Константин Деревянко - На трудных дорогах войны. В борьбе за Севастополь и Кавказ Страница 15

За план засели операторы капитан-лейтенанты Г.В. Хованский, И.А. Дышлевой, Б.В. Бурковский, Н.К. Носов, майоры А.Д. Симоненко и М.И. Перебасов, флагманские специалисты капитаны 3-го ранга С.Е. Ануфриенко и Я.С. Гискин, капитаны С.С. Макаров и С.В. Смирнов, связисты майоры Г.М. Пясковский и В.Ф. Есипенко, гидрографы и военные лоцманы капитан-лейтенанты А.Ф. Александров, М.Б. Кравченко, Ф.И. Родионов, И.М. Письменный, Ф.Ф. Пеньков, командир охраны рейдов капитан-лейтенант И.А. Олейник, командир 57-го зенитного артдивизиона майор К.Н. Попов и командир 164-го артдивизиона береговой артиллерии майор А.П. Рожковский, прикрывавшие Потийский порт с воздуха и моря. Их работу над планом возглавил многоопытный и энергичный работник, мой заместитель, начальник оперативного отделения штаба базы, мой однокашник, капитан 3-го ранга И.В. Прохоров, он хорошо знал порты и условия базирования в них. Сообщив ему установки наштафлота, командира базы и мои, я занялся лично другим важным делом, которое я не мог кому-либо передоверить и которым придется заниматься не сегодня завтра: как ввести линкор в Потийский порт? Именно в Потийский. Так я твердо доложил командиру базы. С чем он согласился без обсуждений.

С тем я и направился в управление торгового морского порта – хозяина всех причалов. И вот тут я встретился с двумя очень интересными и нужными мне мореходами: капитаном порта Н.И. Мушбой и старшим лоцманом Л.И. Гацерелией, с которыми меня познакомил начальник порта К.В. Реквава.

Засекречиваться уже не было смысла – событие должно вот-вот наступить, и я сообщил им о необходимости вводить в Потийский порт линейный корабль. Они, не приступая к обсуждению, тут же вызвали капитана буксира «Партизан» В.Д. Букию. Он, представившись, тут же спросил данные линкора. Я ответил: водоизмещение 24 тысячи тонн, осадка 10 метров, ширина 29 метров, длина 195 метров. Букия аж крякнул: с такой громадой впервые сталкивается, чтобы избежать касания грунта днищем и бортом о бровку канала, желательно уменьшить осадку корабля метра на полтора. Зная возможности линкора, я гарантировал это – если понадобится, подадим на рейд топливные и водяные баржи и откатаем мазут, котельную и питьевую воду: уменьшим осадку до 8,5 метра. А капитана порта Мушбу смущала не только осадка и ширина, но и длина корабля – как он впишется при втягивании его с рейда вокруг головы мола на портовый канал и дальше от боковых ворот к пассажирскому причалу. Он не дал мне сразу ответа и просил дать время на раздумья и расчеты. Я с пониманием встретил такую осторожность и капитальный подход к делу большой важности. Николай Иванович Мушба настолько серьезно отнесся к заданию военного командования, что предложил вместе и сейчас же выйти на «Партизане» на внешний рейд для рекогносцировки и пройти, маневрируя, тем предполагаемым путем, которым будут двигаться линкор и буксиры. Это демонстрирование вызвало много сомнений в успехе дела, которое мы задумали, но и не лишало надежд. При обмене мнениями я старался, чтобы Мушба и Букия мыслили только одним: ввести линкор в гавань. Они продолжали, как и положено сынам Грузии, горячо между собой говорить, перейдя на грузинский язык, – я так подумал, что они не хотят тревожить мою душу своими сомнениями. И к этому я отнесся с пониманием, не подключался к разговору. Меня даже растрогала такая забота обо мне. Но они преувеличили тонкости моей души, я очень хотел быть втянутым в обсуждения, так как по складу характера склонен был всегда считать, что если уж дело касается моего участия в чем-то, то тут вода не освятится без меня.

По возвращении в управление порта Мушба подтвердил просьбу дать время на размышление, но сразу добавил: на буксировку линкора потребуется три буксира: два – тянуть, а один в конце подправляет направление. О! Это уже что-то значит для моей задумки. И я пообещал подать два буксира, один есть в Поти, а второй вызовем из Батуми.

Я попросил Мушбу освободить для боевых кораблей все причалы от портовых судов, поставив их к внешнему молу, и предупредил: быть готовыми к встрече линкора и других кораблей в ближайшие часы, давая этим понять, что ходу назад нет. И при нем позвонил ОД базы капитану 2-го ранга М.М. Резнику и приказал вызвать, и немедленно, из Батуми буксир «Стахановец», подтвердив, для Мушбы и Букин, серьезность моих намерений и неотвратимость ввода линкора в Потийский порт.

