Андрей Балканский - Ким Ир Сен Страница 15

Осенью 1934 года Ким с отрядом в 170 бойцов выступил в так называемый Первый североманьчжурский поход, двинувшись через горные перевалы в район города Ниньян. Сделал он это по просьбе своего товарища по оружию, китайского командира Чжоу Баочжуна, воевавшего в тех местах. Поход оказался очень тяжелым, особенно обратный путь, который отряд проделал зимой 1935 года. По пятам за партизанами шли японские каратели, к тому же ударили страшные морозы: окоченевшие птицы падали с неба, а струя мочи замерзала, не успевая долететь до земли.

Ким простудился и заболел, его жизнь висела на волоске. Пока бойцы тащили своего командира через заметаемые метелью горы на наспех сколоченных санях, он от слабости и высокой температуры впал в забытье. Под вой пурги ему являлись покойные родители. Только случайно набредя на крестьянские хижины, партизаны смогли немного передохнуть, а Ким — поправить здоровье, пролежав несколько дней у печки и отпаиваясь медовой похлебкой. «Революционерам приходится прокладывать непроторенный путь, живя и в мороз под открытым небом, утоляя голод одним снежком. Но у них есть присущее им наслаждение, которое никогда не испытать буржуям и обывателям», — писал он7.

Из похода вернулось 17 человек, остальные погибли от обморожения и болезней. Вскоре, однако, Киму удалось пополнить ряды своих бойцов. Весной 1936 года в деревне Мааньшань он освободил из-под ареста более сотни подозреваемых в связях с «Минсэнданом» корейцев и публично сжег документы следствия у них на глазах. Естественно, благодарные «штрафники», уже не чаявшие выйти на свободу, тут же присоединились к его отряду, который с тех пор стал именоваться «6-й дивизией» (хотя и насчитывал лишь 200 человек).

Апрельским вечером бойцы расположились на одном из горных склонов. Зима была позади, снег уже растаял, от полевой кухни тянуло дымом и супом из первых свежих трав. Довольный пополнением в отряде, Ким отправился прогуляться по лесу. На реке партизанки полоскали белье и пели песни. Среди них Ким увидел знакомую симпатичную девушку, с которой как-то мельком общался в походе. Теперь у них было свободное время, и молодые люди проговорили весь вечер.

Девушку звали Ким Чен Сук, и судьба ее оказалась очень похожей на судьбу самого Кима. Она родилась 24 декабря 1917 года в бедной семье в городе Хвэрене на самой корейско-китайской границе. В начале 1920-х годов родители девочки переселились в Маньчжурию. После того как отец и мать скончались, Чен Сук ушла в партизаны, где работала швеей. А теперь служила в отряде Кима при ставке командования поварихой.

С того дня они были вместе. Несмотря на то что молодой командир пользовался немалой популярностью у девушек, Ким оказался однолюбом. (В архивах японской полиции есть данные о том, что в 1940 году в плен к японцам попала некая Ким Хе Сун, называвшая себя женой Ким Ир Сена.) Именно Ким Чен Сук родила ему первого сына и наследника Ким Чен Ира и стала женщиной всей его жизни.

После начала возвышения Ким Чен Ира в 1970-е годы она была объявлена наряду с ним и самим Ким Ир Сеном одним из «трех полководцев горы Пэкту» и «матерью Кореи». Ее официальная биография содержит немало рассказов о ее бесконечной преданности Киму и готовности жертвовать собой ради него. Несколько раз в боях она спасала мужа от смерти, прикрывая его своим телом и отстреливаясь от врагов. В другой раз под вражескими пулями подползала к нему на передовую, подкладывая в карманы пельмени и кедровые орехи, чтобы он мог утолить голод. Зимой после стирки она сушила одежду Кима на своем теле, а однажды остригла себе волосы, чтобы сделать ему теплые стельки. Услышав как-то, что пули не пробивают шелковую вату, она где-то достала ее и сшила ему теплое ватное пальто. И даже когда Ким встал во главе государства, она не изменила привычке партизанских лет. После того как его шерстяные носки приходили в негодность, распускала их и вязала новые.

Еще одна история гласит, как Ким Чен Сук получила задание сшить 600 комплектов зимнего обмундирования для бойцов за 30 суток. В распоряжении у нее было две помощницы и одна работающая швейная машинка. Приказ якобы был выполнен досрочно, за 20 дней.

Как бы там ни было, Чен Сук была верной спутницей Кима и разделяла с ним все тяготы партизанской жизни. «Антияпонские борцы-революционеры шли непроторенным путем не только в революции, но и в любви, — писал о ней Ким. — Но самое главное в любви, я думаю, — это самоотверженность. Только такая самоотверженность, когда человек готов идти и в огонь, и в воду, подняться на эшафот и броситься в ледяную прорубь ради того, чтоб любимый человек не был голоден, хоть он сам и болеет, не чувствовал холода, хоть он сам и дрожит от холода, — только такая самоотверженность может породить самую прекрасную, самую благородную и искреннюю любовь»8.

В 1936–1937 годах базой для отряда Кима стала отдаленная и малолюдная местность на границе с Кореей в окрестностях гор Пэкту. Там в глухих лесах была основана сеть тайных партизанских лагерей. Японские каратели появлялись в этих местах редко, что позволяло партизанам чувствовать себя относительно спокойно и периодически совершать вылазки в другие части Маньчжурии.

Нормализовались отношения с китайскими отрадами. История с «Минсэнданом» дошла до самого верха мирового коммунистического движения. Ким и другие корейские командиры смогли донести свою точку зрения до руководящих органов Коминтерна. Вопрос обсуждался в ходе 7-го конгресса Коминтерна в Москве и был поставлен перед руководством компартии Китая. Китайские товарищи, в свою очередь, предложили организовать особую партизанскую армию и национально-освободительную партию корейцев. Ким, однако, не согласился с таким подходом: он считал, что нужно сохранить солидарность китайцев и корейцев в рамках одной армии9. Конгресс также выдвинул идею создания народных фронтов антифашистской и антиимпериалистической направленности, в рамках которых коммунисты должны были сотрудничать с другими прогрессивными силами. (Такие фронты появились во Франции и в Испании.)

Корейские патриоты тоже создали свой народный фронт. Он получил название «Лига возрождения Родины». В ее создании участвовали основные группы борцов за независимость Кореи — и коммунисты, и националисты, и представители «Чхондогё». Лига ставила своей задачей объединить все антияпонские силы. Были составлены декларация и программа из десяти пунктов, где говорилось о необходимости освобождения от японского гнета, установлении народного правительства в Корее и совместной борьбы с китайцами за свержение марионеточного правительства Маньчжоу-Го. После освобождения планировалось провести демократические реформы — изъять собственность у японцев, объявить восьмичасовой рабочий день, гарантировать свободу слова, печати и собраний, установить дружественные отношения со всеми государствами, которые воспримут Корею как равного партнера10.