. Там, на Волге, тогда решалась судьба нашей Родины – Советского Союза. Имел тогда наш штрафбат номер ПЕРВЫЙ. На любом фронте, где потом формировались штрафбаты, их нумерация начиналась с № 1. Это потом их нумерацию упорядочили уже в масштабах всей Красной Армии. И так сложилась военная судьба нашего штрафбата, что он оказался последним из дошедших до конца войны, до Берлина, до Победы и расформирован он там, под Берлином в августе 1945 года. Сформирован он был в соответствии с Приказом войскам Сталинградского фронта № 073 от 13.08.1942 года, всего только через полмесяца после объявления исторического документа, приказа НКО № 227 от 28 июля 1942 года, получившего в армейской среде название «Приказ Сталина «Ни шагу назад».

Первым командиром батальона был назначен гвардии майор Григорьев Яков Федорович, а комиссаром – батальонный комиссар Ларенок Павел Прохорович, о чем в приказе по батальону № 1 от 15 августа 1942 года объявил только что назначенный комбат.

Таким образом, «днем рождения» первого в истории Великой Отечественной войны штрафного батальона, образованного на Сталинградском фронте, надо считать 15 августа 1942 года, хотя пополнение в батальон, располагавшийся тогда в селе Самофаловка Сталинградской области, стало поступать несколькими днями раньше.

Приказом № 2 в этот же день уже были назначены заместители комбата, начальник штаба (адъютант старший) капитан Лобань Григорий Иванович, а также помощник по снабжению, командиры рот и взводов, их заместители, комиссары рот и политруки взводов. Жизнь потом внесла коррективы в эту организацию комсостава. Но об этом в свое время. Уже тогда батальону предписывалось иметь в своем составе 3 стрелковые роты по 3 взвода в каждой, роту противотанковых ружей (ПТР) двухвзводного состава. Для управления и обеспечения боевых действий были сформированы штаб, тыловые службы, хозяйственный и санитарный взводы. А несколько позже, когда стала совершенно ясной необходимость надежной охраны штаба с огромным количеством персональных документов на каждого штрафника, было предусмотрено иметь и специальный комендантский взвод. При этом все эти взводы обеспечения и охраны комплектовались рядовыми и сержантами постоянного состава. Даже в самих ротах предусматривалось иметь не только старшину роты и писаря-каптенармуса из постоянного сержантского состава, но даже еще и отделение (5–6 человек) санитаров-рядовых во главе с санинструктором-сержантом.

Насколько помню, когда я уже прибыл в штрафбат, командиром комендантского взвода был тот самый Филипп Киселев, который затем стал помначштаба, а затем и начальником штаба батальона. К тому времени в ротах перестали почему-то содержать и штатное санитарное отделение, поручая оказание помощи раненым самим штрафникам, выдавая на каждое отделение дополнительное количество ИПП (индивидуальных перевязочных пакетов) и равномерно распределяя по подразделениям медицинских специалистов из числа штрафников. Когда я уже командовал ротой, у меня в роте были из постоянного состава только старшина (почему-то память моя не сохранила его фамилию) да писарь-каптенармус ефрейтор Мамкин.