Алекс Громов - Жуков. Мастер побед или кровавый палач? Страница 15

Следует отметить, что Высшая кавалерийская школа РККА в Ленинграде была лидирующей среди подобных учебных заведений. Впоследствии она была передислоцирована в Новочеркасск и получила новое название – Краснознаменные кавалерийские курсы усовершенствования командного состава. Начиная с 1921 года ее свыше 15 лет возглавлял Михаил Баторский, полковник еще царской армии, который окончил Николаевское кавалерийское училище и начинал службу в лейб-гвардейском Кирасирском Его Величества полку. Одной из проблем тогдашней Красной армии было отсутствие единой системы подготовки кавалеристов. Пока что новобранцев учили кто во что горазд, опираясь на собственные соображения того или иного командира, а также на опыт прежней армии, который отнюдь не был панацеей. Ведь в начале ХХ века русская кавалерия формировалась под влиянием сразу двух направлений. Первое, официально одобренное, базировалось на системе старшего преподавателя офицерской кавалерийской школы, известного циркового наездника Джемса Филлиса. Второе, неформально популярное благодаря поручику П. Родзянко, опиралось на систему итальянского наездника Федерико Каприлли. Последователи Родзянко были среди конных спортсменов, а также офицеров-кавалеристов, которые вопреки воинским уставам и наставлениям вводили в своих частях итальянскую систему езды и выездки.

Спорам не было конца, тем более что приверженцы итальянской системы успешно выступали на соревнованиях. Баторский первым делом проанализировал оба метода и постарался свести их лучшие достижения в единую стройную систему обучения конников работе с лошадью и выездке строевого коня. Причем предварительно ему пришлось волевым решением прекратить дискуссию между сторонниками Филлиса и Каприлли, которая с новой силой разгорелась уже в стенах Высшей кавалерийской школы.

В 1923 году военно-научное общество Высшей кавалерийской школы РККА издало книгу Баторского «Мысли о методике езды и выездки». Через три года появилось пособие, ставшее базовым при обучении красных кавалеристов, – книга одного из преподавателей Д. Мясоедова «Обучение коня и всадника». Баторский создал также при курсах иппофизиологическую лабораторию, руководитель которой Н. Черепанов в 1933 году выпустил уникальный труд «Основы эксплуатации боевого коня в физиологическом понимании», намного превосходивший все существовавшие в то время научные разработки по этому вопросу.

Жуков очень тепло отзывался о Баторском в своих мемуарах: «Летом 1925 года мы были заняты главным образом полевой тактической подготовкой, которая проходила под непосредственным руководством начальника курсов Михаила Александровича Баторского. Очень много знаний и опыта передал он нам. Приходится с болью в душе сожалеть, что и его не миновала тяжелая судьба. В 1937 году он был оклеветан и трагически погиб…»

Время обучения составляло год вместо планировавшихся двух, занятия были весьма интенсивными – от теории военного дела до фехтования и, конечно, идеологической марксистско-ленинской подготовки, которая должна была свидетельствовать о благонадежности.

Рокоссовский был одним из лучших фехтовальщиков и частенько побеждал Жукова в тренировочных поединках на саблях и эспадронах. Зато в упорном изучении военной науки Георгию Константиновичу не было равных. Сам Рокоссовский вспоминал: «С Г. К. Жуковым мы дружим многие годы. Судьба не раз сводила нас и снова надолго разлучала. Впервые мы познакомились еще в 1924 году в Высшей кавалерийской школе в Ленинграде. Прибыли мы туда командирами кавалерийских полков: я – из Забайкалья, он – с Украины. Учились со всей страстью. Естественно, сложился дружеский коллектив командиров-коммунистов, полных энергии и молодости. Там были Баграмян, Синяков, Еременко и другие товарищи. Жуков, как никто, отдавался изучению военной науки. Заглянем в его комнату – все ползает по карте, разложенной на полу. Уже тогда дело, долг для него были превыше всего».

Иван Баграмян, чья дружба с Жуковым продлилась до конца жизни, несмотря на опалу, постигшую маршала Победы, тоже вспоминал, что тот выделялся среди прочих обучающихся талантом: «Он уже тогда отличался не только ярко выраженными волевыми качествами, но и особой оригинальностью мышления. На занятиях по тактике конницы Жуков не раз удивлял нас какой-нибудь неожиданностью. Его решения всегда вызывали наибольшие споры, и он обычно с большой логичностью умел отстаивать свои взгляды… Все слушатели нашей группы были очень дружны, а дух соревнования только помогал учебе, которая проходила с полным напряжением сил. Благотворное влияние на нас оказывала атмосфера революционной романтики, которой овеян город Ленина – колыбель пролетарской революции».

Однако, несмотря на всю романтику, к культурным развлечениям, на которые был столь щедр Ленинград, Жуков относился с меньшим интересом, чем к трудам прославленных стратегов и военным картам. Но вот курс обучения был пройден и, по словам Баграмяна, «после напряженной летней учебы в полевых условиях, закончившейся 200-километровым конным пробегом Новгород-Ленинград и большой двусторонней заключительной военной игрой, мы разъехались в разные стороны».

Однако Жукову учебного пробега показалось недостаточно. И вот три выпускника – сам Жуков, Савельев и командир эскадрона 37-го Астраханского полка Рыбалкин – решили вернуться к месту службы в Минск не поездом, а на лошадях. Маршрут намеченного пробега проходил через Витебск, Оршу, Борисов и составлял свыше 900 км по проселочным дорогам. Руководство идею одобрило, но помочь ничем не могло, заботиться о питании как для себя, так и для лошадей участникам пробега предстояло самостоятельно. Однако кавалеристы не отступились от задуманного. Предполагалось преодолеть дистанцию за семь суток.

Подобный пробег не проводился нигде и никогда, поэтому участники надеялись, если повезет, установить новый советский рекорд. На седьмой день, как и рассчитывали, они достигли Минска, где их уже прямо на окраине встречали толпы восторженных зрителей с флагами и транспарантами. Чтобы продемонстрировать, что силы еще остались, последний участок пути преодолели галопом и торжественно доложили начальнику гарнизона и председателю горсовета о завершении пробега. Храбрые кавалеристы получили премию от Совнаркома Белоруссии и благодарность от командования части.

Однако застарелые личные проблемы Жукова за этот год никуда не делись, скорее наоборот. К соперничеству между двумя женщинами по прошествии некоторого времени прибавилось то обстоятельство, что с разницей в полгода на свет появились две девочки – дочери Георгия Жукова от двух разных матерей…