Татьяна Умнова - Людовик XIV. Личная жизнь «короля-солнце» Страница 15

Вот что писал венецианский посланник граф Сагредо о Мазарини еще в 1630 году: «Ясновельможный синьор Джулио Мазарини обладает приятной наружностью и хорошо сложен; вежлив, ловок, бесстрастен, неутомим, сметлив, прозорлив, скрытен, умеет молчать, точно так же, как и говорить красно и убедительно; не теряется ни при каких обстоятельствах. Одним словом, он одарен всеми качествами, необходимыми искусному дипломату; первый его дебют на этом поприще обличает мастера своего дела; на светской сцене он, конечно, займет одну из первых ролей. Судя по его здоровой комплекции, он, если не ошибаюсь, еще долго будет пользоваться готовящимися ему почестями, путь к которым затруднен ограниченным его состоянием».

Первая встреча Мазарини с кардиналом Ришелье произошла 29 января 1630 года в Лионе. У Джулио была непростая задача: урегулировать конфликт между французами и испанцами.

Ришелье был крайне не расположен к Мазарини, считал, что тот прибыл с целью шпионить. Но в ходе беседы предубеждение постепенно рассеялось. «Вежливая и ненавязчивая манера Джулио, его готовность слушать собеседника и воспринимать стиль беседы покорили Ришелье», — пишет Людмила Ивонина. Позже он так охарактеризует Мазарини в «Мемуарах»: «Мой инстинкт подсказал мне, что передо мной гений». Вот даже так!

Успехи Мазарини в дипломатии весьма впечатлили папу, но чтобы продолжать карьеру, Джулио было необходимо принять духовный сан. Он сомневался долго, но все же решился. Перспективы были уж больно заманчивы.

Впервые Мазарини посетил Францию в январе 1631 года и пробыл там всего три месяца. В следующий раз он приехал в апреле 1632 года. И тогда был представлен Анне Австрийской. Джулио был в Париже всего шесть недель и встречался с королевой лишь раз, но этого оказалось достаточно, чтобы между ними проскочила искра взаимной симпатии.

Когда Мазарини прибыл ко двору, Ришелье, со свойственной ему язвительной дерзостью, сказал, представляя Мазарини королеве: «Ваше Величество, я уверен, что этот человек понравится Вам: он так похож на герцога Бэкингема!»

Изящный брюнет Мазарини не был похож на рослого, рыжеволосого, синеглазого Бэкингема.

Но Анне Австрийской он действительно понравился.

Конечно, никакой любви с первого взгляда не было. Папский посланник был хорош собой, почтителен и красноречив. Он был умным и интересным собеседником. Но и только… Анна вряд ли даже заметила последовавший вскоре отъезд красивого и обходительного итальянца.

В следующий раз Мазарини прибыл в Париж 26 ноября 1634 года в качестве чрезвычайного нунция папы римского. И был им достаточно долго — до 1636 года. После чего был снова отозван в Рим.

И только в конце 1639 года он окончательно вернулся во Францию, по личному приглашению Людовика XIII. А на самом деле, конечно, — Ришелье. После смерти его друга и советника, отца Жозефа, Ришелье нуждался в человеке, который смог бы его заменить, и не видел кандидатуры более достойной, чем Джулио Мазарини.

Тогда же Ришелье подал прошение в Рим о присвоении Мазарини кардинальского сана. Папа долго не мог принять решение, прекрасно зная, насколько Джулио далек от желания посвятить себя церкви, — и все же в 1641 году, он соблаговолил оказать ему эту милость.

«Когда Джулио узнал о своем новом статусе, он медленно опустился на землю и произнес следующую фразу: «Теперь я богат!» Воистину для многих это было ярчайшим подтверждением жадности Мазарини, — пишет Людмила Ивонина. — Но учтем, что целых два года ему пришлось влачить худшее в финансовом отношении после Рима существование. Он даже заметно похудел за это время, но скорее из-за постоянно снедаемого его душу беспокойства о своем положении и своей карьере во Франции, нежели из-за недостатка в яствах. Вообще же, плотно покушать Джулио всегда любил. Пока, разумеется, позволяло здоровье…

И еще — мало кто знал, что параллельно Джулио получил грамоту о получении подданства, согласно французским законам дававшую иностранцу право владеть, приобретать и даже передавать по наследству имущество и доходы во Франции, в том числе бенефиции духовных лиц».

Стоит также упомянуть, что, даже получив кардинальский сан, Мазарини настоящим священником не был. До 1917 года в католической церкви существовал так называемый чип «кардинал-дьякон». Носившие его не могли, в отличие от кардиналов-священников или кардиналов-епископов, совершать таинства и не давали обета безбрачия. Это обстоятельство даст возможность Джулио спустя некоторое время обвенчаться с Анной Австрийской.

Мазарини вполне подтвердил высокое о себе мнение всесильного первого министра Франции. Более того, — он подтвердил свои намерения трудиться на благо страны, которая не была его родиной, но которая дарила ему такие радужные перспективы. Никто не бескорыстен. Глупо ждать альтруизма от человека, наделенного амбициями. Но Мазарини был готов продолжать политику Ришелье — это было главным. И он мог это сделать — это было не менее важно. Ришелье признавал, что его протеже более тонкий и умелый дипломат, нежели он сам. И незадолго до смерти он объявил Мазарини своим преемником.

«У Вашего Величества есть кардинал Мазарини, — сказал он Людовику XIII, — я верю в его способности на службе королю».

Людовик не воспротивился этой рекомендации и уже в день смерти своего первого министра вызвал к себе Мазарини и объявил, что назначает его главой Королевского совета.

В провинции и парламенты городов было отправлено уведомление, в котором говорилось: «Богу угодно было призвать к себе кардинала де Ришелье. Я принял решение сохранять и поддерживать все установления его министерства, продолжать все проекты, выработанные при его участии, как во внешних, так и во внутренних делах, не внося в них никаких изменений. Я сохранил в моем совете тех же людей, которые мне там уже служили, и призвал к себе на службу кардинала Мазарини, в способностях и верности которого я имел возможность убедиться…»

Джулио всеми силами старался прижиться при французском дворе. Он заводил друзей, он был обходителен и мил — проявляя в полной мере свои великолепные дипломатические способности. Он часто навещал королеву и своего крестника дофина, постепенно приучив их к своему постоянному присутствию. И в отличие от отца, которого маленький Луи боялся, к Мазарини он испытывал самую крепкую привязанность.

Джулио был галантным и услужливым кавалером. Он постоянно заверял Анну в своей любви и преданности, и это ей очень нравилось. Она чувствовала себя красивой и желанной. Она была очарована им. И очень скоро уже не могла представить себе жизни, если его не будет рядом.