Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV Страница 14

Вечером я занят был построечным отчетом, который еще на руках.

8/20 марта 1899. Понедельник

второй недели Великого Поста.

В училищах начались классы. Мы с Накаем продолжили перевод паримий; кончили Иова, приступили к притчам; начальная из них давно переведена, но потребовала значительного исследования.

Павел Накаи мой, несмотря на свои сорок один год, слабеет; «какке» одолевает его; уже начался и нынешний год. Дал ему сегодня денег на покупку рыбьего жира; и если будет полезно сие лекарство — обещал отныне всегда снабжать его им. Буду давать, с охотою, и другие средства, лишь бы держалось его здоровье.

Во время перевода утром была жена о. Петра Кано с детьми. Вышел к ней в канцелярию, приласкал детей, но с ней ничего серьезного не говорил, опасаясь извращения слов, ибо баба она очень языкастая. Нумабе потом рассказывал, что жалуется на жизнь до того, что хочет умереть. Очевидно, ей с мужем надоело в Одавара, несмотря на то, что ныне мир там восстановлен. Что ж, пусть удалятся в другую Церковь; об этом о. Петру писано частно чрез Петра Исикава.

После обеда убирали комнату о. архимандрита Сергия, чтобы сделать из нее гостиную, за неимением другого назначения; письменный стол перенес в библиотеку, и прочее. Все время было чувство — не печали об отъезде его и о. Андроника, а досады, что приезжают сюда такие слабые. Помоги, Боже, скорей забыть их!

9/21 марта 1899. Вторник

второй недели Великого Поста.

О. Павел Савабе вернулся из Одавара и рассказал о положении Церкви там. Примирились немирные с о. Петром Кано, но больше наружно; женщины и совсем продолжают враждовать по причине будто бы дурного нрава жены о. Петра, — не хочет–де ни перед кем смириться, как смирился ее муж. Видно, что о. Павел не совсем постарался о мире; мог бы смягчить всех, не исключая и жены о. Петра; если Петр Исикава там почти всех умирил, то о. ли Павлу не докончить остальное! Его бывшие немирные там уважают и слушаются, коли он что захочет внушить им!.. Но спасибо и за то, что сделал там: почти всех бывших немирных исповедал и приобщил. Хочет он еще быть там в Вербное воскресенье, — «обещание дал–де оставшихся исповедать, подготовленных к крещению крестить». («У о. Петра, — говорит, — не хотят креститься»; а он, о. Павел, не счел нужным внушить им, что в таком случае и креститься еще рано.) Пусть. Только я сказал ему, что опять должно быть о том прошение о. Петра, — «не могу–де один справиться, пришлите помощника», — почему и пошлется о. Павел; без того может быть соблазн и широкий вред для Церкви, — К Елисею Хаякава, говорит о. Павел, собираются человек тридцать учиться церковному пению; ежедневно у него два класса пения. К новоприбывшему катихизатору Петру Кураока собираются несколько новых слушателей учения. И местность та — Одавара и окрестные селения — вообще обещают много успехов, если постараются о проповеди, говорит о. Павел.

О. Петр Кано, по словам о. Павла, имеет непременное намерение оставить Одавара, вместо же себя рекомендовать во священники туда Романа Фукуи или Василия Усуи. Но первый, по словам о. Павла, кроме подозрения в его неблагоповедении до женитьбы, отличается пристрастностию, вследствие чего везде, где он служил доселе, часть христиан его любит, часть ненавидит: в Сиракава, в Сукагава, в Уцуномия, — везде это; Усуй же — мало деятелен и болен грудью. Итак, кого поставить в Одавара по удалении оттуда о. Кано, — составляет трудный вопрос.

Был в сопровождении учительницы Надежды Такахаси военный врач, сын благочестивого старика врача Якова Такахаси, Лука Такахаси. Только что вернулся с Формозы, где служил три года, ныне поступил здесь опять в Медицинскую военную академию для восполнения знаний (по уставу чрез три года все военные врачи обязаны делать это). Видно, что молодой человек не так религиозен, как его отец; о своем христианстве, кажется, молчит пред всеми.

Савва Хорие приходил просить послать нынче его воспитанника Феодора Янсена по окончании им здесь курса в Россию, в Академию. Отказался я сделать это; во–первых, Янсен не настолько способен, чтобы учиться в Академии; во–вторых, боюсь испортить его посылкою в Россию, как испортились в религиозном отношении все наши кандидаты; последней причины, впрочем, я не сказал Хорие. Он ушел очень недовольный.

Сегодня не учились, ибо японский гражданский праздник.

10/22 марта 1899. Среда

второй недели Великого Поста.

Разности в чтениях славянского и русского текстов Притчей принудили сегодня вытащить из библиотеки все, что можно было добыть здесь, оттуда по части толкования. До сих пор не решил, чему следовать, — греческому, или Вульгате; беру пока лучшее из того и другого; для церковного чтения это и нужно.

11/23 марта 1899. Четверг

второй недели Великого Поста.

О. Петр Сасагава пишет, что христиане в Сендае, наконец, надумали поправить колокольню своей Церкви; будет стоить 125 ен 60 сен; значит, мне нужно послать туда на это — 42 ены, третью часть, ибо так я обещал о. Петру, когда он был здесь на прошлогоднем Соборе.

О. Фаддей Осозава пишет, что Игнатий Мацумото имеет только одну слушательницу, которая почти готова к крещению; просит Мацумото в непродолжительном времени крестить ее и потом вызвать его в Токио, в «Кёобаси–кёоквай», куда он уже давно назначен (с неизвестным для него намерением испытать пригодность его для священства).

12/24 марта 1899. Пятница

второй недели Великого Поста.

О. Яков Такая пишет, что в Оби желают проповеди. Курода, благочестивый чиновник, служивший в Миязаки, родом из Оби, вышел в отставку и отправился на родину. По приглашению его, катихизатор в Миязаки Кирилл Сасаба посетил Оби (17 ри от Миязаки) и при участии Курода нашел многих, желающих слушать учение Христово. Просится Кирилл ежемесячно посещать Оби, но даст ли ему Миссия дорожные? Спрашивает о чем чрез о. Якова. Отвечено, что даст.

О. Тит Комацу хвалится оживленностию проповеди в посещенных им Церквах; совершил несколько крещений; есть дальнейшие слушатели.

Был Петр Оодадзуми, бывший катихизатор, ныне окружной начальник (гунчёо) в провинции Мияги, имеющий своим местопребыванием Наканиеда, где у нас большая Церковь; с ним был Василий Конно, старшина в той Церкви, старший брат Иоанна Конно, который недавно оставил катихизаторство по болезни. Оодадзуми был одним из лучших катихизаторов в свое время; и ныне он хороший христианин, ни перед кем не скрывающий свое христианство. С удовольствием побеседовал с ними часа два. Об упадке Церкви в Сендае сетует Оодадзуми, откуда он родом, требует туда ученого катихизатора, авторитетного; но где взять? В духовные школы не идут ныне даровитые юноши, из которых бы воспитывать докторов учености…