Аркадий Мильчин - Человек книги. Записки главного редактора Страница 142

Обоснованность одной из этих нападок – о том, что не сумели довести до конца создание филиала в Ленинграде, – была более чем слабой. В 1981–1982 годах Кравченко загорелся идеей создать в Ленинграде поначалу общественный филиал нашего издательства и поручил мне организовать его. Я обратился за помощью к Николаю Павловичу Лаврову, преподавателю ленинградского филиала МПИ и внештатному инструктору сектора печати Ленинградского обкома КПСС. Он собрал заинтересованных лиц – представителей институтов, библиотек, издательств, типографий, повел меня к заведующему сектором печати обкома. Все высказали заинтересованность в идее, а обкомовец даже выразил готовность создать отделение издательства в Ленинграде (может быть, обкому это и было под силу, но не издательству с его ограниченными ресурсами). Дальше разговоров дело не пошло. Быть может, и у меня пороху не хватило. Но главное все же в том, что материальных возможностей для того, чтобы развернуть в Ленинграде работу, у издательства не было. На общественных началах все собравшиеся при содействии Лаврова были готовы работать, но при условии, что издательство примет их предложения (заявки) о выпуске конкретных книг. Но именно этого издательство не могло сделать в тех объемах, которые предлагали наши общественные помощники.

Любопытна цитата из письма ко мне Якова Борисовича Рабиновича, моего эпистолярного друга, капитана первого ранга в отставке и известного ленинградского библиофила, от 4 декабря 1982 года:

…в разговоре с В.А. Петрицким [коллега Рабиновича по работе в Городской секции библиофилов] я узнал, что он беседовал с директором издательства Вашего т. Кравченко и тот якобы сказал ему, что этот филиал вообще нереален, да и не нужен.

Это похоже на правду, а если так, то вот какова цена попреков Кравченко в мой адрес. Из того же письма Рабиновича стало также ясно, что на производство миниатюрных книг в типографиях Ленинграда рассчитывать нечего, так как обком отнесся к этому отрицательно, как сообщил ему В.Г. Федоров, председатель Ленинградского отделения ВОК РСФСР.

Резкая критика меня как главного редактора под видом критики главной редакции была лишь частично вызвана действительным недовольством моей работой, а также сравнительно частым отсутствием по болезни (1979 год – месяц в клинике, 1980/81 год – полтора месяца в госпитале, на стыке 1983 и 1984 годов – три месяца). И ошибки редакционного характера были не столь угрожающими, чтобы они могли склонять к выводу о несостоятельности моего руководства издательством. Конечно, был испорчен проспект МККВЯ-85, и его пришлось перепечатывать, и я не сумел это предотвратить, была резкая, но примитивная и необоснованная критика за иллюстрирование «Последнего летописца» Н.Я. Эйдельмана (о чем рассказано выше). Но все это рабочие ошибки, без которых не обходится практически ни одно издательство.

Главная причина, как позднее выяснилось, была в ином. Кравченко хотел угодить Управлению руководящих кадров, с начальником которого у него сложились дружеские отношения, а тому надо было трудоустроить оканчивавшего Академию общественных наук заместителя заведующего Отделом международных связей Комитета Алексея Филипповича Курилко. Тогда я этого не знал, но понимал, что Кравченко поставил своей целью изгнать меня из «Книги», выпроводить на пенсию сразу после того, как мне исполнится шестьдесят. Но так как коллектив вряд ли одобрил бы это, директор начал исподволь подготавливать почву излюбленным своим методом.

На собрании резкую отповедь его критике дал Владимир Матвеевич Ленау из редакции журнала «Полиграфия». Это несколько спутало карты Кравченко. Он настолько не ожидал такого афронта, что смешался. Однако реакция на это последовала после собрания незамедлительно. Он добился от секретаря партбюро, чтобы в редакции журнала «Полиграфия» была организована самостоятельная партийная организация: ведь журнал территориально был разобщен с издательством.

Кравченко считал, что я работаю на уровне заместителя главного редактора, т. е. занимаюсь внутренними делами издательства, но не представительствую в организациях и учреждениях, не расширяю связи с общественностью, не выступаю по телевидению и радио (заметки о книгах издательства я все же писал, но и только, а значит, представительствовал недостаточно), погряз в мелких издательских делах, не привлекаю в защитники интересов издательства новых влиятельных людей, не посещаю сектор издательств Отдела пропаганды ЦК КПСС, чтобы знать, куда ветер дует, иначе говоря, меня нельзя назвать деловым в том смысле, в каком понимал этот эпитет сам директор.

Однако то, что казалось ему мелким, на самом деле было необходимым для успеха издательства, потому что выстраивать системный выпуск книг – дело весьма сложное и важное. Если Кравченко считал моей главной задачей держать нос по ветру: бывать в ЦК КПСС (он ставил мне в пример директора издательства «Художественная литература» Валентина Осипова, который, по его словам не вылезал из ЦК), то я понимал свою задачу как главного редактора по-иному. Самым важным своим делом считал перспективное планирование, которое позволяло бы воплощать издательские замыслы в жизнь, не дожидаясь, пока книги на нужные темы сами свалятся на столы редакций. Ведь книге, чтобы родиться, надо не девять месяцев, а порой не меньше пяти лет. А затем не один год уходит на процесс издания. Вообще, планирование редакционной подготовки и выпуска – первейшая забота главного редактора.

Но, как я уже писал в главе «Моя издательская карьера, или Моя издательская судьба», я борьбе за свой пост предпочел почетный уход на пенсию. И был прав. Нужно отдать должное Кравченко. Мое согласие на уход так обрадовало его, что по его ходатайству я получил звание заслуженного работника культуры РСФСР и персональную пенсию. Кравченко заключил со мной договор на сборник «Писатели советуют, негодуют, благодарят» (над его рукописью я работал более десяти лет). Издательство широко отметило мой юбилей (8 декабря 1984 года мне исполнилось 60 лет).

Как восприняли мой уход на пенсию сотрудники? Многие – как болезненную утрату. Вот что записал в своем дневнике 19 августа 1985 года, когда я покидал издательство, заместитель главного редактора Вячеслав Трофимович Кабанов, способный литератор, пришедший в издательство из Госкомиздата, где его не оставили только потому, что сестра его жены эмигрировала в Израиль:

Понедельник

У меня новый главный редактор, имеющий фамилию Курилко. Он бывший замначальника Управления международных связей Комитета [Госкомиздата]. Я его знал, но не очень. Он окончил Академию общественных наук, и его нужно было пристроить. Поэтому Мильчина срочно пенсионировали. А мы успели сойтись. И, главное, я у него мог обучиться издательскому делу. Аркадий Эммануилович – корифей, уходящая натура, больше таких не будет (Кабанов В.Т. Однажды приснилось: Записки дилетанта. М., 2000. С. 361).