С капитаном порта Н.И. Мушбой и начальником службы базы инженер-майором А.В. Щербаковым осмотрели акваторию порта и состояние причалов. Щербакову было приказано немедленно обновить деревянные привальные брусья и настилы причалов. Анатолий Владимирович Щербаков, человек высокого долга, не нуждался в понуканиях: по тревоге поднял свои подразделения и приступил к работе по-фронтовому, круглосуточно, а через трое суток пригласит меня принять работу его инженерно-строительных воинов по обновлению причалов. Ничего не скажешь, отличная работа. Командиры и экипажи высоко оценят эту, одну из первых, заботу базы о кораблях. И командующий эскадрой лично отблагодарит Щербакова за усердие. Скоро мы лишимся такого старательного работника – он уйдет сражаться за Севастополь, до последнего часа, раненым попадет в плен, перенесет все ужасы немецко-фашистского плена, из которого будет многократно бежать, и только раз удачно. По возвращении на флот Анатолий Владимирович Щербаков будет удостоен очень высокой награды – ордена Красного Знамени. А вместо него к нам сразу назначен инженер Л.В. Зубарев – усердный и знающий офицер.

Начальник аварийно-спасательной службы базы (или, как поначалу называли, ЭПРОН) получил экстренное задание своими водолазами обследовать дно у всех причалов, и ими будет поднято много всяких подводных препятствий в виде брошенных и затопленных неряхами-моряками емкостей, тросов, бревен, металлических изделий, представлявших опасность для корпуса и винтов корабля.

Непорядок на акватории и на причалах был явным недосмотром начальника торгового порта, о чем ему и было указано на очередной встрече с командованием базы. А вообще, в дальнейшем мы были недовольны его дельностью, связанной с воинскими перевозками.

Представителю инженерного отдела флота при Потийской базе военинженеру 1-го ранга Н.И. Гвозду было поручено поправить и укрепить цементо-бетонные причалы, что и будет сделано за неделю.

Аналогичные меры были предприняты и в портах Батуми и Очамчира. В считанные дни Потийская база подготовится и встретит надводные корабли и подлодки надежной и удобной стоянкой, за которой последует аккуратное снабжение, политико-массовое обеспечение и боевое обеспечение стоянки и плавания кораблей.

Военно-морскому коменданту порта и его помощнику капитан-лейтенантам В.И. Розенгольцу и М.И. Приземному было приказано с сегодняшнего дня установить строгий режим охраны порта по военному времени, пресечь свободный доступ всем в порт и хождение по нему. И порядок в этом был наведен немедленно. Подобная мера была проведена и в Батуми.

Еще далеко не закончился день, а мой заместитель Прохоров доложил о готовности Плана базирования кораблей флота в Потийской военно-морской базе (ПВМБ).

Я попросил начальника политотдела базы полкового комиссара И.С. Кученко, начальника тыла базы подполковника ГС. Емельянова, начальника артиллерии базы С.И. Маркина зайти ко мне ознакомиться с этим Планом, совместно обсудить его и определить меры по организации встречи кораблей, чтобы экипажи их чувствовали себя уютно, как в родней базе, следовало также уточнить организацию прикрытия кораблей от нападения с моря и воздуха, при стоянке в портах, обеспечения их всеми видами боевого и интендантского снабжения, а также культурно-массового обслуживания.

План базирования был одобрен с некоторыми уточнениями: необходимо усилить ПВО порта Очамчира двумя зенитными батареями; в Сухуми иметь зенитный артдивизион для прикрытия временной стоянки транспортов и кораблей; возбудить ходатайство перед высшим командованием о создании в Поти, как главном пункте базирования кораблей флота, нового формирования – базового района ПВО в составе зенитной артиллерии, истребительной авиации, подразделений аэростатов заграждения, прожекторных и задымления порта (по опыту Одессы); просить выделить для Поти радиолокационную станцию (РЛС) типа «Редут», для дальнего обнаружения самолетов противника.

Начальник артиллерии полковник Маркин подтвердил, что наличие береговых батарей обеспечат надежное отражение нападения вражеских кораблей артиллерией на наши порты и попытки противника высадить морской десант в районах портов.

Начальник тыла подполковник Емельянов доложил, что до окончания развертывания тыла флота его тыл обеспечит корабли флота всем необходимым; время покажет, что Григорий Степанович не бросает слов на ветер – он вообще усердно служил и позже будет выдвинут на пост одного из руководителей флотского тыла.