Федор Раззаков - Богини советского кино Страница 15

После развала СССР и краха его кинематографа Гурченко мгновенно превратилась в малоснимаемую актрису. Впрочем, это и понятно — кино в ту пору снималось такое, что участвовать в нем было просто стыдно. Поэтому за все 90-е Гурченко снялась всего в трех фильмах: «Послушай, Феллини!» (главная роль — актриса Вера), «Прохиндиада-2» (Екатерина Ивановна) (оба — 1994), «Старые клячи» (1999; главная роль — член завкома Елизавета).

Последнюю ленту снял Эльдар Рязанов, благодаря которому Людмила Гурченко и стала той «звездой», которую узнали миллионы: после выхода «Карнавальной ночи» в далеком 1956 году. Новая лента этого творческого тандема уже относилось к иного рода кинематографу — постсоветскому, где бывшие советские «звезды» напоминали уже бледные копии себя, любимых. И хотя эти фильмы нельзя было назвать провальными, но из них навсегда ушла та аура, которая была присуща советским лентам — аура божественного таланта. От постсоветского кинематографа Господь, видимо, отвернулся.

В январе 1997 года страну облетела страшная весть: Гурченко едва не умерла. Это произошло во время ее гастролей в Риге (актриса была там со спектаклем «Недосягаемая» по С. Моэму). Сама актриса так вспоминает об этом происшествии:

«После спектакля меня на „Скорой“ отвезли в больницу. Там взяли анализ крови и пришли в ужас: лейкоцитов не оказалось вообще! Тут же заподозрили рак крови в последней стадии. Везти в Москву сначала запретили. Потом все же отправили: на самолет на „Скорой“, с самолета на „Скорой“»…

В Институте гематологии, куда актрису привезли, врачи обнаружили, что она играла спектакль с отеком легких. У нее было обнаружено редкое, но очень серьезное заболевание. И шансов выбраться у нашей героини в тот момент было десять из ста… Кое-кто из врачей уже не надеялся на то, что актриса выкарабкается. Однако актриса победила и на этот раз. Уже через несколько дней после операции она была на очередной репетиции в своем новом театре.

Между тем в декабре 1999-го в семье Гурченко случилось страшное горе — умер 17-летний внук актрисы Марк. По одной из версий, он скончался от передозировки наркотиков. Эта смерть еще сильнее увеличила пропасть отчуждения, которая существовала между актрисой и ее дочерью Марией Королевой. Мать обвинила дочь в том, что та не уберегла сына от рокового пристрастия.

В середине 2000 года российские СМИ сообщили новую сенсационную новость из жизни знаменитой матери и ее дочери: оказывается, последняя еще в конце прошлого года подала на мать в суд. Яблоком раздора стала однокомнатная квартира в Волковом переулке (рядом с зоопарком). Когда-то Гурченко купила ее своей старенькой маме, Елене Александровне, но та жить там не стала — переехала к внучке Маше, работавшей к тому времени техником по домофонам. Сей поступок объяснялся просто: у женщины, разменявшей восьмой десяток лет, из-за проблем со здоровьем (у нее сильно болели ноги) не было желания жить одной. С Машей, ее мужем, сыном и дочерью Елена Александровна прожила шесть лет. Говорят, за это время Гурченко не только редко навещала мать, но даже не приехала на ее 80-летний юбилей (1997) — была на гастролях. Поэтому мама актрисы решила завещать подаренную дочерью квартиру внучке и правнукам. Завещание соответствовало всем правилам, тем более что в договоре дарения, по которому была получена жилплощадь, никак не оговаривалось, что она не может быть завещана кому бы то ни было.

В мае 1999 года Елена Александровна умерла, и ее внучка решила переоформить подарок на себя. Узнав об этом, Гурченко возмутилась: во-первых, мол, квартира куплена на ее средства, и, во-вторых, она, как дочь, — наследница первой очереди. Аргументы, конечно, убойные, однако и на стороне Марии тоже были весомые доводы: последние годы покойная провела с ней, внучка тоже является родственницей и, кроме того, нуждается в улучшении жилищных условий. Несмотря на то что семья уменьшилась на одного человека (после смерти 17-летнего сына Марии Марка), они живут в малогабаритной «трешке» втроем, в то время как Гурченко с мужем занимают трехкомнатную квартиру общей площадью под 100 кв. метров.

8 декабря 2000 года в Пресненском суде Москвы состоялось слушание дела по иску Марии Королевой. Вот как описывала происходящее там корреспондент «Комсомольской правды» Ю. Опанасюк:

«Мария Борисовна сообщила, что не обратилась к нотариусу и не обнародовала завещание в течение полугода после смерти завещателя по причине сильного потрясения, вызванного двумя последовавшими друг за другом кончинами ближайших родственников — 17-летнего сына Марка и бабушки. На что адвокаты из конторы „Борис Кузнецов и партнеры“, защищавшие интересы отсутствовавшей на суде Гурченко, представили документы, из которых следовало, что, вопреки всем „переживаниям“ в тот „трудный“ период, истица активно занималась конным спортом и одновременно оформлением зарубежного паспорта, чтобы сопровождать дочь в туристической поездке.

Далее в спор вступила адвокат Марии Людмила Дреева, резонно заметившая, что делалось все это исключительно с целью развеяния тягостных чувств как самой истицы, так и ее дочери-подростка.

Адвокат актрисы Борис Кузнецов объявил, что Людмила Марковна ни сном ни духом не ведала о завещании, которое „неблагодарная“ мама оформила на имя своей внучки, наивно полагая, что купленная когда-то ею квартира после смерти матери отойдет именно ей. Дочь, как утверждают адвокаты, в отличие от внучки проявила большую активность в деле вступления в права наследования. Хотя, как заметила Мария Королева, Людмила Марковна никогда прежде не заглядывала ни к своей матери, ни в эту квартиру в Волковом переулке: позванивала разве что изредка да телевизор купила. Старушка, перебравшаяся в Москву из Харькова, только на экране видела свою знаменитую дочь, в то время как внучка (это следовало из речи Марии на суде) не только всячески поддерживала в старушке силы, но и жила с ней временами в пресловутой квартире площадью 20 кв. метров, невзирая на то, что дома ее ждали муж и двое детей…

Несмотря на явно невыигрышную позицию, Мария Борисовна демонстрировала завидное присутствие духа и даже во время бурных прений адвокатских сторон не расставалась с сосательной конфетой.

Терпение истицы было-таки вознаграждено: суд во главе с председателем Людмилой Кольчинской присудил ей треть стоимости спорной квартиры Гурченко».

Весной 2002 года Гурченко снова обратилась в суд с иском: оставшуюся в ее собственности часть квартиры она пожелала выкупить по оценочной стоимости БТИ, то есть в несколько раз меньше рыночной цены. Все эти годы семья Королевых использовала квартиру под офис своей фирмы по установке замков, что и дало повод для новых претензий Гурченко.