Дмитрий Шестаков - Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934) Страница 14

XIV. Попутчице

Цени болтливости припадкиВ твоем усталом ворчуне:Как с пароксизмом лихорадки,Полжизни в них вернется мне.Сквозь все житейские невзгоды,Побалагурив налегке,Они – разлившиеся бродыВ давно мелеющей реке.

XV. Клевета

И так бывает в трудной жизни:Уже спорится строгий труд,Уже к таинственной отчизнеВсё ближе, ближе тесный путь.Но клевета, но зависть злаяВот-вот настигнут близ меты,И сам услышишь, поникая,Змеиный голос клеветы.

XVI. Инвалид

Инвалид на костылях,Вижу прежние сраженья,И биваки все в огнях,И часы отдохновенья.Слышу вальса томный зов,Вихорь вьющегося зала,И условный бой часовВ миг свиданья после бала.

XVII. Древность

Древность тем и хороша,Что пред нею мы как дети,Что бессильно к ней душаЛьнет сквозь прах тысячелетий,Что какой-то дивный ликВозникает там, чудесен,И немой его языкВдаль влечет, как гений песен.

XVIII. Платон. «Ион». 534

У вод медовых, в кущах музИ я, друзья, летал пчелою,И я познал живой союзПокорной песни с красотою.И я был легок и крылат,И я доступен был творенью,Едва бессмертные велятБезумно вспыхнуть вдохновенью.

XIX. В библиотеке

Сыздетства спутанных тропинокМне мил затейливый язык,И в вашу комнату новинокВступать я бережно привык.Гляжу признательно по полкам,Впиваю бодрую струю,И сколько там я тихомолкомДрузей и близких узнаю.

XX. Старый знакомый

Как хорошо знакомый томНайти в библиотеке дачной,В забытом уголке лесном,Без корок, без одежды брачной.Как речи милые давноЖивой и тайной страстью вспыхнут,Когда сосна стучит в окноИ шумы дня в молчаньи тихнут.И мысли стройной красотаС ночной сольется красотою,И эта дивная четаПотянет думу за собою.

XXI. Его муза

Друг, не хули его гравюры:У ней так четки все черты,И толстощекие амуры,И бледнолицые цветы.У ней, жеманницы гостиных,Такой изысканный наряд,И серый пепел кос недлинных,И затаенной неги взгляд.

XXII. Третий год пятилетки

Ей только третий год, а мне-то…И все ж, доколе бог велит,Судьба усталого поэтаНад черной пропастью хранит.Над пропастью, куда, как ветки,По легкой воле ветерка,Скользят и дни, и пятилетки,И грузно рушатся века.

XXIII. Вослед

Ф. Сологубу

Еще одна допела лира.Какая боль, кому пришлосьИз светлого земного пираПереступить в ночной хаос.Иль наши горести как тени,И точно тщетный всплеск кадилВ огне негаснущих прозрений,В заре непознанных светил?..

XXIV. Могила Тамерлана

Века скользят, а всё онаЖива, могила Тамерлана,Как будто вечность сужденаМечте кочевника-титана.Стоит под куполом глухимНа зное юга над песками,Навстречу мертвым и живымВзирая мертвыми очами.«Всё миновало, всё прошло,Всё тлен пред вечностью моею,Я жизнь и смерть, добро и злоПереживу и одолею».

XXV. AKO[2]

Костяшки бережного счета,Сверканье стройного окна…Течет привычная работа,Поет беспечная волна…И чуть вдали мелькнут, как тени,В безлюдье диких берегов,И клекот волн, и треск крушений,И крики гибнущих пловцов.

XXVI. Труба

В твоих стихах не только пенье:В них есть призыв, в них есть борьба,И кличет волю на сраженьеНеотразимая труба.За все, с чем сердцу жаль расстаться,С чем все святыни нам слились, —Ты бьешься, ты не хочешь сдаться,Как мы, безвольные, сдались.

XXVII. Два Рога

Вы всё со мною, оба Рога,И оба в золоте мечты,Как два волшебные порогаК чертогам Божьей красоты.Там, день и ночь не засыпая,В туманной тьме, как в зное дня,Трепещет бездна голубая,Как сказка влаги и огня.

Стихотворения 1888–1891 гг

Из писем к А. А. Фету

1. «Лунный свет в окно прокрался…»

Лунный свет в окно прокралсяИ на миг посеребрилВсе, над чем лишь мрак сгущалсяИ безжалостно царил:

Так, средь скуки обыденной,В мой приют порой блеснетМузы с песнью сладкозвоннойВдохновляющий прилет!

2. «Чей образ в тишине ночей…»

Чей образ в тишине ночейЯ ясно вижу пред собоюС кудрей златистою волною,С румянцем щек, с красой очей?

Чье чую я на лбу дыханье,Чьи речи нежности полны,Нося в себе благоуханьеИной, надзвездной стороны?

Они звенят, как лиры струны,Как светлый ключ в долине гор;Их слыша, горести угрюмойСмолкает тягостный укор.

Блажен, кто эти звуки слышит,И кто, в душе запечатлев,Их для детей земли запишетНебесный, пламенный напев!

3. «Богиня небесная Муза…»