Анна Франк - Убежище. Дневник в письмах Страница 15

Если уж в Голландии так ужасно, каково же им будет в далеких и варварских краях, куда их ссылают? Мы предполагаем, что большинство убивают. Английское радио говорит об отравлении газом, может быть, это самый быстрый способ умерщвления.

Я совершенно растеряна. Мип рассказывает все эти жуткие случаи так захватывающе, и она сама тоже в страшном волнении. Недавно, например, одна старая, парализованная еврейка сидела у ее двери и должна была ждать гестаповцев, которые поехали за машиной, чтобы ее увезти. Бедная старушка была так напугана громкой стрельбой по пролетающим английским самолетам и пронзительными вспышками прожекторов. Все же Мип не посмела впустить ее в дом, этого никто бы не сделал. Господа немцы не скупятся на наказания.

Беп тоже притихла. Ее друг должен отправиться в Германию. Она каждый раз боится, что самолеты, которые пролетают над нашими домами, сбросят бомбы, которые зачастую весят не меньше миллиона кило, на голову Бертусу. Шутки вроде «Весь миллион на него не свалится!» или «Одной бомбы тоже хватит!» мне кажутся здесь не очень к месту. Бертус, безусловно, не единственный, кого отправляют, каждый день переполненные поезда увозят молодых людей. По пути, если поезд останавливается на какой-нибудь маленькой станции, они иногда тайком выбираются из вагона и пытаются спрятаться. Может быть, очень немногим это и удается.

Моя жалобная песня еще не кончена. Ты слышала когда-нибудь о заложниках? Они это применяют теперь в качестве нового наказания для тех, кто борется против немцев. Это самое жуткое, что ты можешь себе представить. Ни в чем не повинных уважаемых граждан сажают в тюрьму, чтобы они там ждали своей смерти. Если случается саботаж и виновного не находят, то гестапо просто-напросто ставит к стенке человек пять заложников. Часто сообщения о смерти этих людей печатают в газете. «Роковой несчастный случай» – так именуют это преступление.

Прекрасный народ эти немцы, и, по сути дела, я тоже принадлежу к этому народу! Но нет, Гитлер нас уже давно лишил гражданства. И кстати, в мире нет большей вражды, чем между немцами и евреями.

Дорогая Китти!

У меня страшно много дел. Вчера я сначала перевела главу из «La belle Nivernaise»[8] и выписала слова. Потом решила гадкую задачу, а потом перевела еще три страницы из французской грамматики. Сегодня французская грамматика и история. Я даже и не думаю каждый день решать эти гадкие задачи. Папа их тоже терпеть не может, у меня получается чуть ли не лучше, чем у него. Но на самом деле у нас у обоих не выходит, так что мы каждый раз должны призывать Марго. Я так много занимаюсь стенографией, мне это ужасно нравится. Я лучшая из нас троих.

Я прочитала «Стормерс». Это здорово, но далеко не дотягивает до «Йооп тер Хёйл». Кстати, большей частью встречаются те же слова, но это естественно у той же писательницы. Сисси ван Марксфелдт пишет потрясающе. Я уж точно дам ее почитать и моим детям.

Кроме того, я прочла множество пьесок Кёрнера. Мне нравится, как он пишет. Например, «Хедвиг», «Кузен из Бремена», «Гувернантка», «Зеленое домино» и другие. Мама, Марго и я снова лучшие друзья, так все же намного приятнее. Вчера вечером мы с Марго вместе лежали в моей постели, было безумно тесно, но именно поэтому забавно. Она спросила, нельзя ли ей почитать мой дневник.

– Некоторые места – да, – сказала я и спросила насчет ее дневника. Мне тоже разрешено его почитать.

Так разговор зашел о будущем, и я спросила ее, кем она хочет стать. Но она не пожелала рассказать об этом, она делает из этого большую тайну. Я слышала краем уха – что-то в области преподавания. Я, конечно, не знаю, точно ли это, но догадываюсь, что в том направлении. Вообще-то мне не надо быть такой любопытной.

Сегодня утром я лежала на кровати Петера, после того как согнала его. Он был зол на меня, но это меня меньше всего волнует. Он мог бы быть со мной более дружелюбным, я ведь вчера вечером дала ему яблоко.

Один раз я спросила Марго, считает ли она меня ужасно уродливой. Она сказала, что я забавно выгляжу и что у меня красивые глаза. Вполне туманно, ты не находишь? Ну, до следующего раза!

Р.S. Сегодня утром мы все снова взвешивались. Марго весит теперь 120 фунтов, мама – 124, папа – 141, Анна – 87, Петер – 134, мефрау Ван Даан – 106, менеер Ван Даан – 150. За три месяца, что я тут, я поправилась на 17 фунтов. Ужасно много, а?!

Милая Китти!

У меня до сих пор дрожит рука, хотя прошло уже два часа с тех пор, как мы пережили шок. Тебе следует знать, что у нас в доме есть пять огнетушителей «Минимакс». Из-за того, что они внизу такие умники, никто нас не предупредил, когда плотник, или как там еще называют такого типа, заряжал аппараты. И мы поэтому вели себя совсем не осторожно, пока я на площадке с внешней стороны (напротив нашей двери-шкафа) не услышала стук молотка. Я тут же подумала, что это плотник, предупредила Беп, которая в это время обедала, что ей нельзя вниз. Мы с папой заняли пост у дверей, чтобы услышать, когда этот человек уйдет. Поработав с четверть часа, он там снаружи (так нам показалось!) положил свой молоток и другие инструменты на наш шкаф и постучал в нашу дверь. Мы похолодели. Значит, он все-таки что-то услышал и хочет теперь исследовать эту таинственную громаду? Похоже было на то; постукивание, рывки, толчки туда-сюда продолжались.

Я чуть не упала в обморок от страха, что этому совершенно постороннему человеку удастся обнаружить наш прекрасный тайник. И только я подумала, что все, со мной покончено, как мы услышали голос менеера Клеймана: «Откройте же, это я!»

Мы сразу открыли. Что произошло? Крючок, на котором держится подвижной шкаф, застрял, и поэтому никто не мог предупредить нас о плотнике. Тот спустился вниз, и Клейман хотел забрать Беп, но снова не смог открыть дверь. Могу сказать тебе, что я вздохнула с немалым облегчением. Этот человек, о котором я думала, что он хочет к нам попасть, принимал в моем воображении все большие размеры. В конце концов он стал похож на великана и был самым ужасным фашистом из всех существующих. Фу, к счастью, на этот раз все очень хорошо обошлось.

В понедельник было здорово. Мип и Ян ночевали у нас. Мы с Марго легли на одну ночь спать к папе с мамой, чтобы супружеская пара Хис могла занять наше место. Почетное меню было великолепно. Небольшой помехой оказалось то, что в папиной лампе произошло короткое замыкание, и мы вдруг очутились в темноте. Что делать? Электрические пробки в доме были, но вворачивать пробки надо в самом конце темного склада, и вечером это сомнительное удовольствие. Все же господа на это отважились, и через десять минут иллюминацию из свечек можно было убрать.