Лия Престина-Шапиро - Словарь запрещенного языка Страница 14

Я была девочкой, но и родители, родные, друзья не представляли себе, что этот словарь станет настоящим символом возрождения еврейского самосознания.

Мы только позднее в полной мере могли оценить человеческий и научный подвиг деда.

Мама пишет в своих воспоминаниях, в каких бытовых условиях, рядом с очень больной бабушкой, за которой он следил и ухаживал с большим вниманием и заботой, дед выполнил такую работу.

Кто сейчас может представить, что без компьютера, с очень ограниченной связью с современным языком можно было создать словарь? Словарь, который и сегодня поражает своим богатством и в определенном смысле превосходит более полные и современные словари.

Жаль только, что дед не видел успеха своего словаря, не знал, что тысячи и тысячи евреев учили по нему иврит.

ИннаЯхот, Беер-Шева

ПРИЛОЖЕНИЕ №1

ПИСЬМА ПРОФ. А. КАЦУ (ФИЛАДЕЛЬФИЯ, США)

КАНУН ПЕСАХ, 1959г.

Моему дорогому и уважаемому другу, проф. Аврааму Кацу.

Будьте снисходительны и простите меня за опоздание с ответом. Не про Вас будь сказано, я немного прихворнул, а теперь, слава Богу, цел и невредим. Завтра перешагну восьмидесятилетие — границу глубокой старости.

Ваши два письма и 4 пачки книг я получил. Не для красного словца скажу, а от всего сердца: нет слов, чтобы выразить мою бесконечную признательность. Я испытываю голод и жажду по еврейской книге, особенно по художественной литературе Эрец-Исраэль и научным исследованиям нашего языка. А вот Вы, реб Авраам, исполняете святую заповедь: «Подать хлеб голодному». В Москве печатаются две новые энциклопедии — литературная и театральная. Я обязался дать им материал по израильской тематике (эпоха восстановления государства), однако... «кирпичи давайте, но соломы не дадим»[8]. Если сможете одарить остальными томами Агнона, буду чрезвычайно благодарен. В Ленинской государственной библиотеке есть отдельные разрозненныетома. Но, во-первых, я не могу удовлетвориться малым, во-вторых, я старик и мне нужно иметь книги под рукой, на моем столе.

А вот мои книги, которые должны увидеть свет:

Словарь — в конце лета нынешнего года.

Очерк о языке иврит в его историческом развитии, в издании Академии наук, — также в этом году.

Учебник иврита — полный курс для взрослых увидит свет, если Богу будет угодно, в 1962 году.

В конце этого года выйдет сборник статей по исследованию восточных языков, среди которых моя статья об иврите. В вышеупомянутые энциклопедии я уже дал короткие статьи о некоторых писателях и драматургах Израиля, но нужно еще многое. Требуют статьи, освещающие всю литературу и театральную жизнь Эрец-Исраэль. Эту работу я откладываю до лучших времен.

Ваши книги «Нагид» и «Левит» прочту с большой радостью, как только они выйдут из печати.

Пожалуйста, не сочтите меня «обжорой и пропойцей», если закончу письмо просьбой; книги! Книги!..

Я слышал, что в библиотеке имени Ленина собираются составить каталог архива Гинцбурга[9]  и меня пригласят участвовать в этой работе. Но об этом в следующий раз, когда этот слух станет действительностью.

С приветом и душевной благодарностью.

Письма и другую корреспонденцию шлите по моему домашнему адресу.

Ф. Шапиро

5 Сиван 1961. Москва

Моему дорогому коллеге и многоуважаемому профессору А. И. Кацу

Мир и благословение! Шалом увраха.

Ваше письмо от 9 Ияра и посылки с книгами (одна на адрес университета, две — на домашний) получил. Праотец Авраам отказывался от подарков, а я, его дальний потомок, принимаю их без зазрения совести. И открыто говорю: Вы — Авраам, обогащайте и обогащайте меня! Нету меня слов, чтобы отблагодарить Вас и нет возможности оплатить этот материальный и моральный долг. Поэтому уповаю на Господа Бога — он оплатит Вам сполна по щедротам Вашим.

Ваша исследовательская работа о школе реб Давида Нагида очень заинтересовала меня. Правда, исследования литературных древностей — не моя специальность, но поскольку я когда-то изучал Талмуд (право исполнять обязанности раввина я получил, достигнув жениховского возраста, затем посмотрел и передумал), — я всю жизнь интересовался талмудической литературой и ее создателями. Это наш не раскрытый еще клад. Большое Вам спасибо за оттиск.

* * *

Конечно же, все, что из моих трудов появится в печати, вышлю Вам с радостью, но это не так скоро. Первый том энциклопедии увидит свет приблизительно через полгода, все же остальные известные Вам мои работы — еще позже. В государственной библиотеке имени Ленина обещали мне выполнить все Ваши просьбы.

Я получил приглашение в Иерусалим, на Третий международный конгресс по иудаистике. Поехал бы с большой радостью, но по двум причинам мне придется отказаться: семейной и по состоянию здоровья. Сообщите мне, пожалуйста, отправитесь ли Вы на конгресс?

Пожалуйста, все, что будете посылать мне, шлите на мой домашний адрес.

Мои добрые пожелания Вам и Вашей семье к празднику дарования Торы нашей.

С приветом и добрыми пожеланиями

Ф. Шапиро

ПРИЛОЖЕНИЕ №2

После смерти отца Абрам Иосифович Рубинштейн уже самостоятельно преподавал иврит и продолжал работу отца в Институте международных отношений.

Абрам Иосифович обратился ко мне с просьбой о том, что он хочет быть похоронен рядом с могилой Феликса Львовича. Это было очень сложно, но все же я очень счастлива, что мне удалось это сделать. Могила Абрама Иосифовича, его верного Санчо Пансо, находится рядом с могилой отца на еврейской части Востряковского кладбища.

Позволю себе опубликовать последнее письмо Абрама Иосифовича нашей семье, полученное в 1979 году, где он прилагает и последнее письмо отца к нему. Оно проливает свет на его отношение к большой работе «Курс древнееврейского языка». Оказывается, отец не положил в свой архив эту работу, как мы решили вместе с ним на семейном совете, а продолжал над ней работать и мечтал об опубликовании.

К курсу иврита должна была быть приложена и хрестоматия. Частично об этих текстах и шел разговор в письме Феликса Львовича.

Письмо Абрама Иосифовича:

«Дорогие друзья!

Состояние моего здоровья не дает мне возможности совместно с Вами отметить столь знаменательную дату — 100-летие со дня рождения дорогого и незабвенного всеми нами Феликса Львовича. Наша совместная работа по внедрению языка иврит и над словарем оставила глубокий след во всей моей дальнейшей жизни. Мне посчастливилось много лет быть учеником и ассистентом дорогого Ф.Л. и по мере сил и возможностей продолжать начатое им дело. С гордостью могу сказать: «Мы были первыми». В одном из ближайших номеров «Советиш Геймланд» будет моя статья о научной деятельности Ф.Л. Для краткой характеристики наших дружественных отношений прошу зачесть сохранившееся у меня одно из последних писем (на языке иврит), написанное Ф.Л. 14.06.1961 г., находясь на даче.