Василий Балакин - Творцы Священной Римской империи Страница 15

Такова легенда, имевшая реальной подоплекой борьбу короля Конрада I с герцогом Саксонским. Сам же герцог Генрих не только сумел спастись от коварных происков, но и вышел победителем в начавшейся вооруженной борьбе. В 915 году брат Конрада Эберхард с войском напал на Саксонию, но близ города Эресбург был наголову разбит. Рассказ Видукинда Корвейского, все симпатии которого были на стороне Генриха, об этом походе брата короля полон сарказма: Эберхард, приблизившись к городу, будто бы надменно заговорил, что ничто не беспокоит его так, как то, что саксы не осмелятся показаться ему на глаза, и он не сможет с ними сразиться. Эти слова были еще на его устах, как саксы, стоявшие в миле от города, ринулись навстречу ему и, когда завязалось сражение, учинили такое избиение франков, что барды, воспевшие эту схватку, вопрошали, где же та преисподняя, которая может поглотить такое количество убитых. Эберхард же, избавившийся от опасения, что саксы не покажутся ему на глаза, ибо воочию узрел их, постыдным образом спасся бегством.

Король Конрад, узнав о неудаче, постигшей брата, собрал войско и сам повел его на Генриха, который уже поджидал его в крепости Грона, близ современного Геттингена. Обратимся опять к рассказу Видукинда, дабы узнать, как на сей раз разворачивались события. Король, безуспешно попытавшись взять крепость приступом, решил вступить в переговоры с Генрихом. Через послов он пообещал ему, что в случае добровольной капитуляции будет считать его не врагом, а другом. Как раз во время этих переговоров появился некий граф Титмар, человек, весьма искусный в военном деле, многоопытный и хитростью своей превосходивший многих смертных. Подойдя к Генриху, он спросил, где разбить лагерь для войска. И Генрих, уже опасавшийся было, что придется сдаться франкам, вновь почувствовал прилив уверенности, услышав о прибытии подкрепления. В действительности же Титмар говорил это лишь для вида, ибо пришел в сопровождении всего пятерых человек. Когда Генрих спросил, сколько у него войска, тот ответил, что может вывести до 30 отрядов. Послы короля, введенные в заблуждение, доложили ему об услышанном, и франки еще до рассвета покинули лагерь. Так Титмар хитростью одолел тех, кого герцог Генрих не мог победить оружием. Больше мы ничего не знаем о столкновениях Генриха Саксонского с королем.

Но как бы то ни было, Конрад I не сумел подчинить своей воле самого могущественного из своих соперников — герцога Саксонии. О том, что было дальше, мы уже знаем. Эберхард, сообщивший Генриху последнюю волю покойного брата и заключивший с ним мир, до конца хранил верность новому королю Германии.

И тем не менее, несмотря на решение Конрада I, определяющее значение при возведении Генриха I на престол имело избрание его представителями высшей знати. Более того, тот факт, что его избрание состоялось спустя около пяти месяцев после смерти Конрада, заставляет предположить, что магнаты Восточно-Франкского королевства не могли сразу договориться, кто должен стать новым королем. Голосование за Генриха I проходило в мае 919 года во Фрицларе, на границе Франконии и Саксонии. Участие в нем приняла саксонская и большая часть франконской знати, тогда как остальные франконские магнаты и баварцы провозгласили королем Арнульфа Баварского. Швабия проигнорировала те и другие выборы, хотя, как сообщают хроники и анналы, по крайней мере часть швабского духовенства изъявила готовность поддержать герцога Саксонии.

Наиболее подробно об избрании нового короля рассказал Видукинд Корвейский. Когда во Фрицларе собралась саксонская и франконская знать, известный нам Эберхард представил, как выразился хронист, «всему народу франков» (долго еще будет жить память о Франкской империи) Генриха в качестве достойного претендента на королевский престол. Затем архиепископ Майнцский Херигер, преемник злополучного Хаттона, предложил Генриху совершить обряд помазания и коронации, однако тот отказался, смиренно заявив, что ему довольно и того, что по милости Божией и братской любви его назвали королем, а помазание и корона подобают более достойным, сам же он не заслужил такой чести. Слова эти пришлись по душе собравшимся, и они, вскинув вверх правую руку, возгласами одобрения (так называемая аккламация, уходящая корнями в древнегерманскую старину, о чем писал еще древнеримский историк Тацит) приветствовали нового короля. Генрих I довольствовался простым одобрением со стороны знати, проигнорировав формальную процедуру помазания и коронации (что, впрочем, не мешало ему впредь называть себя королем и красоваться на печатях в королевской короне), и это, как вскоре выяснилось, имело вполне определенный смысл и свидетельствовало о его предусмотрительности: уже к моменту избрания он просчитал свои действия на много шагов вперед. Естественно, иерархам церкви не понравилось, что новый король пренебрег церковным благословением, и они прозвали его мечом без рукоятки. Генрих же, словно протягивая руку примирения обескураженному архиепископу Майнцскому, назначил его эрцканцлером, вторым после короля человеком в королевстве. Был вознагражден за свои старания и Эберхард, возведенный новым королем в достоинство герцога Франконского.

И все же, несмотря на весь такт и предусмотрительность Генриха Птицелова, начало его правления оказалось трудным и не предвещало триумфальных успехов. Однако то, что спустя некоторое время его признала королем вся высшая знать, включая баварскую и швабскую, свидетельствует о большой проницательности покойного короля Конрада: за Генрихом Саксонским действительно стояли весьма влиятельные общественные силы, на которые он мог опираться в своей политике.

Сколь бы прочным ни было положение Генриха I в момент избрания королем, он не мог сразу же подчинить центральной власти всех герцогов: слишком укрепились их позиции за время правления последних Каролингов. У нового короля был только один путь к успеху — достижение компромисса с герцогами. Этим путем он и пошел. Чтобы иметь возможность для достижения взаимопонимания с герцогами, Генрих I уже в день своего избрания во Фрицларе продемонстрировал, что отходит от политики предшественника, опиравшегося в борьбе против герцогов на поддержку церкви — вот почему он отказался от предложения архиепископа Майнцского Херигера совершить обряд помазания. Этот отказ вовсе не означал, что новый король идет на конфронтацию с церковью. Напротив, он всегда сохранял взаимопонимание с епископатом. В день своего избрания Генрих I хотел лишь показать, что никому не отдает предпочтения и готов со всеми сотрудничать.