Альфред Тёрни - Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941–1942 Страница 15

Фон Бок связался с Гудерианом по радио, наскоро подкрепился с Лемельзеном и адъютантами, а затем поехал к новой переправе через Западный Буг в районе села Кодень. Когда он с сопровождавшими офицерами прибыли туда после полудня, фон Бок был доволен тем, как германские солдаты проходили первое в русско-германской войне испытание на сообразительность. Танки уже с грохотом пересекали спешно укрепленный деревянный мост. Саперы Лемельзена трудились в поте лица, чтобы привести мост в подходящее состояние и сберечь понтонное снаряжение на будущее. Выполнив задачи, они отошли в сторону, уставшие, по пояс голые и промокшие насквозь, но светящиеся гордостью при взгляде на движущиеся бесконечные колонны техники1.

Фон Бок встал на обочине и тоже стал смотреть, как вспотевшие, покрытые маслом и пылью танковые экипажи на своих танках, с ревом и грохотом проносились мимо. Внутри танков сидели только водители, остальные члены экипажей ехали, сидя на броне, а их командиры стояли, высунувшись из люков своих башен, в шлемофонах, с наушниками на головах. По бокам танков было прикреплено всевозможное оборудование – походная посуда, канистры для воды и топлива, мешки с сухим пайком, запасные траки, даже деревянные щиты и доски, чтобы подкладывать их под гусеницы танков на болотистых участках местности.

Некоторые из танкистов, узнав своего фельдмаршала, салютовали, с грохотом проносясь мимо. Периодически танки останавливались из-за затора на мосту. Фон Бок вышел на дорогу и заговорил с лейтенантом, стоявшим, открыв люк, в танковой башне, молодой офицер тут же обратил все свое внимание на фельдмаршала. В ответ на вопросы фон Бока он сказал, что он командир танковой роты, что его люди в полной боевой готовности, а техника и вооружение в превосходном состоянии. Упомянул также, что, будучи командиром танка, он воевал еще в Польше и во Франции. «Отлично! Теперь поторопитесь и пересеките мост, чтобы мы могли расчистить дорогу», – сказал фон Бок.

«Есть!» По команде лейтенанта танк начал двигаться вперед2.

Фон Бок провел ночь на командном пункте Лемельзена. «Все идет согласно плану, – отметил он в своем дневнике. – Русское сопротивление слабо, но еще слишком рано говорить, смогут ли русские приготовиться к обороне в дальнейшем. Во всех донесениях всех подразделений, частей и соединений группы армий говорится одно и то же: мы смогли застать русских врасплох»3.

И действительно, советские войска были ошеломлены. На самом деле в первый день германо-русской войны русские просто не могли заставить себя поверить, что немцы вторглись на их территорию и собирались уничтожить их своей военной мощью в ходе скоротечной военной кампании. Но ближе к вечеру стали появляться признаки того, что русские начинают наверстывать упущенное. Пока фон Боку не было известно, что неудачливый[37], взбудораженный советский генерал Павлов, командовавший Западным фронтом, противостоящим фон Боку, в это время раздавал приказы 3, 10, 13, 16 и 20-й армиям немедленно контратаковать наступающие силы Гота и Гудериана[38]4.

В начале второго дня вторжения фон Бок пересек Западный Буг немного южнее Бреста и, сопровождаемый командующим 29-й пехотной дивизией генерал-майором Густавом Шмидтом[39], отправился на один из командных постов дивизии. В бинокль он смог наблюдать эффект германского артиллерийского огня по русским дотам в городе-крепости. Русские по-прежнему отчаянно удерживали Брест, даже после того, как германские танки уже прорвались на многие километры восточнее города в глубь советской территории. Фон Бок с удовлетворением отметил, что на артиллерийский огонь противник отвечает только отдельными пулеметными и снайперскими выстрелами. «Продолжайте наносить удары, – сказал он Шмидту. – Скоро им придется сдаться»5.

Тем вечером, пока фон Бок читал донесения от командующих, он заметил, что повсюду перед группой армий «Центр» русское сопротивление начинало усиливаться.

«Среди пленных, захваченных некоторыми моими частями, оказались женщины (медработники и др. – Ред.). Они (русские) уже бросают в бой и женщин, заставляя их удерживать позиции, пока мы не убьем или не захватим их… Какой ужасный способ вести войну! Они пойдут на все, чтобы остановить наше продвижение!»6

Также тем вечером фон Бок отметил, что, хотя у Гудериана и имелись трудности на южном фланге[40], Гот, напротив, почти беспрепятственно продвинулся через Южную Прибалтику и Белоруссию. Самые северные соединения Гота достигли окраин Вильнюса (захвачен 24 июня); его южное танковое крыло наступало на Новогрудок, расположенный на расстоянии более 150 км от германо-русской границы. Из-за этого снова поднялся старый вопрос, который фон Боку не удавалось разрешить в согласии с ОКХ на протяжении долгих, методичных приготовлений и частых споров, предшествовавших вторжению. Стоит ли теперь Готу поворачивать свои основные силы на юг, чтобы окружить Минск, или он должен продолжать свое движение дальше на восток в направлении Москвы, сделав своей следующей целью Витебск? «Я сторонник дальнейшего продвижения, – писал фон Бок в своем дневнике. – Окружение Минска к основным целям не относится. Кроме того, я уверен, что противник ожидает нашего удара на Минск, как следующий естественный объект, и сконцентрирует свои оборонные силы там…..»7

В эти первые два дня наступление проходило отлично. Танковый прорыв на русской границе, на который многое ставилось, был признаком потрясающего успеха. Оценивая продвижение войск в те первые часы, было небезосновательно полагать, что кампания действительно окажется скоротечной. От русских можно было ожидать уверенного боя спустя какое-то время, но на данный момент они были дезорганизованы и обескуражены. Фон Бок, естественно, понимал, что, если война должна быть выиграна быстро, противника нужно удерживать в таком состоянии.

В то же время фельдмаршал рисковал вынужденно спровоцировать усиление конфронтации между собой и ОКХ, принимая самостоятельное решение направить 3-ю танковую группу Гота дальше на восток. В тылу немецких войск оставались сотни тысяч русских солдат, которые теперь попадали в окружение, и невнимание фон Бока к этой потенциально опасной силе противника создавало дополнительную нервозность в ОКХ. Поэтому фон Бок решил посоветоваться с главнокомандующим сухопутных сил фон Браухичем перед тем, как отдавать приказ Готу.

Фельдмаршалу оказалось непросто связаться по телефону с фон Браухичем со своей передовой позиции недалеко от Бреста, так что он поговорил с начальником Генерального штаба сухопутных войск Гальдером. Тот оценил расчеты фон Бока, но все-таки колебался, не соглашаясь с ними полностью. Наконец, после нескольких часов ожидания, фон Бок получил от фон Браухича согласие с его решением приказать Готу двигаться на Витебск8.