Сергей Кремлев - Россия за Сталина! 60 лет без Вождя Страница 15

Поражение революции 1905 года придало уверенности царизму и вызвало уныние в рабочей среде, но постепенно все менялось – сама жизнь побуждала массы к активности. 22 января 1910 года Бакинский комитет РСДРП принимает написанную Сталиным резолюцию.

Этот документ краток, что от резолюции и требуется. Но он при этом емок – что характерно далеко не для всех резолюций. Первый абзац констатировал: «Состояние пришибленности и оцепенения, овладевшее одно время движущими силами русской революции, начинает проходить…»

«БК (Бакинский комитет. – С.К. ) полагает, что в ряду необходимых мер главное место должны занять:

1) перемещение (руководящего) практического центра в Россию;

организация связанной с местами общерусской руководящей газеты, издающейся в России и редактируемой упомянутым практическим центром;

организация в важнейших центрах рабочего движения местных органов печати (Урал, Донецкий бассейн, Петербург, Москва, Баку и т. д.)…»

Центральному Комитету предлагалось «немедленно созвать общепартийную конференцию».

С этого момента Сталин все более занят именно подготовкой конференции – подготовкой как идейной, так и организационной. В реальном масштабе времени мысли Сталина были поняты верно и однозначно всеми – как рядовыми партийными активистами, так и Лениным.

Однако с течением времени понимание сути резолюции потомками, как оказалось, поистратилось. Так, достаточно вдумчивый биограф Сталина – уже упоминавшийся мной Ю.В. Емельянов – считает, что статьей «Партийный кризис и наши задачи» и резолюцией Бакинского комитета Сталин прямо-таки бросил вызов руководству партии и даже самому Ленину. Главу 18 своей первой книги о Сталине Ю. Емельянов так и назвал: «Пролетарская революция «бакинцев» в партии пролетариата».

На деле никакого «вызова», конечно, не было, и, чтобы это понять, надо предпринять параллельное чтение работ Сталина по теме и работ Ленина по той же теме. Лишь тогда все становится на свои места. Но подробнее я скажу об этом чуть позднее.

Возвращаясь же к тем дням, сообщу, что в конце марта 1910 года Сталина арестовывают, на этот раз под именем Захара Григоряна Меликянца, и заключают в уже знакомую ему Баиловскую тюрьму.

Впрочем, государственному преступнику Джугашвили к тому времени были неплохо знакомы и все остальные крупные тюрьмы Закавказья.

23 сентября 1910 года Сталина высылают по этапу в Сольвычегодск Вологодской губернии. Теперь он тоже мог бы бежать из ссылки, не впервой ведь, и уехать к Ленину в Женеву. Однако Сталин выдвинул общепартийную идею о переносе партийных приоритетов внутрь Российской империи, а предлагать что-то, что он сам делать не будет, Сталин не умел.

К тому же ссылка ему была назначена недолгая (уже 27 июня 1911 года Сталина освободили из-под гласного надзора полиции в связи с окончанием срока ссылки) и покидать Сольвычегодск самовольно было неразумно.

6 июля (по старому стилю) 1911 года Сталин выезжает по проходному свидетельству в Вологду, избранную им из скудного разрешенного списка как место жительства. Вологда, куда Сталин приехал 16 июля, ближе всего была к Петербургу.

7 сентября 1911 года Сталин нелегально приезжает в столицу и прописывается там по паспорту П.А. Чижикова.

Увы, партия была заражена провокацией (один член ЦК и агент охранки Малиновский чего стоил!), и уже 9 сентября Сталин был арестован, заключен в Петербургский дом предварительного заключения, а 14 декабря 1911 года выслан в Вологду под гласный надзор полиции сроком на три года.

Три года – не год.

Да и времена наступали все более боевые…

С НАЧАЛА 1910 года Сталин входил в число уполномоченных ЦК партии («агент ЦК»), а в январе 1912 года на VI Всероссийской партийной конференции в Праге его заочно избирают членом ЦК РСДРП (б).

На той же Пражской конференции образуется, наряду с Заграничным бюро ЦК, еще и Русское бюро ЦК, и на Сталина возлагают руководство Русским бюро.

Вообще-то первая структура, названная «Русским бюро ЦК», была образована после II съезда партии в 1903 году в Киеве. Но это был не боевой и не авторитетный орган. Достаточно будет сказать, что в него вошли Кржижановский и Носков, которые кооптировали в бюро Гусарова, Землячку, Красина и Эссен. Современному уху большинство этих имен не говорит ничего.

