Василий Захарченко - Олег Антонов Страница 14

— Да ведь это настоящий парашют, — решил Олег.

Утащив зонтик, он провел с ним первый опыт покорения воздушной стихии. Мальчик взобрался на крышу сарая и бесстрашно спрыгнул вниз с раскрытым зонтиком в руке.

Хотя приземление произошло достаточно жестко, Олег почувствовал упругую силу зонта в полете. Это уже было не просто падение, а полет на парашюте — первый реальный полет будущего летчика, планериста, конструктора.

И поразительно то, что главный вопрос жизни Олега Антонова был решен именно тогда, в раннем детстве.

Это вопрос: кем быть?

Ответ: летчиком и только летчиком; никем другим.

Все остальное отметалось, отходило на второй план. Оставалось главное — летать.

Позже, гораздо позже, Олег Константинович говорил с виноватой улыбкой:

— Всю жизнь я хотел летать, потому и стал конструктором.

Ведь в первые годы становления авиации понятия «летчик» и «конструктор» чаще всего сливались в одно определение, и только потом, с усложнением техники, понятия разошлись. Генеральный конструктор всю жизнь стремился летать.

Вот его заявление о желании летать, написанное почти через полвека, когда Олег Константинович Антонов был уже прославленным конструктором, создавшим серию замечательных пассажирских и грузовых самолетов, когда всеобщее увлечение планеризмом в стране в тридцатые годы уже прошло.

«Зам. председателя оргкомитета ДОСААФ СССР тов. Каманину Н. П.

Прошу Вашего разрешения возобновить мою тренировку в полетах на планерах в Киевском Аэроклубе, членом которого я состою.

В 1938 г. мне присвоено звание пилота-парителя класса „Б“.

Имею налет на планерах А-1, Пс-2, А-2, Ш-11, Г-9, Вф-5, в парящем полете 35 часов, в буксирном полете — 7 часов.

Продолжаю заниматься спортом и как пассажир самолетов ГВФ налетал за последние 3 года более 150 тыс. км.

Полеты на планерах являются для меня лучшим видом отдыха и помогают мне, как конструктору, лучше совершенствовать материальную часть ДОСААФ.

21. VIII.54 г.

Антонов».

На заявлении резолюция И. Каманина от 23.VIII.54 г.:

«Т. Голик! Оформить спортсменом-планеристом, дать необходимую тренировку».

Но, пожалуй, еще одна страсть развилась у Олега в детские годы — это его стремление к коллекционированию всего, что в той или иной мере касалось авиации: литературы, фотографий, рисунков, моделей…

Эта страсть объяснима.

В провинции в то время практически не было литературы по авиации. Лишь одну книгу мог достать отец ребенку — это было «Завоевание воздуха» Вейгелина.

Все новости приходилось вырезать из газет и журналов, составляя своеобразный справочник по авиации. Эта коллекция сведений и фотографий оказала впоследствии огромную помощь Олегу Константиновичу — он был в курсе всей истории самолетостроения мира.

«Это собрание сослужило мне огромную службу, — писал впоследствии Антонов, — приучив рассматривать летательные аппараты под углом зрения их развития. Никто уже не убедит меня в том, будто Гуго Юнкерс первый создал „свободнонесущие крылья“ для самолета. Это было сделано задолго до него во Франции, еще в 1911 году конструктором Лавассером…»

Учеба Олега в реальном училище, куда он поступил, чтобы быть ближе к точным наукам, на которые здесь делали упор, не принесла мальчику больших успехов — он не стал первым учеником. Зато он с успехом изучал французский язык у мадемуазель Шапю, невесть каким путем попавшей в Саратов из Франции.

Впоследствии французский язык не раз выручал Антонова во время его выездов в Париж и встреч с зарубежными делегациями.

Известно, что французов потрясла его двадцатипятиминутная речь на чистейшем французском языке, которой он встретил зарубежную делегацию в Киеве.

В Саратов пришла война. В первую очередь это проявилось в том, что в городе организовались госпитали для тяжелораненых, непрерывно прибывавших с фронта.

Мать Олега, Анна Ефимовна, следуя традициям русской интеллигенции, стала сестрой милосердия. Теперь она ежедневно много времени проводила в госпитале, куда неизменно торопилась, набросив накидку с красным крестом. Милосердная деятельность матери Олега закончилась трагически. Перевязывая раненых солдат, она через царапину на руке получила инфекцию и совершенно неожиданно, в расцвете сил, в муках скончалась от заражения крови. Было это в 1915 году.

Поредевшая семья сменила квартиру, переехав на Грошевую улицу. Олег осиротел, когда ему едва минуло девять лет.

Воспитанием его занялась теперь бабушка. В Саратов докатились недалекие отголоски революции. Начиналась новая жизнь не только ребенка, но и всей страны.

Жизнь, полная взлетов и падений, увлечений и разочарований. Но эта жизнь неотвратимо вела вперед пытливого юношу к главной цели — летать…

НЕБО НАЧИНАЕТСЯ НА ЗЕМЛЕ

О, эта неугомонная страсть к полету! Чем утолить ее? Чем заменить неутолимую жажду «полетать», когда нет ни самолета, ни планера — ничего, кроме фантазии и жажды. А тебе всего лишь тринадцать лет. И где-то рядом с Саратовом, в каких-то десяти километрах гудят и стрекочут старенькие самолеты 33-го авиационного отряда красвоенлетов. Иногда они поднимаются в воздух и улетают за горизонт.

— Полетел беляков крошить, — поясняют летчики ребятишкам, прибежавшим на травяной аэродром, что раскинулся в районе Соколовой горы.

Вокруг палатки, полотняные ангары и самолеты, уцелевшие после первой мировой войны. Каких только нет… «Вуазены». «фарманы», «совпичи», «ньюпоры» — ни одного отечественного, все из-за рубежа… Залатанные крылья, перекошенные шасси, наспех подремонтированные фюзеляжи. А ведь летают… И подумать только, на чем!.. На бензине, на керосине со спиртом, даже на душистом одеколоне. А злые языки болтают: самогона-первача в горючее подливают. Бензина-то почти нет.

Бравые летчики и механики в засаленных кожаных куртках кое-кто в модных, невесть как заполученных крагах, — они озабоченно крутятся возле машин или степенно прогуливаются между самолетами в ожидании команды к отлету. Именно к ним, военлетам Красной Армии, тянутся ребятишки — Миша Афанасьев, Коля Дьяконов и главный их заводила Олег Антонов.

Они не дикие… Нет, они организованные. Они только что создали «Клуб любителей авиации», и хоть опыта — никакого, зато энтузиазма хоть отбавляй!.. А во главе Олег, секретарь КЛА — Клуба любителей авиации.

Два магнита неотвратимо тянут к себе одержимых ребят — военный аэродром на Соколиной горе и книжный развал на Верхнем базаре.

Самое дорогое на аэродроме — самолетная свалка. Подлинное чудо… Ребятам разрешили рыться среди груды самолетных обломков в поисках деталей для постройки моделей.