Анатолий Корольченко - Маршал Рокоссовский Страница 15

— Слышу. Но для выполнения приказа я не располагаю необходимым. Для передислокации армии в район предстоящей операции нужен транспорт, его у меня нет. Потребуется не менее двухсот грузовиков и еще с десяток железнодорожных эшелонов.

— Стой! Стой! Никаких эшелонов! Понял? Выезжаешь на место через Москву только со своим штабом и связью. Только! Трех автобусов тебе хватит. Да два броневичка возьмешь для охраны. В твое полное распоряжение поступают все соединения, командование и штаб 10-й армии. На плечи этой армии и ляжет вся тяжесть проведения операции, она действует недавно и еще не растеряла всех своих резервов.

— Но для решения поставленной задачи выделенных сил явно недостаточно, необходимо их усиление…

— Справишься и так! — отрубил Жуков. Но прибавил: — Смогу помочь только артиллерией резерва Главного командования. Главная твоя задача — Сухиничи. Город вернуть! Выезжай сегодня!

Штабную колонну прямиком к Калуге повел начальник штаба армии генерал Малинин, а командарм и член военного совета дивизионный комиссар Лобачев поспешили в штаб фронта, в Перхушково. Их встретил генерал Соколовский.

— Вот карта, изучайте обстановку. Сейчас должен подъехать и Георгий Константинович.

Вскоре он появился.

— Ну что, Костя, изучил обстановку?

— Где участок армии? Какой состав?

— Участок протяженностью в шестьдесят километров против Сухиничей. Вот здесь, — командующий карандашом сделал отметки на карте. — В армию войдут четыре дивизии из 10-й армии…

По лицу Рокоссовского скользнула тень сомнения.

— Что такое? — насторожился Жуков. — Высказывайся!

— Не пойму — для чего нужен маневр? Там же есть генералы, которые и без меня смогут решить задачу.

— Смогут, — согласился Жуков. — Но надо там быть тебе. Именно тебе.

— И еще: почему в новую 16-ю армию включены только дивизии 10-й армии? Они немцам известны. Желательно включить хотя бы одну из тех, что находились на волоколамском направлении, в моей армии.

— Резон, — согласился Жуков. — Какую предлагаешь?

— 11-ю гвардейскую генерала Чернышева.

— Товарищ Соколовский, сегодня же дать распоряжение на передислокацию ее к Сухиничам. Используйте железную дорогу и автотранспорт, — приказал он начальнику штаба. — А ты, Костя, сделай так, чтобы по прибытии дивизии немцы смогли ее «засветить», узнать о ней.

«Зачем? — хотел было спросить Рокоссовский, но ответ пришел сам собой: — Немцы должны принять этот маневр за подход к Сухиничам целой армии! Должны поверить!»

Прощаясь, Жуков предупредил:

— Готовность к атаке — пять ноль-ноль 29 января.

Из Перхушкова Константин Константинович поспешил к назначенному месту, поглощенный мыслями о предстоящей операции. «Почему вдруг его, командующего, ближайших помощников, штаб направляют с правого фланга на левый, за полтысячи верст, а выпестованные им дивизии и полки оставляют на месте, переподчиняют другой армии? Что за нужда? И почему теперь он должен создавать новую армию и с ней наступать?»

Временами он раскрывал большой планшет, под целлулоидом которого находилась карта района предстоящих действий. Вглядывался в вычерченные скобки, стрелы, пунктиры, овалы позиций, пытаясь представить за ними боевые порядки подчиненных войск. И уже рождались, пока еще вчерне, план наступления и варианты использования стрелковых полков, артиллерии, танков, которые обещали ему направить…

Штаб разместился в небольшой заснеженной деревушке, и деятельный его начальник генерал Малинин уже орудовал в полную силу. Командарм его застал, когда он отчитывал начальника связи.

— Понимаете, товарищ командующий, подчиненные этого подполковника уже распространили весть о прибытии нашей армии. И даже указали ваше имя: «Рокоссовский приехал!» За это можно отдать под трибунал! Судить за разглашение военной тайны!

— Наши связисты не говорили, они предупреждены, — пробовал оправдаться подполковник. — Мы только еще прибыли, а местные телефонисты о том уже знали. Я сам этому свидетель, товарищ генерал. Да разве от солдатского телеграфа правду скроешь!

— Хорошо, будем считать инцидент исчерпанным, — примирительным тоном произнес командующий. Этот разговор привел его к мысли: «А что, если прибытие армии подтвердить в радио- и телефонных разговорах? Пусть противник полагает, что сюда пришла целая армия».

Имя Рокоссовского и мощь его 16-й армии были немцам хорошо известны. О генерале не раз упоминалось в сводках Совинформбюро. А недавно его и Жукова портреты были помещены в центральной прессе. Журналисты называли их большими мастерами военного дела.

Предложенный командармом план введения противника в заблуждение приняли. И полетели по телефонным линиям и радиоволнам сообщения с упоминанием имени командующего 16-й армии Рокоссовского, называли номера частей и их командиров. Немецкая разведка подслушивала, доносила своему командованию, а оно делало выводы. «Высветила» разведка и новую, прибывшую из-под Волоколамска 11-ю гвардейскую дивизию.

— Время штурма Сухиничей остается прежним, — подтвердил Жуков. — Никакой отсрочки!

И в оставшиеся дни в 16-й армии шла деятельная подготовка. Осложнял работу снег. Местами он доходил до пояса пехотинцам, затруднял движение танкам, артиллерии, буксовали автомобили. Он был столь глубок, что летчик с подбитого немецкого самолета, не раскрыв парашюта, упал в овраг и остался цел.

В ночь на 29 января гвардейцы 11-й дивизии скрытно выдвинулись вперед, к окраине города. Туда же на руках выкатили орудия сопровождения. Изготовились и танкисты, чтобы поддержать атаку стрелков. В ближайших укрытиях заняла огневые позиции артиллерия. Перед рассветом на передовой командный пункт прибыл Рокоссовский. Сюда он добирался на крестьянских розвальнях.

Генерал Малинин доложил о полной готовности и о том, что артиллерия через полчаса откроет огонь.

И тут зазвонил телефон из гвардейской дивизии. Генерал Чернышев:

— Прошу командарма. Срочное дело!

Сдерживая волнение, комдив доложил: к нему доставили местного жителя, тот заявил, что немцы ночью ушли.

— Куда ушли? Объясните толком.

— Ушли из города. Ни одного фрица не осталось!

— Не может того быть!

— Я сам не верил, товарищ командарм. Но это так. О том же сообщила и разведка…

Прежде чем направиться в дивизию, Константин Константинович предупредил генерала Малинина:

— До полного выяснения обстановки в штаб фронта не звонить! Прежде сам проверю.

Захватив рацию, командарм выехал в город. Там было все так, как докладывал комдив: ни одного немца. Передовой же полк уже на противоположной окраине.