В состав же «сталинского» Русского бюро вошли члены ЦК Сталин, Свердлов, Орджоникидзе («Серго»), Спандарян («Тимофей»), Малиновский («Константин»), Голощекин («Филипп»).

Работали в Русском бюро (Исполнительном бюро) также кандидаты в члены ЦК Калинин, Стасова и ряд других, менее крупных фигур – Шварцман, Шотман…

Царская охранка обо всем этом узнала практически в реальном масштабе времени, поскольку член ЦК Роман Малиновский был провокатором. Забегая вперед, скажу, что «сталинский» состав Русского бюро ЦК был почти полностью арестован и сослан как раз потому, что был детально «освещен» Малиновским. И после ареста Сталина работа Русского бюро, в том числе и тогда, когда в нем видную роль играл Молотов, так и не набрала тех оборотов, которые она начинала набирать под руководством Сталина.

Основным руководящим центром вновь стало Заграничное бюро ЦК во главе с Лениным.

Впрочем, в начале високосного 1912 года Сталин еще был на свободе. В середине февраля Орджоникидзе, специально приехавший в Вологду для личной информации Сталина, сообщил ему обо всех свежих партийных новостях, в том числе о новом назначении Сталина. И уже 29 февраля Сталин нелегально покидает Вологду и едет на Кавказ.

Тогда же Сталин пишет листовку «За Партию!», которая наряду с листовкой Ленина «Избирательная платформа РСДРП» стала в марте 1912 года самым популярным в России агитационным материалом большевиков (тираж листовки Ленина составил 10 тысяч, листовки Сталина – 6 тысяч).

1 апреля (здесь и далее – по старому стилю) Сталин выезжает через Москву в Петербург, а уже 22 апреля выходит первый номер «Правды». В тот же день Сталина арестовали. В итоге – 2 июля высылка по этапу в Нарымский край на три года под гласный надзор полиции.

1 сентября 1912 года Сталин вновь бежит и 12 сентября приезжает в Петербург. Начинается последний активный период революционной работы Сталина в дооктябрьский период.

О том, что это был напряженный период, можно и не говорить – у Сталина других не было. Но это был первый период, когда Сталин выступает уже не как признанный лидер большевиков Кавказа, а как общероссийский партийный лидер, как фактически второй после Ленина человек в партии. С середины сентября 1912 года до 23 февраля 1913 года – дня последнего ареста Сталин, как глава Русского бюро ЦК, полноценно, полноправно и эффективно руководит всей практической работой партии в России, находясь то в Петербурге, то в Москве.

Координировал Сталин и работу большевистской фракции в Государственной думе.

Он дважды выезжает в Краков к Ленину и – тут не может быть двух мнений – все более сближается с ним не только политически, но и человечески. Можно лишь предполагать, как развивались бы эти отношения и не переросли ли бы они в крепкую боевую дружбу, если бы Сталин оставался на свободе. Но 23 февраля 1913 года следует его арест во время бала-маскарада на Калашниковской бирже. Охранники точно знали, что «среди гостей на маскараде присутствует лицо, подлежащее личному обыску и аресту».

Это было работой провокатора Малиновского.

Сталина поместили в Петербургский Дом предварительного заключения, позднее перевели в Петербургскую пересыльную тюрьму.

Затем – высылка в Туруханский край под гласный надзор полиции сроком на четыре года.

Всего до 1917 года Сталина 7 раз арестовывали и 6 раз ссылали. Из четырех ссылок он бежал и лишь годичную в Сольвычегодске отбыл полностью. Однако из Туруханска не очень-то убежишь – это не Вологда и даже не Нарым. А Сталина отвозят еще дальше – в небольшой поселок Костино. А потом – и вообще в поселок Курейка за полярным кругом.

ВОТ ТУТ и уместно сказать о мнимых, усмотренных Ю. Емельяновым, «разногласиях» Сталина и Ленина по вопросу о том, где должен находиться основной руководящий центр партии – в России или вне России?

Сам Сталин в написанном в январе 1946 года авторском предисловии к первому тому «Сочинений» отметил только два былых расхождения с Лениным: по вопросам об аграрной программе партии и по вопросу об условиях победы социалистической революции. И хотя оба вопроса выходили в конечном счете на самую что ни на есть живую злобу дня, они касались стратегии.

Сталин стоял вначале за муниципализацию земли, а Ленин – сразу за национализацию. В 1946 году Сталин объяснял это тем, что, как и другие лидеры большевиков, считал, что в России между победившей буржуазной революцией и будущей социалистической революцией будет достаточно длительный промежуток, а Ленин исходил из того, что первая сразу должна перерастать во вторую.